Караоке на острове Бали

— Ну, я же не нарочно, — повинился Анатолий. — Я и сам истерзался не меньше тебя. Но паук, вернее паучиха, была засушенная. Я завернул ее вместе с валетом в носовой платок и положил в нагрудный карман рубахи, ну и раздавил, когда с балкона вниз спрыгивал.

— Как спрыгивал? — испуганно переспросила Ангелина. — Неужели те бандиты, которые запугивали Илью, на тебя напали?

— Спокойно, без паники. Не было никаких бандитов. Меня чуть не запеленговали служащие отеля, и мне пришлось спасаться бегством. Я хотел по лианам с балкона спуститься, но меня атаковал сумасшедший попугай. Он оседлал мое плечо, вцепившись острыми когтями в рубашку, и долбил меня клювом, пока не содрал с моей шеи золотую цепочку. — Анатолий оттопырил ворот футболки и показал Ангелине расцарапанное плечо и ободранную спину.

— Слушай, — покачала головой Ангелина. — Не надо мне лапшу на уши вешать, я же не Катя! Где это видано, чтобы попугай оставлял такие широкие кровоподтеки, или у него лапа размером с медвежью? Говори всю правду! Не надо меня щадить! Признайся, тебя поймали похитители Голубева и пытали? А ты умудрился вырваться, но не хочешь, чтобы я пугалась?

— Говорю тебе: не было никаких бандитов и не было никаких похитителей! — Анатолий начал злиться и повысил голос. — Я ковырялся с сейфом Голубева, набрал код, открыл дверь, вынул подложенную Илье черную метку и вдруг услышал за спиной посвистывающий звук, словно крылья большой птицы разрезали воздух. Я оглянулся: в номер через незапертую балконную дверь влетел крупный белый попугай. Он зацепился когтями за люстру, повис вниз головой, распустив веером хохолок, потом раскачал люстру и громко выругался по-испански.

— С каких пор ты понимаешь испанский? — все еще не верила возлюбленному Ангелина.

— Я хоть испанскому не обучен, но по интонации догадался. Кстати эта птичка — полиглот, и через секунду я удостоился забористой русской брани со всеми посылами ко всем матерям и во все стороны света. Вот тебе, дорогая, вторая логическая загадка…

— Эта птичка — Эдуард, исчезнувший из ресторана попугай Сандры, — с ходу смекнула Ангелина.

— Умница! — Анатолий поощрил ее горячим поцелуем. — Только ты забыла добавить, что этот какаду клептоман, дебошир и матерщинник. Сандра явно поскромничала в перечислении его заслуг и не поведала нам, что Эдуард — опытный преступник, в совершенстве владеющий правилами ближнего боя при захвате трофеев противника. По нему клетка плачет с огромным амбарным замком и пожизненное заключение сроком в двести лет.

— Тебя атаковал попугай Сандры?! — Ангелина с уважением оценила результат поединка. — Сильна пичуга!

— За этой пичугой погнались телохранители старушки-миллионерши с нижнего этажа, у которой Эдуард экспроприировал фамильное драгоценное кольцо с бриллиантом. Бедная дамочка так верещала, а злобный какаду так истошно матерился, ругая ее скупость и обнаруживая свое и мое местонахождение, что я сдуру запустил в него голубевским тапком, за что и вызвал бурную ответную реакцию. Когда охранники вместе с коридорным стали отпирать входную дверь, я ретировался через балкон, но мстительный Эдуард чуть не разорвал меня на части. В районе второго этажа я сорвался с лиан и рухнул вниз. Вот так я лишился своего трофея и разодрал о лианы спину, а подлый клептоман обменял тем временем украденное кольцо на мою цепочку. Мне чудом повезло, и охранники меня не сцапали, а то бы угодил я вместо отпуска в тюрягу. Как там Илюха завывал про зеков и Владимирский централ?

— Тьфу, тьфу, тьфу! — Ангелина трижды плюнула через левое плечо. — Не каркай! Ты уверен, что тебя никто не заметил?

