Карающая длань

– Им поставили диагноз, «не подлежащий обжалованию». Сразу обоим.

Я вздрогнула, накрыв моих пузожителей рукой.

– Руфь спасла наших малышей – дала им свою кровь. – Лицо Антона осветила улыбка – на мгновение. – Но, видимо, не судьба им была жить в этом мире. – Он посмотрел на меня мертвыми глазами и кратко закончил, – ДТП из-за инфаркта у водителя.

– Роды были тяжелые, мне удалили матку. – Грустно добавила Наташа. – Мы думали об усыновлении, но внутри словно что-то умерло вместе с детьми, пусто стало, не могу любить других.

– Саяна, поверьте, это осознанное решение. – Антон кивнул сам себе. – Мы несколько лет думали, прежде чем сделать такой выбор. Прошли психиатров, психологов, целителей. Руфь даже давала нам свою кровь! Ничего не помогло. Мы мертвые внутри, давно. Думали о суициде, уже решились, но узнали об этом месте. И поняли – это для нас!

– Отдать жизнь внукам Руфи – счастье! – горячо зашептала женщина. – Она подарила нашим малышам и нам несколько лет счастья! Дети – это бессмертие, наше продолжение. Если позволите, ваши малыши станут нашим бессмертием.

– Позволю. – Хрипло прошептала я сквозь спазм, сжавший горло. – И вечно буду вам благодарна за это.

– Можно? – Наташа протянула руку к моему животу.

– Конечно. – Я встала между ними, позволив прикоснуться к пузожителям и сжала ладошку нервничающей демоницы. – Все хорошо, девочка моя, не волнуйся.

– Спасибо за оказанную честь, Саяна. – Антон обнял жену и улыбнулся. – А теперь мы вас оставим, вы вся в слезах, вам нужно успокоиться. Да и нам тоже.

Я проводила их взглядом и подставила мокрое лицо свежему ветерку, нырнувшему вниз с яростно пламенеющего неба. Когда щеки высохли, мы с Гайей вернулись в наш уютный дворик. Склонившись над столом между двух пальм, Руфь что-то плела из банановых и пальмовых листьев.

– Все хорошо? – она с тревогой посмотрела на меня. – У тебя глаза красные совсем! Прости…

– Что ты, не за что прощать! – поспешно перебила я. – Наоборот, лишь благодарить могу! Если бы не… – слезы вновь хлынули ручьем, и женщина захлопотала вокруг меня, усадив на скамью у стола.

Через пару минут передо мной волшебно благоухал чай на травах и переливался темно-янтарным искушением горный мед. Вкусный напиток, слегка горчащая сладость на языке – праздник оттенков вкуса – отвлекли от переживаний и переключили на миролюбивый лад.

– Можно тебе помочь? – допив чай, я кивнула на корзиночки, которые плела свекровь. – Для чего это, кстати?

– Для подношений богам и демонам. – Пояснила она. – Не смейся. Давно живу на Бали, уже привыкла к их ритуалам.

Мне ли смеяться, учитывая то, что сама ощущаю тонкость, почти прозрачность грани между мирами на этом острове?

– Скоро, кстати, балийский новый год – Ньепи, День тишины. – свекровь вновь принялась плести из пальмовых и банановых листьев небольшие корзиночки. – До него идет церемония Меласти – ритуал очищения, и обряд Тавур Кесанга, чтобы успокоить Бхута Кала – властелина подземного царства. Его проводили вчера. А завтра будет парад Ого-Ого с огромными демонами в виде кукол – красочное действо, и весьма шумное!

– Интересно! – я внимательно слушала ее, чувствуя, что скоро это пригодится.

– Цель парада – разбудить и увести подальше всех вредящих жителям острова демонов. А потом сжечь. – Пальцы Руфи ловко сплели еще одну корзиночку и принялись за следующую. – Завтра утром полагается вынести за ворота дома вот эти подношения для злых духов, наполнив мясом.

– А потом?

– Ньепи, День Тишины. Если будет тихо, удастся обмануть демонов и помешать им найти дорогу обратно. С шести утра нельзя работать, включать свет, веселиться и выходить из дома. Остров погрузится в молчание. Работать будут только экстренные службы. Даже аэропорт закроется! Балийцы к этому очень серьезно относятся – по улицам ходят дружины, следящие за порядком, на них саронги в черно-белую клетку. Нарушителей забирают в полицейский участок и штрафуют! Могут даже в камеру посадить!

– Серьезно?

– Да! – женщина улыбнулась. – Местные медитируют, молятся в этот день. Все сидят по домам.

Я покосилась на Гайю. Девочка обиженно хмурилась, но поймав мой взгляд, улыбнулась. Хорошо, что балийцы не в курсе того факта, что госпожа Ангел привезла на остров двух демонят!

– И, наконец, после Ньепи положено ходить в гости, просить прощения, общаться. – Свекровь встала. – Вам тоже придется простить меня – пойду проверю ужин.

Как только она ушла, дворик наполнился ароматом кофе.– Желаете чашечку, госпожа Драган? – Ковач поставил поднос на стол и сел на скамью. Рядом с ним приземлили попы Аспид и Спиро.

– Если это та самая гадость, что варится из полупереваренных бедными зверьками кофейных ягод, нет, спасибо! – фыркнула мисс Хайд.

– Ничего ты не понимаешь! – Нико разлил кофе по чашкам. – Это же лювак, редкий сорт, для ценителей!

– Его варят из зерен, которые выковыривают из какашек! Это все, что мне надо знать! И даже не думай предлагать это Горану! С тем, кто пил эту гадость, я целоваться никогда не буду!

Рука Спиридона, несущая чашку ко рту, замерла на половине пути. Помедлив, он поставил ее на стол и отодвинул подальше. Мисс Хайд хмыкнула. Ничего себе! Вот это оптимист!

– Ну и хорошо, мне больше достанется! – Ковач, смакуя, сделал небольшой глоток кофе. – Вкуснотища!

– Злобный богомол! – прошипела я. – Меня уже мутит!

– Кстати, о злобности! – Нико допил кофе и сделал серьезное лицо. – Аспид, Гайя, вам завтра нельзя выходить из дома!

– Почему? – переспросил наивный Аспид.

– Потому что балийцы будут сжигать демонов!

– К-как? – парень побледнел. – За что?

– Ничего не поделаешь, традиция! – Ковач развел руками. – Так что если не хотите стать шашлыком, сидите дома!

– И не совестно тебе? – я покачала головой, посмеиваясь. – Пойдем, Гайя, пора Драгана спасать от глав семей!

Оставив Ковача троллить Аспида, мы с демоницей вернулись в дом и поднялись на второй этаж. Дверь в кабинет была приоткрыта. Мисс Хайд вошла внутрь и улыбнулась сразу же вставшему из-за стола Горану.

– Здравствуйте, уважаемые главы семей! Простите, что прерываю. – Посмотрев на несколько десятков экранов с лицами санклитов, пропела я. – Но жена соскучилась по любимому супругу!

– А я как соскучился! – промурлыкал довольный хорват, обняв меня.

Выслушав приветствия и комплименты, я отключила конференц–связь и открыла окно. Горан встал сзади, обхватив «по экватору» мой живот. Солнце уже село. Вокруг разлилась пряная ночь. Природный оркестр ворвался в комнату стройным хором сверчков, басом поддакивающих им лягушек и ариями воющих собак.

– Столько времени без тебя… – прошептал санклит, ласкаясь ко мне.

– А кто накопил столько дел, что пришлось до ночи работать?