Карачун 98

Спустя долгих пять минут девушку наконец отпустило. Подлая шаверма от диверсанта Ашота полностью перетекла в ведро и она почувствовала облегчение. Поднявшись со своего насеста, она осмотрелась в поисках бумаги. Разумеется её нигде не было! Зато рядом лежало такое заманчивое и удобное тело профессора, его песочный пиджак и белая накрахмаленная рубашка так и манили развратную кошкодевку.

Расшиперившись и задрав платье, она оседлала живот Де Брилье и принялась тереться об его рубашку и пиджак своей развороченной задницей. Коричнево-желтые разводы мигом пропитывали ткань и жирными шматками оседали на красном шершавом галстуке.

За этим занятием её и застала жена профессора, решившая припудрить носик в туалете. Острый запах шаурмячного говнеца ударил ей в ноздри, вызвав рвотный рефлекс, а сумасшедшая кошкодевка, елозившая своей задницей по телу ее супруга привела в ступор. Её рот, захлебываюшийся выходящим наружу «цезарем» был готов разразиться ультразвуковым криком, но Верилья вовремя среагировала — подхватив свои обгаженные трусы, она метнула их точно в рот профессорше. Пытаясь уклониться, та что есть мочи врезалась затылком в стену и потеряла сознание. Её тело вторым мешком осело на пол. Сочяищеся коричневой жижей трусы накрыли её потное лицо.

— Да что за неженки! — возмутилась Верилья. — Если не можете держать себя в руках — не ходите в общественные туалеты!

Устранив основные загрязнения об пиджак и белую рубашку профессора, девушка подхватила нежный шелковый шарф его жены и отполировав свою промежность до блеска, вернула его на место.

Конечно оставлять тела в таком виде было нельзя и посмотрев по сторонам, она заметила приоткрытую дверь, где хранился инвентарь для уборки — метлы, швабры и прочее. Из замка торчал ключ, неосторожно оставленный уборщицей. Верилья ухмыльнулась и, схватив тела за шиворот, затащила их внутрь. Кладовка была заперта на замок, а ключ девушка закинула себе в сумочку. В скором времени это ей аукнулось…

Девушка спешно вернулась в зал, залпом опустошила бокал с вином и принялась поглощать подоспевший стейк прожарки blue. В веселой болтовне со своим ухажером она провела долгих десять минут. Пока из туалетной комнаты не показалась обозленная бабка-уборщица.

— Ну что за люди! Ключ от кладовки спёрли! Теперь и мыть без швабры придется! — бормотала она себе под нос, неся в правой руке жестяное ведро, источавшее адские миазмы…

Расположившись в уголке зала, она опустила ведро на пол и принялась полоскать в нём тряпку. Прямо голыми морщинистыми руками. Ядерный запах начал расползаться по ресторану. Обеспокоенные посетители принялись крутить головами, не понимая откуда идёт вонь: не мог же в самом деле кто-то обосраться посреди зала!

Бабка ничего не видела и не чувствовала, на вид ей было лет 200, и обоняние давно атрофировалось. На носу висели очки, толщине стекол которых, позавидовал бы даже бинокль! А вот подружка моя — Верильда видела всё. Видела как куски её позора всплывают на поверхность воды, как жирным слоем размазываются по рукам бабки и половой тряпке. Но бабку такие мелочи не волновали! Она прошла три межпланетных войны и даже получила пизды за отвагу. (так орден называется «святой пизды»). Она достала жёлто-коричневую тряпку из ведра, загнулась устрашающим раком и начала елозить по полу. Запах стал ещё сильнее. Парочка за соседним столиком начала морщиться и приглядываться к поломойке: уж сильно странные следы оставляла ей тряпка! Подозрительные! А Бабка продолжала своё черное дело, покрывая паркет ровным слоем жирного водянистого пластилина с вкраплением огурчиков и капусты. Вскоре до сидящего за соседним столиком парня дошло, что за субстанцию вывалила на пол бабка и ему стало плохо. Густой поток рвоты устремился из его рта и расплескался прямо по спине и голове многострадальной уборщицы. Та, в ярости подскочила на ноги и попыталась ударить его по лицу говенной тряпкой. Но парень уклонился и обгаженное полотно прилетело в лицо его подруги. Жирные коричневые шматки размазались по её наштукатуренному лицу, забили ей рот и нос. Сработал инстинкт самосохранения и тугая струя желто-зеленой рвоты вырывалась наружу, прочищая ее дыхательные отверстия….

