Кара Господа
Шрифт:
— Ущипнуть? — промурлыкал Арсений, улыбаясь во все…
Сколько у него их там? У обычного человека 32. Но после того, что блондин наглядно продемонстрировал, я бы не стала утверждать, что этот мужчина является человеком. По крайней мере, обычным.
Мне удалось увернуться и не дать ему ущипнуть за попу.
— Это больно, кстати. — Он капризно надул губы. — Так что надеюсь, повторять не придется.
— Не придется, — эхом повторила я, пока мозг лихорадочно искал оправдание тому, чему стал свидетелем. Сон, гипноз, галлюцинация, шизофрения?
— А ты не из робкого десятка, большеглазая!
— Еще успею, — огрызнулась я, не сводя глаз с бурых пятнышек от крови на джинсах мужчины. — Итак, ты… Как это называется?
— Санклит. — Услужливо подсказал Арсений.
— Почти бессмертный.
— Ага.
— Что значит "почти"?
— Сразу к главному? Или я тебе настолько противен?
Даже не поймешь, шутит он или нет.
— Нас можно убить, но это очень сложно.
Ого, нас?!
— И опять у тебя огромные глаза! Да. мы с Гораном не одни такие. Санклитов гораздо меньше, чем людей, где-то одна десятая процента, кажется. Не силен в математике, извини.
Я замерла, не слушая его болтовню. "Мы с Гораном". Кусочки пазла кружились вокруг и складывались сами по себе. "Исчадие ада". Теперь понятно. Глеб не мог по-другому отнестись к такому существу, его религиозность не позволила бы. А как мне к нему относиться? Пока что понятия не имею. Мужчины из Форда, вставшие, как ни в чем не бывало, после пулевых ранений. Скорее даже, восставшие. Опять же, отверстия от пуль на рубашке Горана. Быстрое заживление раны. Но только после того, как была вытащена "заноза" у него из груди.
Нестыковка. Я кратко обрисовала ситуацию Арсению. Тот посерьезнел и тихо ответил:
— Есть специальные кинжалы с костяными вставками на лезвии. Они причиняют санклитам нестерпимую боль. Если вонзить их в сердце таких, как мы, можно нас убить. То, что ты называешь "занозой", было костью с клинка. Она осталась в ране, поэтому та не заживала.
— Но почему Горан сам не вынул ее?
— Это тебе лучше спросить у него, большеглазка. — Арсений прислушался.
— Скоро как раз будет возможность. — Он спрыгнул с подоконника, резко притянул меня к себе, поцеловал и тенью скользнул на балкон.
В дверь постучали. Я инстинктивно повернула голову в ее сторону. Потом спохватилась — ведь самое главное забыла спросить у этого наглеца! Но его уже и след простыл. Лишь занавески колышутся. Как говорится, а был ли мальчик?
Глава 5 Ущипните меня! (продолжение)
— Санклит. — Услужливо подсказал Арсений.
— Почти бессмертный.
— Ага.
— Что значит "почти"?
— Сразу к главному? Или я тебе настолько противен?
Даже не поймешь, шутит он или нет.
— Нас можно убить, но это очень сложно.
Ого, нас?!
— И опять у тебя огромные глаза! Да, мы с Гораном не одни такие. Санклитов гораздо меньше, чем людей, где-то одна десятая процента, кажется. Не силен в математике, извини.
Я замерла, не слушая его болтовню. "Мы с Гораном". Кусочки пазла кружились вокруг и складывались сами по себе. "Исчадие ада". Теперь понятно. Глеб не мог по-другому отнестись к такому существу, его религиозность не позволила бы. А как мне к нему относиться? Пока что
понятия не имею. Мужчины из Форда, вставшие, как ни в чем не бывало, после пулевых ранений. Скорее даже, восставшие. Опять же, отверстия от пуль на рубашке Горана. Быстрое заживление раны. Но только после того, как была вытащена "заноза" у него из груди.Нестыковка. Я кратко обрисовала ситуацию Арсению. Тот посерьезнел и тихо ответил:
— Есть специальные кинжалы с костяными вставками на лезвии. Они причиняют санклитам нестерпимую боль. Если вонзить их в сердце таких, как мы, можно нас убить. То, что ты называешь "занозой", было костью с клинка. Она осталась в ране, поэтому та не заживала.
— Но почему Горан сам не вынул ее?
— Это тебе лучше спросить у него, большеглазка. — Арсений прислушался.
— Скоро как раз будет возможность. — Он спрыгнул с подоконника, резко притянул меня к себе, поцеловал и тенью скользнул на балкон.
В дверь постучали. Я инстинктивно повернула голову в ее сторону. Потом спохватилась — ведь самое главное забыла спросить у этого наглеца! Но его уже и след простыл. Лишь занавески колышутся. Как говорится, а был ли мальчик?
Стук повторился.
— Да, заходите. — Я попыталась успокоиться и собраться с мыслями, но они разбегались в разные стороны, как тараканы из открытой коробки. Мне вообще все то, что произошло, не привиделось?
— Здравствуй, Саяна. Как ты?
Дежавю. Опять весь в черном. Только больным не выглядит. Наоборот, очень даже наоборот. Волосы тоже влажные. Редкому мужчине такое идет, но у этого хорвата и мокрые пряди выглядят сексуально.
— Здравствуй, Горан. Все хорошо, спасибо. У тебя тоже, да? Судя по тому, что я только что видела, рана больше не беспокоит?
— У меня все быстро заживает.
Какой сарказм! И ведь даже нельзя дальше развивать разговор в этом направлении, иначе он поймет, что мне известно о санклитах, сообразит, кто раскрыл его пленнице эту тайну, и тогда рассекретится путь, по которому Арсений добрался сюда из соседней комнаты. А оно нам надо? Вот именно. Нет уж, промолчу, за умную сойду, как говорит Глеб.
— Как тебе новая комната?
— Спасибо, Горан. Она прекрасна. И за мои вещи спасибо.
— Саяна, ты чем-то встревожена? — мужчина подошел ближе, и меня окутало облако его парфюма. Опять этот древесно-мускусный аромат с горьковатыми нотками цитруса из ночи нашего знакомства.
— Не могу не думать о брате. — Особенно в свете новой информации.
— Тогда могу тебя порадовать.
— С ним все хорошо?
— Да. Он жив. Несколько дней назад умудрился сбежать и его не поймали, что удивительно. Так что думаю, сейчас Глеб в безопасности.
— Горан! — эмоции переполнили меня, и в порыве чувств я обняла его. — Спасибо! — опомнившись, тут же попыталась отстраниться, но пришлось приложить некоторые усилия, чтобы разорвать стальное кольцо из его рук за моей спиной. — Извини. И еще раз спасибо, ты не представляешь, насколько счастливой меня сделал!
— Пожалуйста. Готов радовать тебя каждый день!
Опять эта усмешка. От которой сжимается сердце.
— Так приятно видеть тебя такой.
— А что будет дальше? — я помедлила. — Со мной?