Капсула времени

Алексей Яковлевич Родин не продолжил семейную династию врачей и стал дизайнером женской одежды.

"В семье не без урода", – ворчал дед Яны на младшего непутевого сына.

Яков Ардалионович – дед Яны, был потомственным врачом акушер-гинекологом, никак не мог понять, как его сын, его кровиночка предпочел строчить на швейной машинке вместо того, чтобы посвятить себя святому делу медицины.

– Лучше бы ты в УЗИсты пошел, если не хочешь стоять в операционной, – начинал ворчать дед Яны на очередном семейном торжестве по случаю дня рождения Алексея. – Тогда мне не пришлось бы краснеть перед коллегами, за то, что мой сын – швея-мотористка.

– Не швея-мотористка, а дизайнер верхней женской одежды – кутюрье, можно сказать, – обиженно отвечал сын на замечание отца.

– Тьфу ты, Господи, прости – кутюрье, – брезгливо вытягивая губы в трубочку, произносил Яков Ардалионович. – А можно при мне это слово не произносить, а то навевает чем-то нетрадиционным, если не сказать покрепче…

– Не надо, папа, – прервал его Александр Яковлевич, старший сын деда Якова. – Мы все уже поняли, что ты хотел сказать. Здесь дети.

За большим круглым столом, и в правду, сидели кроме деда Якова и его двух сыновей, жена старшего сына – Елена и ее три дочки – Тоня, Таня и Яна.

По мне, так дядя Саша и тетя Лена были совсем без фантазии, иначе не назвали бы своих дочерей практически одинаковыми именами. Разница в возрасте у девочек была не большая. Таня самая старшая из сестер, родилась раньше моей подруги Яны на три года, и на 5 лет – раньше младшей своей сестры Тони. Девчонки жили дружно, старались во всем поддерживать друг друга. Хоть ссоры между ними все же случались, но лишь по пустякам: кому сегодня мыть посуду, а кому идти в магазин.

Человек с плохим слухом с первого раза мог и не понять кого зовут родители: Таню, Тоню или Яну. Зато девчонки охотно этим пользовались, когда им никак не хотелось откликаться на призыв домашних.

– Тоня, сколько раз просила тебя убрать за своим котом! – ругалась мама на младшую дочь.

– А я думала, ты это Таню просила, – спокойно отвечала хитрая девчонка, забывшая убрать лоток за своим любимым питомцем, которого она когда-то притащила в дом, спасая от неминуемой гибели на улице в холодную осеннюю погоду.

Глава 2

Мы с Яной познакомились в первом классе, на торжественной линейке в честь начала учебного года.

Наша первая учительница – Анна Степановна была невысокая стройная женщина с мальчишечьей стрижкой темных с проседью волос, которые она никогда не красила. Осмотрев кучку нарядных и очень громких ребят, которая толпилась рядом с ней на школьном дворе, учительница вздохнула и сказала: «Да. Опять все сначала». Вокруг нее, казалось, был неуправляемый хаос. Кто-то из мальчишек пытался сунуть своей первой учительнице букет цветов, чтобы наконец-то избавиться от этого «веника». Но Анна Степановна спокойно объяснила всем, что цветы она заберет только в классе. Кто-то из очень взволнованных девчонок жался к ней, как к родной матери, ища защиты. Анна Степановна, отстранив их, скомандовала: «Ребята, внимание! Строимся парами! И встаем друг за другом». И вот тут началось хаотичное Броуновское движение. Мальчики пытались схватить понравившуюся девочку за руку, а те с криками отбивались от них. Кто-то из девчонок не мог поделить лучшую подругу и отказывались вставать в пару с кем-то другим. Рядом со мной оказалась девочка, которая, казалось, не понимала, что происходит вокруг нее, и все время оглядывалась, ища защиту. Я взяла ее за руку и улыбнулась, она улыбнулась мне в ответ. Ее большие карие глаза смотрели на меня с интересом. «Молодцы, девочки», – похвалила нас Анна Степановна, которая пыталась разнять борющихся за место в колонне мальчишек. Наконец, не выдержав, Анна Степановна крикнула: «Смирно!» Опешившие ребята сразу затихли и быстренько встали в колонну по двое. «Вот и хорошо», – выдохнула учительница. В этот момент из динамиков на школьном дворе зазвучала торжественная музыка, оповестив всех о начале праздничной линейки. Ребята, забыв свои разногласия, смотрели восхищенными глазами на директора, который приветствовал всех учеников нашей школы.

– Меня зовут Яна, – прошептала мне на ухо девочка с большими карими глазами. – А тебя как?

– Лера, – ответила я ей так же шепотом.

– Девочки, тихо, – зашипела на нас классная руководитель, прижав указательный палец без маникюра и с коротко постриженным ногтем к губам, которые она вытянула в трубочку.

При этом Анна Степановна выглядела так смешно, что мы с Яной захихикали, но поймав на себе строгий взгляд учительницы, тут же успокоились.

После торжественной линейки, которая длилась так долго, что мы с Яной успели изрядно устать, все первоклашки просеменили за своим классным руководителем в здание украшенной по случаю начала учебного года школы, как утята за мамой-уткой. Многие из них несли свои первые цветы кто под мышкой, а кто уже и вниз головой. Но мы с Яной были, как стойкие оловянные солдатики и несли свои цветы гордо, выше всех.

Анна Степановна распахнула перед нами двери кабинета, в котором нам предстояло учиться четыре года. «Проходите ребята, – сказала она, – не бойтесь. Рассаживайтесь по партам».

