Карабарчик. Детство Викеши

— Пускай пообсохнут, круто, должно, ехали, — Степанида посмотрела на взмыленных коней.

— Торопились, мама, — улыбнулся Кирик.

— Золотой ты мой! — Степанида нежно погладила мальчика по голове.

— А я что, оловянный? — засмеялся Янька.

Степанида привлекла ребят к себе.

— Оба милы, — сказала она и поднялась на крыльцо. — Вот и отец идёт!

По улице поспешно шагал Прокопий. Видимо, ему уже кто-то сказал о приезде ребят.

Впереди Прокопия бежала большая серая собака, похожая на волка, и, что удивило Кирика и Яньку, она не отходила в сторону, не обнюхивала заборы, как это обычно делают дворняги, а, наоборот, бежала на определённом расстоянии, изредка поглядывая на идущего сзади хозяина.

Прокопий поспешно вошёл в дом.

— Здравствуйте, сынки, — он поцеловал ребят и уселся вместе с ними за стол. — Рассказывайте, как учились?

— Перешли в шестой класс! — ответил Кирик и спросил: — Чья это собака у нас во дворе?

— Ваша с Янькой, — ответил Прокопий. — Эта собака не простая, а служебная немецкая овчарка. Подарил мне её начальник пограничной заставы.

— А как её зовут?

— Токшун. Он дрессированный. Чутьё у него развито сильнее, чем у Делбека. Он может найти любую вещь, берёт препятствия, хорошо идёт по следу врага и отличается большой преданностью хозяину. Расскажите, как живёт Печёрский.

— Да, он просил передать тебе вот это письмо, — подавая отцу толстый конверт, сказал Янька.

Прокопий вскрыл пакет.

«…По сведениям, небольшая группа белобандитов из разгромленного отряда барона Унгерна перешла границу и углубилась на территорию Улагана. Действиями наших пограничных частей бандиты были отброшены обратно в Монголию, но отдельным лицам, имевшим, видимо, специальное задание, удалось проникнуть в центральные районы Ойротии. Если что заметишь подозрительное, сообщи. Не забывай Кара-корум. Неплохо было бы дать задание Темиру обследовать Чарышские пещеры. Есть данные, что там скрываются контрабандисты».

Сложив письмо, Прокопий задумался. Чарышские пещеры. Много рассказов о них слышал он ещё в детстве от стариков. Таёжная глухомань, неприступные горы, подземная река, выбрасывающая на равнину трупы животных. Возможно, контрабандисты скрываются там.

— Отдыхайте, потом съездите к Темиру, — сказал он ребятам.

Токшун начал привыкать к своим новым хозяевам и выполнял их приказания.

— Давай, Кирик, спрячем твою шапку от Токшуна, найдёт он её или нет, — предложил Янька.

— Давай!

Из сундука была извлечена алтайская шапка с шёлковой кистью. Кирик дал понюхать её Токшуну и спрятал на сеновал.

Янька держал Токшуна на поводке.

— Можно спускать, — слезая с сеновала, сказал Кирик.

— Искать! — раздалась команда.

Токшун, натянув поводок, пошёл по следу Кирика и, дойдя до лестницы, ведущей на сеновал, поднялся по её шатким ступенькам и скрылся под крышей.

— Шапку я глубоко зарыл в сено. Не найдёт, пожалуй, — высказал своё сомнение Кирик. Но на площадке сеновала появился Токшун, держа в зубах шапку. Собака спустилась по лестнице и положила свою находку к ногам ребят.

— Вот это да! — поглаживая овчарку, произнёс восхищённый Янька. — Вот собака, так собака, а Делбек найдёт шапку?

— Не знаю, попробуем!

— Делбек, Делбек, — стал звать своего старого друга Янька. Пёс прибежал на зов и посмотрел умными глазами на ребят.

— Кирик, дай ему понюхать шапку.

И когда тот поднёс к носу Делбека шапку, пёс, не торопясь, взял её в зубы и важно понёс в дом, как бы говоря: «Хватит вам баловаться».

Кирик и Янька стали собираться в Мендур-Сокон.

