Карабинер

– Как скажете. Будут необходимы украшения и туфли к платью? Есть ли тематика вечера? – Женщина продолжала не замечать меня. Судя по всему, моего мнения при выборе наряда никто спрашивать не собирался.

– Вся необходимая мишура для вечера. Несите всё. – Зейд сел на широкий диван, закинул ногу на ногу, а мы с женщиной остались стоять перед ним. Он напомнил мне султана в гареме. Такой же расслабленный и наглый, не считающийся с женщинами.

– Сейчас всё принесём. – Закивала она и поспешила удовлетворить пожелания султана. Стоило ей уйти, как к нам прибежала девушка с подносом и поставила на стол бутылку воды, чайник чая с двумя чашечками и блюдце со сладостями.

– Прошу Вас угощайтесь. Если захотите ещё что-то, зовите меня. Я Аннет. – Она поклонилась перед Зейдом и поспешила уйти. Я проводила её взглядом и посмотрела вопросительно на мужчину.

Магазин был очень дорогим, эксклюзивным. По дороге сюда я не видела практически выставленной одежды. В витринах были преимущественно украшения и аксессуары.

– Это эксклюзивное ателье со своими дизайнерами. – Пояснил Зейд, считывая мои мысли. – Я не люблю кричащие лейблы, предпочитаю выдержанную классику. Здесь работают профессионалы, они подберут прекрасное тебе платье. – Не хотелось уточнять, откуда именно мужчина в курсе, что именно тут стоит покупать платье.

– Я могу спросить, зачем мне платье?

– Меня пригласили на свадьбу, ты составишь мне компанию.

Женщина в зелёном привезла стойку с вещами: на ней были развешены платья и стояли туфли.

– Начнём с платьев, потом подберём туфли. У Вас ведь тридцать шестой размер ноги, верно? – Она одним взглядом на меня определила параметры. – Возьмите синее, оно подчеркнёт глубину ваших глаз. У Вашей девушки очаровательные глаза… Очень чистые.

Принимаю платье и иду в примерочную.

– Господин, может быть помочь подобрать Вам костюм? – Я слышу желание в голосе женщины, она хочет угодить Зейду не только как клиенту, но и как мужчине. Для меня не секрет, как на него реагируют женщины, я и сама не могу порой оторвать глаз от пронзительного лица, сочетающего в себе жёсткость, решимость и непоколебимость. Но раньше я не была свидетельницей того, как с ним заигрывают женщины. Ревность неприятно стала копошиться в груди.

– Я всё. – Выхожу прежде, чем Зейд успевает ответить.

– Не то. – Отвечает недовольно Карабинер едва мазнув по мне глазами. – Вы правильно заметили, что моя девушка молода, чиста и очаровательна. Так давайте подчеркнём это. Никаких тёмных цветов, пусть будет что-то нежное.

– Как скажете. Вот. Нежно-голубое…

– Оно короткое.

– Оно до колена и…

– Короткое. Платье должно быть в пол.

Так много требований к простому платью.

Через полчаса мне приносят платья самых нежных оттенков. Я меряю послушно их все, кручусь перед Зейдом, чтобы он мог выбрать наряд. Лично мне понравились все платья, но платил Карабинер, поэтому и заказывал музыку.

Раньше я никогда не ходила по магазинам с мужчиной и этот опыт был для меня интересен. Непривычно, когда мужчина за тебя выбирал наряд. Тем более непривычно, что он так терпеливо участвовал во всём этом балагане.

– Розовое. – Заключает Зейд. – И тот комплект с бриллиантами цвета шампанского. Туфли подберите уже без меня, я пока расплачусь.

Женщина выставила передо мной пять пар туфель разных оттенков розового. Я померила их все сравнивая и останавливаясь на атласных. Они были удобные и яркие, контрастировали с платьем и стильно смотрелись.

– Эти. – Решаю и иду в примерочную, чтобы переодеться. Отдаю платье, чтобы его могли запаковать. Удивительно, но у такого человека как Зейд был безупречный вкус, розовое платье и вправду было ослепительным и подходило мне. Оно освежало, подчёркивало фигуру, но скрывало грудь, плечи и ноги.

– Ты видела тёлку Сирийца? – до меня донёсся незнакомый женский голос. Я уже хотела открыть шторку, но после вопроса решила повременить, послушать разговор.

– Да. – Второй голос принадлежал женщине в зелёном платье, которая практически не разговаривала со мной. Было слышно, что она упаковывает покупки, их разговор сопровождался шелестом бумаги.

– И как она тебе? Я бы хотела посмотреть на ту, что продала душу Дьяволу.

– Хорошенькая, молоденькая потаскушка. – Женщина устало вздохнула.
– Не потасканная ещё. Я бы сказала, что ещё весьма невинна. Пока ещё.

– Думаешь? Сириец славится горячим темпераментом. Поэтому сомневаюсь, что она так невинна.

– Я думаю лишь, что обсуждать его и его пассию очень опасно. Поэтому это не наше дело.

– Да ладно тебе. Хочется взглянуть на неё, хотя бы одним глазком. – Девушка застонала. – Они ушли уже? Я хочу посмотреть на кого Сириец потратился. Все знают, что он очень избирателен в связях и выбирает себе телочек очень тщательно.

– Ага, и исчезают они также тщательно. Если не хочешь попасться ему под руку, закрой рот и не попадайся … Господин, Ваши пакеты. Мы всё упаковали.

– Спасибо. – хриплый голос Карабинера, вынудил меня открыть шторку и выйти из примерочной. Глаза женщин округлились, но они постарались сохранить самообладание. Сейчас они просто молились, чтобы я пощадила их.

– Я готова. Можем идти. – Их разговор задел меня. Из него получалось, что я не первая такая у Зейда. Да и градус страха перед Карабинером нарастал, люди шарахались от него, не желая попадаться на глаза.

У меня было всё на лице написано, все эмоции. Не умела я скрывать свои чувства и, конечно, ничего не укралось от моего спутника.

– Одну минуту. – Зейд не спешил принимать пакеты с покупками из рук напуганной женщины в зелёном, по его задумчивому лицу, я поняла, что мужчина не хуже меня слышал разговор и теперь обдумывал наказание. Я буквально видела, как Зейд прокручивает сотню изощренный пыток в голове. – Я жду… когда девушки принесут свои самые искренние извинения за принесённое нам оскорбление.

Они побелели обе. Было страшно смотреть на застывший ужас в глубине их глаз.

По щелчку пальцев его голос, взгляд стали жёстче. Зейд ощерился и превратился в колючего дикобраза.

– Простите нас, пожалуйста. Женские языки до добра не доводят. – Первой в себя пришла женщина в зелёном. Она постаралась сохранить самообладание. – Мы не имели в виду ничего плохого, так мололи грязную чушь из зависти. Простите.

– Ната, ты принимаешь их извинения? – Зейд насмешливо выгнул одну бровь.