Кардинал интернета

– Где уж мне, - обиделся старик.

Снова умаслить надувшегося Кемаля было задачей почти неразрешимой, но Корин справился с ней и вновь принялся за расспросы.

– Может быть, вы, господин Кемаль, или кто-то из жителей Дары случайно находились тогда поблизости...

– Шла война, - промолвил старик тоном философа-отшельника.
– Тогда много стреляли и те, и эти... А когда стреляли, нам хотелось очутиться подальше, а не поближе.

Корин начал жалеть, что потратил столько усилий, дабы поскорее прибыть в Афганистан. Очевидно, все впустую... Шебалдин был прав.

Но тут Кемаль сказал неожиданную вещь.

– Вот американцы - другое дело. Всегда лезли на рожон, особенно журналисты. Спросите ту женщину. Почему вы не спросили ее?

– Какую женщину?
– Коринобратился в слух.

– Ту, что была здесь в те годы. С такой штуковиной, которой снимают кино.

– Телекамера?!
– воскликнул Корин.
– Здесь, в Даре, была американская тележурналистка? Тогда, в восемьдесят восьмом?

– Это уж я точно не помню, - с полнейшим безразличием ответил Кемаль.
– Может, и в восемьдесят восьмом. Все время стреляли. И раньше, и позже. А ей того и надо - сунуться под огонь. И к скалам она ходила. Но не пытайте меня насчет года. Не помню я, и никто другой вам не скажет. Мы люди простые, - он помолчал и добавил с наивной гордостью, - только у меня есть какое-никакое образование...

– Образование - это хорошо, - рассеянно произнес Корин.
– Не могли бы вы, господин Кемаль, припомнить подробности об этой журналистке? Конечно, я не спрашиваю, как ее звали, но...

– Сандра Мэй Кэссиди, - сказал старик.

Корин в изумлении вытаращился на него. Кемаль усмехнулся и показал пальцем на отштукатуренную стену. Там, под самым потолком, было размашисто написано синим фломастером: "Спасибо за гостеприимство. Сандра Мэй Кэссиди".

Буквы поблекли и частично осыпались. Даты под автографом, к сожалению, не было.

9.

Монтерей, штат Калифорния

14 сентября 1998 года

Золото - вот слово, без которого невозможно обойтись, говоря о Калифорнии. Ее называют золотым штатом, именно здесь свирепствовала золотая лихорадка, а символ штата - золотой мак. Если добавить к этому перечислению золотое солнце, заливавшее четырнадцатого сентября тихоокеанское побережье, и золотой эквивалент капиталов двух людей, беседовавших на террасе небольшой изящной виллы, блеска благородного металла будет уже немного чересчур.

Эти двое были примерно одного возраста - лет под шестьдесят, оба следили за своим здоровьем, оба элегантно одевались, имена обоих были хорошо известны в Америке. Впрочем, здесь они называли друг друга просто Билл и Стив.

На белом круглом столике перед ними высились бутылки изысканных французских вин, стояли вазочки с фруктами. Рядом валялись небрежно брошенные на стол цветные фотографии, сделанные в Крайствилле и переданные Сандерсоном человеку по имени Билл. На них был Корин: на улице, в холле гостиницы, в закусочной вместе с Джиллой.

– Я выполнил вашу просьбу, - говорил Стив, вальяжно откинувшись на спинку стула.
– Не скажу, что это не составило труда, даже несмотря на имевшиеся отпечатки пальцев вашего друга...

(Эти отпечатки сняли по указанию Сандерсона в гостиничном номере Корина, а также в камере, где его держали).

Билл задумчиво любовался игрой света в бокале с янтарным вином, а Стив продолжал.

– Никакого сотрудника по имени Джон Майлз в ФБР нет и никогда не было. Попытка раздобыть информацию в Бюро по моим обычным каналам потерпела крах. Я понял так, что сведения об этом человеке у них есть, но добраться до них не так-то просто.

– Ага!
– Билл поднял палец.
– Это особенный человек, верно?

– Ну, - Стив пожал плечами, - во всяком случае, не дядюшка Доу из штата Арканзас.Пришлось действовать обходными путями, но результат налицо.

– Кто же это?
– с напряжением спросил Билл.

– Минуту, дружище. Я не задавал вам вопросов о причинах вашего любопытства, но это не значит, что мне все равно. Я передаю вам конфиденциальную информацию и надеюсь, что вы не намерены использовать ее для...

– Стив, Стив!
– возмущение в голосе Билла звучало искренне.
– Неужели вы думаете, что я способен нарушить закон?

– Дело не в том, что я думаю. Дело в том, что при любом повороте событий мое имя нигде и никак упоминаться не должно.

– Я считал это само собой разумеющимся, - заметил Билл.

– Вот и отлично. Оказывая вам дружескую услугу, я не хотел бы попасть под огонь...
– паузой Стив подчеркнул значение сказанного.
– Теперь о вашем приятеле. Это русский...

– Русский?

Стив демонстративно поморщился. Он не любил, когда его перебивали, даже если это делал такой могущественный и нужный ему человек, как сегодняшний собеседник.

– Да, русский, Сергей Николаевич Корин. Бывший шпион КГБ в Америке. Уже давно на Западе, получил американское гражданство...

– Перебежчик?

– Да как будто нет, с ним какая-то странная история...
– вытащив из кармана конверт, Стив передал его Биллу.
– Тут все доступные сведения о нем. Зовут его теперь Джон Корри, и живет он в Нью-Йорке.

Билл достал из конверта один-единственный лист бумаги, просмотрел отпечатанный на принтере текст.

– Ваша помощь неоценима, - пробормотал он.

Стив вежливо улыбнулся и приподнял бокал с вином.

10.

Нью-Йорк

18 сентября 1998 года

– По словам доктора Иллингворта, состояние Фрэнка медленно улучшается, - произнес Шеннон.
– Функции организма неуклонно восстанавливаются, хотя говорить с ним все еще нельзя...

– Рад слышать, что Фрэнк пошел на поправку, - ответил Корин, и по его лицу было видно, что фраза не дежурная.

Они сидели в квартире Корина вдвоем, Стефи уехала за покупками. На столе поблескивала бутылка неизменного "Баллантайна".

– Пока вы скитались в дальних землях, - с едва уловимым самодовольством сказал Шеннон, - я тоже не терял времени даром. Я занимался контактами Фрэнка, начиная с восемнадцатого августа - дня его беседы с Ширли - до первого сентября. Где-то ведь произошла утечка информации. Я пытался выяснить, где.

– И как успехи?

– Конечно, мне не удалось выявить все контакты - ни в Вашингтоне, ни в Нью-Йорке, а уж на другие города вообще сил не хватило. Фрэнк действовал очень активно, у него была масса встреч. Вот смотрите, только в Вашингтоне и только за два дня - двадцать первое и двадцать второе августа.