— Повидать дядю Темира охота, да и дедушку Мундуса тоже! — заявил Кирик.

— Что же, поезжайте, только скорее домой возвращайтесь, — согласилась Степанида.

— Обратно вам придётся ехать с Темиром, он мне нужен. Так и скажите ему, — проводив ребят, Прокопий ушёл в сельсовет.

На следующий день в Тюдралу прибыл небольшой отряд пограничников. Прокопий узнал, что диверсанты в Улагане ликвидированы. В живых остались, судя по найденным документам, видный каракорумец Карманко и контрабандист по кличке Чугунный.

— Возможно, эти два типа скрываются сейчас в пещерах Чарыша, — говорил Прокопию начальник погранотряда.

— Чугунного я знаю, это бандит. В прошлом уголовный каторжник, бежал с рудников, в тайге встретился с кулаком Зотниковым. Что ж, попытаемся их найти, — сказал Прокопий и в раздумье побарабанил пальцами по столу.

— У меня есть знакомый охотник, коммунист, — продолжал он. — Район Чарышских пещер знает и бывал там не раз.

— Хорошо, если потребуется помощь, сообщи мне.

Простившись с Прокопием, начальник погранотряда вышел из сельсовета.

Глава пятая

В Мендур-Сокон мальчики прибыли на следующий день. Правда, они могли бы приехать и ночью, но Янька уговорил своего друга сделать остановку у речки, не доезжая до стойбища километров восемь.

— Что за нужда ехать в темноте, — говорил он. Привязав лошадей на прикол, ребята стали устраиваться на ночлег. Постелью им послужили потники, подушкой — сёдла. Утомлённые ездой, они быстро уснули. Токшун оберегал сон своих юных хозяев. Из-за гор поднималась луна. Посеребрила спокойные воды реки и, осветив спавших Кирика и Яньку, лежавшую возле них собаку, лошадей на лугу, медленно поплыла по тёмному небосводу на Усть-Кан. В прибрежных кустах, недалеко от ребят, было слышно, как заверещал заяц, попавший в чьи-то крепкие зубы. Токшун приподнял голову и навострил уши. Снова тишина. В воде плеснула рыба и, сверкнув на миг серебристой чешуёй, скрылась. Луна приближалась к Усть-Канскому хребту. Часа через два её бледный диск спрятался за громадой гор, и в долине стало темно.

Токшун задремал. Отдыхали и кони. Близился рассвет, от реки потянуло холодком. Где-то далеко-далеко, окрашивая вершины скал в розовые тона, поднималось солнце. Затем яркие лучи, как бы разгоняя полусумрак, забороздили по небу и, перекинувшись через гребень Усть-Кана, залили междугорье сверкающим теплом. Первым проснулся Янька. Приподнял голову от седла и, зевнув, потрогал «Кирика.

— Вставай, уже утро!

Оседлав коней, ребята выехали по дороге на Мендур — Сокон.

Километра через три от места ночлега они заметили бежавшую к ним навстречу небольшую козулю. За ней гнались два волка.

Ребята остановили лошадей, ожидая, что будет дальше. Токшун, вздыбив шерсть, выскочил вперёд и тоже остановился. Козуля была молодая. Напрягая последние силы, она бежала уже вяло. Очевидно, волки гонялись за ней всю ночь, и она теряла силы. Инстинкт подсказал животному искать защиты у людей. Сделав слабый прыжок мимо Токшуна, козочка, прячась от волков, остановилась между двумя лошадьми. Было заметно, как бурно поднимались и опускались её круглые бока и в кротких агатовых глазах застыл ужас. Завидев людей, волки метнулись в кустарник. Кирик и Янька сидели не шевелясь. Они боялись вспугнуть козочку, которая продолжала стоять, прижимаясь к лошади Яньки. По её стройному телу пробегала дрожь. Кирик тихо грозил пальцем Токшуну, который, поводя глазами, замер на месте. Прошло несколько минут. Дыхание козочки становилось ровным, и, отдохнув, она стремительным прыжком выскочила на дорогу и помчалась в гору.