Каратель

— Водка по талонам — отрезала молодая продавщица с белоснежными, сожженными хлором, волосом.

— Барышня, где ж я вам талоны возьму? Нам, прикомандированным, почему-то, в РОВД не выдали.

— Вы милиционер, что-ли? Одну бутылку водки могу дать.

— Тогда одну водку и два коньяка.

Загрузив покупки в прихваченный из казармы вещевой мешок, переложив бутылки, специально прихваченными с собой, футболками, я вышел из магазина. К сидящему в кустах наркоману-алкоголику присоединился его брат — близнец, одетый, в забывшие свой изначальный цвет, семейные трусы, короткие резиновые сапоги и куртку «Аляску».Теперь они играли в гляделки с Демоном, оскалившись, очевидно, пытаясь напугать кобеля своим двумя передними зубами на двоих. Я сел на свой «Восход» и поехал, по засыпанной шлаком, дороге в сторону берега Енисея.

Берег здесь изобиловал маленькими бухточками, то тут, то там, были видны небольшие пляжики с желтым песком. Над быстрой водой, почти касаясь поверхности, носились юркие стрижи. Демон что-то унюхал в зарослях рогоза, куда он, с шумом вломился, так что, наружу, торчал только хвост.

— Здравствуйте, а вы милиционер— десантник? — раздалось за спиной. Я обернулся и, чуть не завалился на землю, вместе с мотоциклом. В трех шагах от меня стояло живое воплощение моих юношеских эротических фантазий и беспокойных снов — две молоденькие блондинки. Одна тоненькая, с прямыми полосами ниже плеч и большими серыми глазами, в половину маленькой, симпатичной мордашки. Губы сердечком, точеный носик. Вторая была не менее хороша, только волосы были волнистыми, а глаза темно-синими, ну и фигура была чуть покрепче. Девчонки были одеты в белоснежные рубашки с короткими рукавами и импортные джинсовые шорты, плотно обтягивающие загорелые стройные ножки. Белые кроссовки завершали образ барышень из обеспеченных семей.

— Почему десантник?

— Я в больнице практику прохожу, и у нас вчера стенгазету вывесили, что у нас, в городе, высадился батальон милиционеров— десантников.

Я посчитал, что разубеждать местных жителей, что нас не батальон, и мы не десантники, будет разглашением военной тайны, и поэтому только кивнул. Тем более, из зарослей, вылез довольный и хрустящий кем-то, мокрый Демон и, вежливо помахивая хвостом, подбежал знакомится.

— Ой, а это ваша собака? А можно его погладить? А он не укусит?

— Погладить можно, не укусит.

Девчонки кинулись начесывать загривок кобелю, который, довольно урча, завалился на бок, прямо, мокрой шкурой, на белоснежные кроссовки, подставляя нашим новым знакомым брюхо для почесывания.

Минут через пять, когда девы утомились чесать волосатое чудовище, мы познакомились. Красотку с серыми глазами звали Наташа, а ее подружку — Глаша. В итоге, меня пригласили в гости, на обед, на завтра, в приметный дом на две семьи, чья красная крыша виднелась метрах в трехстах от места нашего разговора. Просили быть непременно, а кроме пса, обязательно, взять с собой какого –ни будь джентльмена. Вкатив в расположение, я горячо похвалил себя за то, что догадался обмотать бутылки с спиртным тряпьем, так как, на нашу голову, прикатил какой-то проверяющий. Во дворе роты охраны исправительного учреждения, стояла номенклатурная черная «Волга -3102», с красивыми, желтыми «противотуманками». Наш ограниченный контингент, одетый, как партизаны, изображал строй в две шеренги, а перед строем, толкал вдохновляющую речь, солидный мужчина в хорошем сером костюме. Возле лимузина, изображал охрану, крепкий капитан, неизвестного роду -племени, в черных комбинезоне и берете, с милицейской эмблемой. Офицерский пояс его, оттягивали к низу, кобура от пистолета «ТТ», и, какой-то штык, в черных ножнах. Я поставил своего «конька» в отдалении, примотав лямки вещмешка к рулю, скомандовал Демону «рядом», и изобразив два строевых шага, попросил разрешения встать в строй. Проверяющий обернулся, недовольно поморщился, но в строй встать позволил. Так я и не понял, что ему не понравилось — моя красная футболка или мокрый Демон. Продержав нас еще минут пять, призывая к соблюдению социалистической законности и предостерегая от отхода от принципов пролетарского интернационализма, проверяющий, прихватив Пахома, пошел решать какие-то вопросы с руководством «зоны», а я, быстренько спрятав вещмешок, со спиртосодержащими растворами в свою спортивную сумку, вернулся во двор, где мои коллеги с любопытством рассматривали «универсального солдата», который, в довершении всего, надел на нос импортные «зеркальные» очки, с яркой этикеткой в нижней части стекла, и продолжал смотреть сквозь нас сверху вниз.

— Это кто такой? — я толкнул Вицке в плечо.

— Ирбитский ОМОН — шёпотом ответил мне напарник.

— о как! А что у него на поясе висит?

— Парни говорят, что штык от винтовки Токарева, а другие спорят, что от СКС….