Все остальные посетители ресторана, до этого мирно наблюдавшие за разворачивающейся драмой, вдруг, все как один, будто по команде, принялись блевать друг на друга. Мощные потоки полупереваренной пищи заливали всё вокруг: горячее, салата, черную и голубую икру. В зале воцарился хаос, звуки рвоты заместили музыку, а запахи говна и желудочного сока убили ароматы жареного мяса и свежей выпечки.

В этот момент Верилью накрыла третья волна. Мина Ашота была многокомпонентной! Понимая, что терять уже нечего, она забралась на стол, задрала платье и вывалила остатки шавермы на хрустальную вазочку с патисонно-баклажнной икрой. Лицо её ухажера покрылось мелкой коричневой крапинкой. От неожиданности, он даже прекратил опорожнять свой желудок, и принялся влюбленными глазами наблюдать за бесконечным потоком, выходящим из хвостатого девчачьего нутра.

Ещё через пару минут в зал ворвался отряд ОМОНа(Отряд МЕХанизированный Особого Назначения), вызванный администратором ресторана и повязал всех присутствующих. На следующий день прошел суд и всех посадили по 319й статье УК Кошачьего Еблища за публичное оскорбление действующей власти.

— Конец, — довольно произнесла Клёпа и спрыгнула с табуретки.

— Невероятно, у меня даже мурашки по коже побежали! — хрипло прошептал двузадый маг.

— Вот она — сила искусства! — согласился с ним Семенуил, утирая выступившие на глазах слезы.

— А что было дальше с Верильей и ее ухажером? — спросила романтичная Ламор.

— Поженились разумеется! Такие вещи очень сплачивают… Завели троих детей и теперь на торжественных семейных обедах рассказывают всем эту милую историю.

[/CS]

* * *

Как только на часах стемнело(

на часах стемнело? Это как вообще?

) мы выдвинулись к графскому особняку.

Ярко светила луна, громко пели сверчки, дул теплый ветер, пахло говном. (да сколько можно то! почему везде пахнет говном?! — наверное задаетесь вопросом вы. Но это же средневековье — тут без этого никак!) Тем не менее, я в удивлении завертел головой: погодите, неужели кто-то из нашей команды обосрался? С виду серьезные же люди… А… нет, оказалось, что это Качан случайно наступил в скотскую мину. Или не случайно…

Через полчаса быстрой ходьбы, мы подошли к объекту ограбления. Здоровенное каменное строение больше походило на мрачный готический замок — пять этажей, узкие стрельчатые окна с витражными стёклами и несколько миленьких остроконечных башенок. В таких обычно сидят всякие хитрозадые колдуны или сворованные драконами девственницы. К счастью, по нашим данным, ни того, ни другого здесь не водилось.

Всю эту красотищу окружал массивный кирпичный забор, по верху которого струилась проволока, подключенная к молниевому генератору. Попробуешь перескочить через неё — мигом превратишься в головешку!

— И как мы внутрь попадем? — озадаченно прошептал я.

— Всё схвачено! Чай не дураки! Идём, — скомандовал Семенуил и повёл нас к небольшому двухэтажному домику, располагавшемуся поблизости.

В его подвале оказался подземный ход, прорытый трудолюбивыми ворами. Пять минут — и мы оказались в кустах жухлой малины, на заднем дворе графского особняка. Дождавшись смены патрульных стражей, мы добежали до дверей, являвшихся черных ходом для слуг. Качан проявил чудеса мастерства и открыл замок буквально за пару мгновений!

Мы проникли внутрь дома и остановились на совет.

— Хранилище в подвале, под землей, — заявил Сёма.

— А сразу не судьба была туда прорыться? — буркнул я. — Херли мы из одного подвала в другой бегаем!

— Самый умный что ли? — скривился главарь воровской гильдии. — Особняк стоит на скальной породе, так просто туда подкоп не сделаешь!

— Короче, спуск охраняется, но всего двумя воинами. Нужно будет быстро кокнуть стражей, иначе они врубят сигналку и тогда всему делу хана! — погрозив нам пальцев, заявил Сёма.