Каракалпак - Намэ

Настроение у моей матери испортилось. После вечеринки она привела девушек к нам домой и напустилась на оконфузившуюся Анар:

— Что ты раньше срока накинулась на плов? Пусть бы парни наелись, а тогда уже и выделывала бы свои фокусы. Ты хоть не забывай, что носишь юбку. Мужчина — иголка, а мы — нитки. Всегда сперва они, а мы уж следом.

Анар, обычно острая на язык, сидела, молча понурив голову.

На следующий день мать была дома. Она обучала девушек игре на шанкобызе. [34] Вдруг вошла Анар. Была она грустна и обеспокоена.

Note34

Шанкобыз — национальный музыкальный инструмент.

— Что случилось? — тихо спросила мать.

— Сегодня к нам явились сваты от того самого вежливого Орынбая. И всё… Мою судьбу уже решили. Даже о калыме столковались.

— Сколько? Сколько за тебя дают? — живо заинтересовалась одна из маминых воспитанниц.

— Десять тысяч. [35]

— Ой, — умилилась спрашивавшая девушка. — Вот бы за меня столько дали. — Она говорила с явной завистью.

— Ну нет уж, — возразила другая. — Меньше чем за пятнадцать тысяч ни за кого не пойду.

Note35

Деньги довоенные.

— А мне все равно, — вступила в разговор третья. — Лишь бы мать моя осталась довольной. Дадут за меня дойную корову с телком, и я пойду замуж, если мать согласится.

Они начали шумно толковать о ценах на себя. И нельзя сказать, чтобы та, которая требовала пятнадцать тысяч, была красивее той, что довольствовалась коровой. Просто в эти годы — конец тридцатых — одни девушки все еще считали, что цена калыма — показатель их достоинств и залог будущей крепкой любви мужа, другие уже понимали, что калым — пережиток. Пока девушки шумели, мать моя подсела к Анар:

— Что же ты совсем сникла?

— Женге, всё они врут, — сказала Анар, кивнув на подружек. — Каждая из них мечтает о другой цене.

— Какой же?

— Цена дорогая для тех, кто понимает, и дешевая для тех, кому этого не понять…

— Ты что, — спросила мать шепотом, — любишь другого?

— Нет, — покачала она головой. И тут же поспешно добавила: — Но я не хочу, чтобы меня оценили, мне не нужен калым, цена моей любви — такая же любовь, как моя к Орынбаю.

Мать погладила Анар по волосам, поцеловала в лоб и притянула голову девушки к своему плечу. А чем еще наставница могла утешить свою ученицу?

Несколько позже такие обычаи, как сговор родителей и калым, стали исчезать, сперва в городах, а потом и в аулах. Но любовь…

Наверное, всегда и везде так: один человек произносит: «Любовь!»- а другой: «Любовь?» Для одного это слово — крик души, а для другого — сомнение, а то и недоумение.

* * *

Жизнь, как и человеческая речь, отнюдь не монотонна. Восклицательные и вопросительные знаки встречаются в ней гораздо чаще, чем уверенные, но скучные точки. И нередко, что одному кажется труднейшим, неразрешимым вопросом, другому представляется однозначным и самоочевидным утверждением. И наоборот. Да и в мыслях одного человека восклицательный знак вдруг может потерять свою устойчивость, может вдруг начать сутулиться и гнуться, глядь, а он уже превратился в знак вопроса. А то и напротив, задача решается, сомнения превращаются в уверенное мнение, распрямляется унылый и согбенный знак вопроса — глядь, и стал он знаком восклицательным — прямым и строгим, как указующий перст.

Это случается не только в судьбе человека, но и в судьбе народа.

Разве не под вопросом было само существование каракалпаков в течение многих столетий, пока история гоняла их по свету? И с каким ликующим восклицанием произносили люди такие слова, как «свобода», «независимость», «автономия»! И разве теперь вновь не под вопросом оказалось само существование Каракалпакии, когда на наших глазах мелеет и высыхает Аральское море, обезводилось русло Амударьи, а земля наша превращается в солончаки и болота?

Разве не чередой вопросов и восклицаний сопровождается каждый рассказ о жизни предков?! Разве тревоги и надежды в раздумьях о будущем не череда вопросов и восклицаний?!

Из советов моей матери:

«Кто не уважал своего отца, тот пусть готовится терпеть унижения своего сына».

«Если от души называешь Родину матерью, то и она от души назовет тебя своим сыном».

Из советов моего дедушки:

«С кем бы ты ни разговаривал — с мальцом-несмышленышем или с мудрым аксакалом, — никогда не подлаживайся, не приноравливайся. Никогда не думай: «Я говорю с таким-то», а всегда помни: «Ты говоришь с Человеком».

«Один червь заведется, считай, весь сад перепортит».

Коше-бий рассказывал: Однажды в момент пребывания в гостях я стал свидетелем и соучастником обсуждения проблемы о голове и волосах.

– Если проанализировать местоположение головы среди прочих органов туловища человека, то с неизбежностью придем к выводу о ее высоком и руководящем положении, — сказал один.

— При поверхностном взгляде на предмет может показаться, что тело поддерживает голову, при более углубленном проникновении в суть предмета становится очевидной обратная взаимосвязь явлений — голова поддерживает все остальное тело, — развил предыдущее выступление другой.

— Голова является наиболее представительным и ответственным органом, — продолжил начатую тему третий из присутствующих. — Если язык выразит неправильное суждение, или нога произведет шаг в направлении недозволенного местопребывания, или рука запятнает себя прикосновением к загрязненному предмету, или глаза запечатлят внешний вид неправильного поведения, то за все это полная ответственность должна ложиться на голову того, кто ею обладает.

— Есть основания полагать, что волосы являются наружным показателем внутреннего содержания черепной коробки головы, — сделал заявление четвертый.

А необходимо поставить вас в известность, что на беседе присутствовали представители одной возрастной категории — за пятьдесят лет каждому. Состояние же волосяного покрова у всех участников обсуждения заметно различалось.

Один из участников дискуссии, чьи волосы были стерильно белого цвета, выдвинул гипотезу, согласно которой обесцвечивание волос является показателем наличия мозга ума головы и ее продуктивной работы.

На это другой возразил, что белый солончак не плодороден.

Все реагировали смехом.

Тогда третий участник высказался в том смысле, что настоящий мужчина должен не седеть, а лысеть.

У этого участника область теменной плеши давно уже воссоединилась с областью лобных залысин.

Но и ему возразили, сославшись на то, что на булыжнике ничего не произрастает.

Среди присутствовавших был и некто Бекжан, чей волосяной покров головы оставался черным, невзирая на возраст прожитой жизни.

Тогда участники заявили, что «на навозе все хорошо растет», что опять-таки вызвало всеобщую ответную реакцию смехом.