Я представил, как капитан, в своем черном комбинезоне, похожий на помесь танкиста с эсесовцем, гоняется, со своим штыком, за местными и заулыбался. Заулыбался, а потом загрустил. Я вспомнил, что в прошлой жизни, слышал, что этого бравого вояку и его, не менее красивых подчиненных, недели через три, местные подловят в засаду. Толпа окружит автобус с бойцами, обольют его бензином и потребуют отдать оружие. Не знаю, как было на самом деле, но вроде бы, окруженные орущей толпой, «купаясь» в парах бензина, бойцы дрогнули, оружие отдали, а потом, в полной мере, испытали на себе боль и унижение безоружного перед вооруженным. Вроде бы никого не убили, но пострадавшие были. Я пару минут поколебался, но, увидев возвращающегося к машине Пахома и проверяющего, решился и подошел к капитану.

— Товарищ капитан, сержант Громов, разрешите обратится?

Офицер повернул ко мне голову и молчал, презрительно кривя губы. Наверное, военный бывший, который считает, что сержант милиции — это что-то вроде обозревшего «срочника» Советской Армии. Ладно, мы люди не гордые.

— Товарищ капитан, я тут одного местного разговорил. Так, он сказал, что на ваш отряд готовят засаду, хотят….

Капитан не дослушал меня, повернулся и двинулся к «Волге», что бы, вовремя, открыть заднюю дверь перед подходившим проверяющим. Мужчина в костюме что-то спросил, кивнув в мою сторону, капитан равнодушно пожал плечами, захлопнул дверь за охраняемым лицом, сел рядом в водителем, и волга прошуршала покрышками мимо меня, обдав мелкими кусочками шлака из-под колес.

Вечер прошел спокойно. Мы были очень злы и осторожны. Все мотоциклы остались возле РОВД, а мы, прихватив с собой оба автомата, двигались пешком. Местных поверяя, страхуя друг друга. Олцы намек поняли, и по улицам старались двигаться по одному. Правда, когда стемнело, от дома культуры стали доносится звуки громкой музыки. Мы, с любопытством, подтянулись туда. В огороженной площадке, окруженной толпой молодежи, шла еженедельная дискотека. Хотя, ольцы сегодня группами по городу старались не ходить, но, к Дому культуры, просочилось человек пятьсот. Славянских лиц не было видно, ни одного. Так, два часа, мы и слушали модные композиции, не отходя далеко от входа на музыкальную площадку, изредка смещаясь в сторону особо возбужденной толпы. Через пару часов, светомузыка погасла и, разгоряченный народ, стал расходится. Мы, со Славой Вицке, стояли в стороне от главной аллеи, с едкими улыбочками переглядываясь со злобными местными парнями.

— Ребят, вы нас не проводите?

В паре шагов от нас, остановились четыре молодые олки, симпатичные, как японки из анимэ и, встав в кружок, что-то горячо обсуждали. Но, одна из них, явно, обращалась к нам:

— Ребята, проводите нас, пожалуйста.

— Далеко? — меня, как-то, посетил приступ подозрительности.

— Да нет, недалеко. Вон, к той пятиэтажке — девушка показала темными, загадочными глазами в сторону панельной пятиэтажки, до которой было метров пятьсот.

— Почему нет? Мы проводим — мы со Славой с улыбками переглянулись— девчонки были хорошенькими, но, нас тут же, постигло глубочайшее разочарование.

— Только, пожалуйста, вы держитесь на расстоянии, а то нас, наши же, потом зарежут, за то, что мы, с русскими, крутим — девушка сделала жалобное лицо и кивнула в сторону компании из десятка местных парней, держащихся от нас на почтительном расстоянии.

— Не вопрос, девчонки. Идите, мы за вами пойдем — я постарался скрыть разочарование. Так мы и проводились. Впереди четыре сторойняшки, которые весело что-то обсуждали, чувствуя себя в безопасности, затем, на удалении метров в десять, мы со Славой, ну, а за нами, топал, излучая флюиды бессильной злобы, десяток местных ребят. Дойдя до нужного дома, девчонки нырнули в подъезд, украдкой послав нам воздушный поцелуй, а мы уныло потопали в обратный путь.

— Не расстраивайся, Слав. Нас на завтра на обед пригласили две красотки, получше этих

— Нас?

— Ну да, меня с Демоном и еще одно лицо. Так что, ты тоже приглашен.

Глава 5

Глава 5. Дамы приглашают кавалеров.

Вечером решили посидеть после службы, выпить и закусить, что Бог послал, для спокойного сна. В качестве подготовки к мероприятию спустили бутылки со спиртным в полость под фундаментом казармы — там было прохладней. Ничего не предвещало, но мероприятие чуть не сорвалось. Когда разлили по первой, блестя глазами и потирая в предвкушении руки, косясь глазами на нехитрую закуску, народ расхватал стаканы, и кто-то, самый нетерпеливый сунул нос в стакан со «Столичной», что бы тут же с недовольной гримасой, водку отставить в сторону.

— Что за на…!

Если водка пахнет ацетоном и имеет привкус ацетона, то такую водку пить нельзя. Во всяком случае, все пять бутылок «беленькой», купленной в местных алко-маркетах, с хорошо поджатой пробкой и четких линиях нанесенного на оборотной стороне клея, были одинаковым дерьмовыми. Содержимое трех бутылок «Белого аиста», напротив, было близко к идеалу. Коньяк, украшенный рыжей этикеткой с изображением стариной пяти башенной крепости, которая, наверное, заменяла общепринятые пять звездочек, пился как глинтвейн, награждая нас ровным теплым вкусом идеального букета. Но, к сожалению, три бутылки на всю толпу — это просто ничего, все хорошее заканчивается очень-очень быстро.