— Уверен! Как только я повалился вниз, Эдуард дезертировал и полетел в сторону пляжа. Телохранители старушки, бросив на произвол судьбы ее беззащитное тело, ринулись вдогонку попугаю, а я кинулся в противоположную сторону.

— Какой ужас! Какой ужас! — повторяла Ангелина. — Похоже, что на этом острове все животные заражены вирусом клептомании…

— Ты и моих собачек имеешь в виду? — Анатолий тоже установил очевидную связь и аналогичность диагнозов.

— И не только твоих. — Ангелина приготовила ему ответный сюрприз. — Эта милая троица сегодня вечером выскочила из куста жасмина под окном нашей гостиной с великолепными женскими лакированными туфлями. Насколько мне известно, на жасмине туфли от Боккачини не растут. Уж в чем в чем, а в обуви и в квартирах я разбираюсь. Такие в бутике не меньше чем на пятьсот баксов потянут…

— Наверное, у Хельги сперли, — сболтнул Анатолий.

— У какой еще Хельги?! — ревниво нахмурилась Ангелина.

— У немки из соседнего бунгало. Помнишь, когда Авраам делился хитростями нумерации наших хором, он упомянул о паре супругов немцев: Хельге и Хельмуте, — выкручивался Анатолий.

— Про немцев я помню. — Ангелина подозрительно прищурила глаза. — Но чтобы Авраам называл их имена, убей, не слышала!

— Не убью, и не надейся. Зачем мне нужен твой холодный труп? — засмеялся Анатолий, сжимая в объятиях ревнивую возлюбленную. — Я хоть и маньяк, но с претензиями. Мне подавай только живых, горячих и темпераментных.

— Ну, если ты меня обманываешь!.. — пригрозила ему Ангелина. — Я тебе не попугай, от меня так легко не отделаешься.

— Любимая, — нравоучительно произнес Анатолий. — Подумай сама, ты же умная женщина, если бы я хотел от тебя отделаться, стал бы я тратиться на такие дорогие путевки!

— Ах ты, бессовестный! — Ангелина, забыв про его боевые ранения, стукнула его кулаком по спине.

— Ой, ой, ой! — громко застонал Анатолий.

— Тише, — шикнула на него Ангелина. — Катя спит! Не хватало еще, чтобы ты ее разбудил.

— Она-то спит, — пожаловался на свою горькую долю Илья. — А мы, как парочка дебилов-лунатиков, тусуемся тут по ее милости.

— Нет, на этот раз — по милости твоего друга детства. — Укор в Катин адрес Ангелина частично приняла и на свой счет.

— Сомневаюсь. — Анатолий явно не доверял Кате. — Знаешь, к чему в конце концов сводится большинство самых громких преступлений?

— Просветите, пожалуйста, глупую женщину, — ехидно произнесла Ангелина.

— Большинство самых громких преступлений совершается под девизом «шерше ля фам», что в переводе с французского означает «ищите женщину».

— Так ты на Катю намекаешь? — поразилась Ангелина.

— Я пока еще ни на кого не намекаю. Я констатирую факты, а факты, как известно, вещь упрямая. — Анатолий явно набивал себе цену перед тем, как сообщить что-то ошеломляющее. — Прежде чем я лишился улики, я хорошенько ее рассмотрел. Паучиха, к брюшку которой был приколот червовый валет, очень ядовита и называется «черная вдова» — самка тарантула или каракурта. Даже небольшой такой паучок представляет смертельную опасность для человека. Чтобы спасти укушенного требуется до пяти ампул вакцины, каждая их которых стоит около двухсот долларов.

— Но паук в сейфе был засушенный, — задумчиво проговорила Ангелина.

— Не паук, а паучиха, — поправил ее Анатолий. — В этом-то вся соль, самки каракуртов славятся тем, что поедают своих самцов после спаривания.

— Зачем? — изумилась Ангелина. — Они же так всех самцов уничтожат!

— Всех не уничтожат, они очень быстро размножаются. А почему пожирают — загадка природы. Уж так у них устроено, — рассуждал Анатолий. — Как там у Пушкина в «Египетских ночах» было написано: «Скажите, кто меж вами купит ценою жизни ночь мою?»