Для нас, первоклассников этот кабинет казался чем-то сказочным. Огромные пластиковые окна, через которые в класс попадал солнечный свет, придавая ему праздничное настроение. Белые подоконники, на которых красовались горшки с живыми цветами. Белоснежная тюль, которая развивалась от малейшего дуновения ветра, как свадебная фата. В классе еще пахло краской после ремонта. Новенькие, не исписанные учениками парты стояли стройными рядами, как солдаты на плацу перед командиром. Даже электронная доска была в этом классе.

«Ух ты», – выдохнули ребята хором.

«Проходите, мальчики и девочки, – легонько подтолкнула нас Анна Степановна в класс. – Не стесняйтесь. Это теперь ваш родной дом, поэтому прошу содержать его в чистоте и порядке. Всем понятно?». «Понятно», – благоговейно прошептали мы.

Мы с Яной не сговариваясь выбрали первую парту в дальнем ряду у окна. Поближе к учительнице и к солнышку, которое ласково грело нас. От этого света нам становилось спокойно и тепло, как дома.

Как и положено девочкам-первоклашкам, мы были одеты в нарядные светлые блузки и коротенькие темные юбки. Только вот наряд Яны выделялся своей неординарностью среди однотипных костюмов всех учениц. Ее воздушная кремовая блуза с воротником стоечкой и частыми перламутровыми пуговицами была похожа на взбитые сливки, которые так и хотелось попробовать на вкус. А вместо юбки на Яне были черные прямые брюки с отглаженными стрелками. Казалось, что можно было порезаться, если провести по ним пальчиком. На ее ногах красовались лакированные туфельки на небольшом каблучке. Кудрявые и черные, как смоль волосы Яны были затянуты на затылке в длинный конский хвост с огромным кремовым бантом. Мне даже показалось, что на лице Яны было небольшое количество косметики. Потому, что ее кожа, как будто светилась изнутри. Позже я узнала, что над образом моей подруги поработал ее дядя Алексей – известный кутюрье в нашем городе.

На следующую за нами парту сел на Янкину беду тощий мальчишка с копной светлых волос. Одет он был, как и все ребята нашего класса, в темно серый костюм-тройку. На его шее красовалась темно синяя бабочка вместо галстука. Голубые глаза мальчика светились лукавством и детской непосредственностью.

– Садись, Степка! – крикнул мальчишка пацану с веснушками, который боязливо оглядывался по сторонам,

прижимая свой портфель к груди. – Будем сидеть теперь вместе.

Рыжий взъерошенный первоклашка с испуганными зелеными глазами посмотрел на нашего соседа по парте и очень обрадовался, узнав в блондине своего знакомого.

– Привет, Тоха! – прокричал он и замахал рукой. – Мы что теперь в одном классе с тобой будем учиться?

– Как видишь! – крикнул Тоха в ответ.

Вокруг все кричали, суетились. Делили парты, спорили из-за того, кто с кем будет сидеть. Анна Степановна подошла к доске и, постучав указкой по ней, призвала ребят к тишине. Класс потихоньку расселся и успокоился. Начался наш первый в жизни урок.

Пока наша первая учительница, мерно расхаживая по классу туда-сюда, как маятник, монотонно рассказывала о том, что нас ожидает в первом классе, какие порядки заведены в школе, некоторым из ребят стало скучно. И так называемый Тоха с соседней парты был не исключением. Поерзав на стуле, он прошептал своему другу, пихая его в бок: «Степка. А, Степка, смотри, что сейчас будет», – и дернул мою соседку за хвост. При этом он громко заржал, как лошадь. Анна Степановна остановилась и окинула класс строгим взглядом. Антон, как ни в чем не бывало с большим вниманием смотрел на учительницу. А Яна пыталась не замечать проделки хулигана. Тогда Антон стал сильнее дергать ее за хвост, и Яне пришлось прикрикнуть на него:

– Мальчик, хватит! Тебе, что заняться больше нечем?

– Мальчик, хватит! Тебе, что заняться больше нечем? – передразнил ее Антон.

– Дурак, – обиженно сказала Яна.

– Сама дура, – ответил Антон и в отместку прилепил Янке жвачку на ее роскошные волосы.

Заметила это Яна только дома. Ох, и намучилась ее мама, пытаясь вытащить жвачку из волос дочери. В конце концов она сдалась, и было решено, подстричь Яне волосы. Елена Александровна – так звали Янину маму, отвела дочку к своему стилисту в лучший салон города. Тот поцокал языком, увидев, что приключилось с Яниными волосами, взял ножницы и начал подстригать девочку. Его ножницы стучали быстро и звонко. Яне казалось, что перед ее глазами порхают бабочки, а не руки парикмахера. Девочка от страха зажмурилась и открыла глаза только тогда, когда все закончилось, и над ее ухом прозвучал голос матери: «Яна, открывай глазки. Посмотри, что получилось».

Девочка открыла глаза. Казалось, что ее огромные карие глаза стали еще больше. В зеркале перед собой она увидела худенькую девочку с кудрявыми волосами чуть ниже плеч. Слезы выступили у нее на глазах. Яна сжала кулаки. Ей было очень обидно, и она поклялась отомстить этому противному мальчишке.

– Хорошо хоть не под «мальчика», – жаловалась мне моя новая подруга в коридоре школы на следующий день на большой перемене. – Посмотри какое уродство получилось.

Если раньше у Яны волосы доходили до поясницы, то теперь – едва прикрывали плечи.