Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева

Иногда говорится, что женщине, моющей ребенка, надо обмакнуть кончик среднего (третьего) пальца руки в воду и положить его в рот [234] .

Специальный веничек для паренья ребенка lapsenvasta нельзя было перевязывать искривленным прутиком (ei saa v"a"annetyll"a vitsalla sitoa). Повитуха трижды веничком кропила водой спинку ребенка и читала заговор:

Vasta sel"an pe"all"a,Pyh"a Pohorocca pe"an pe"all"a,vassan lehti vasvistamah,koivun lehti kossuttamah.Neicut Moarie emoni,rakas "aiti armollini,tuo hiemall hikie,kanna kauhall v"akie,polveh puuttumatointa,jotta jalka jaksais k"avv"a,polvi polkie kykenisluillah lutelomah,suonillah soutelomah,jaloillah japsamah —ihon alaccomah,varsin voattehittomah.

234

SKS 75/2966 (Колатсельга).

Веник – над спиной,Святая Богородица – над головой,лист веника – хлестать,березовый лист – касаться.Мать Дева Мария,любимая мать драгоценная,принеси в рукаве пот,принеси, в ковше силу,чтобы на колени не опускался,чтобы нога могла ходить,колено – сгибаться,чтобы кости крепли,кровь по венам бежала,нога шествовала —под кожу,под раздетого.

Этой водой мыли ребенка трижды, оставляя при этом немного в корыте и каждый раз добавляя новой воды. После третьего раза воду выливали под банный пол. Воду, которой мыли ребенка, всегда выливали под пол, чтобы никто не мог ее затоптать.

Если в семье случалось такое, что дети вскоре после рождения умирали, то в бане их мыли в корыте, в котором до этого держали деготь.

Некоторые мыли ребенка свежим коровьим молоком rieskamaito, чтобы он рос смирным и добродушным.

Затем повитуха слегка сжимала и выправляла головку ребенка (и это делалось в течение шести месяцев в каждой бане), чтобы закрылось темечко (иначе ребенок долго не будет говорить) и чтобы головка стала «tasani ja py"orie niinkun nypl"a… se on siit"a kaunis» – «круглой и ровненькой, как пуговица… только такая красива». Затем младенца легонько массажировали и растягивали m"a"ar"attih, чтобы достичь необходимой гибкости суставов. После этого выправляли животик vatsa on kohoteltava, чтобы пупок и все внутренние органы расположились правильно.

После этого ребенка продевали через горловину рубашки, расстеленной на полу, приговаривая: «Uusi uuveks, voate vanhaks, lapsi terveheks» – «Новое – новым, одежда – стареть, ребенок – расти здоровым». Ребенку не шили ни пеленки, ни одежду из нового полотна, чтобы он в будущем носил одежду бережно. Ребенка заворачивали в непостиранную отцовскую рубашку, чтобы у него был хороший характер и он был похож на отца. Заворачивая, в качестве оберега клали ножницы для стрижки овец и образок Богородицы, Девы Марии.

Согласно народному мировоззрению следовало сразу четко разграничить гендерную принадлежность новорожденных. Спеленатого мальчика следовало обвязать поясом отца, которым он подпоясывал нижнюю рубашку paitavy"o, чтобы сын рос мужественным во всех смыслах. Карелы говорили: «Mill"a vy"ol on iso vy"otty, sil on poikakin ka-paloity» – «Каким поясом отец подпоясан, таким и сын спеленат». Над слабенькими и несмелыми мальчиками даже подшучивали: «Eip"a siima piekana miehen vy"oll"a vyytetty» – «Тебя что ли не подпоясывали мужским поясом». Девочку обвязывали лентой от прялки kuozalirihma или лентой для волос hivusrihma, чтобы она стала похожей на мать.

Затем, как пишет С. Паулахарью, с ребенком проводили определенные обрядовые действия, чтобы он был послушен матери. Как говорили карелы, suulassutettih: мать трижды левой пяткой прижимала ротик ребенка. Чтобы ребенок следовал слову матери, его трижды оборачивали вокруг материнской ноги. После этого спеленатого младенца укладывали рядом с матерью и трижды обводили их зажженным lapintorvella (это три лучины, отколотые с боковой стороны полена, установленные на пастуший рожок), топором, косой и иконой Богородицы. Всё это одновременно держали в руках. При этом читали заговор:

Aijan rautasen rakennan,ter"aksisen panen seip"ah"atvaromah, varjelomahvassen kohti vassuksie,kohti kaikkie kovie.Neicyt Moarie emoni,rakas "aiti armollini,sie olet vanhin vaimoloista,ennustaja ensim"aini,varo kaikki vahinkoista,varo ta i varjele!Tule huonon hoitajaksi,viallisen voitjaksi!Строю железный забор,ставлю острые кольядля острастки, для охраныот всех встречных,от всего жестокого.Мать Дева Мария,любимая мать благословенная,ты – старшая из жен,первая из помощниц,сбереги от всех бед,сбереги и сохрани!Приходи на помощь немощному,все злое побеждать.

Образок, топор и косу убирали под подушку, в материнское изголовье, чтобы никакая злая сила не причинила вреда.

После этого мать совершала ритуальные действия, оберегающие ребенка от сглаза. Трижды правой рукой она пропускала сквозь пальцы детские волосики, как бы приподымая их вверх. Затем брызгала из груди молоком на щечки младенца. Верили: тогда ребенок будет расти красивым и будет всем нравиться, и в то же время тем самым обеспечивали защиту от завистливых взглядов. Карелы на месте рождения ребенка никому не показывали, так как были уверены, что если его сглазят здесь, то его уже никто не вылечит. Верили также, что ребенок будет похож на того человека, который первым его увидит (имелись в виду чужие люди).

Во время родов и в первые дни после рождения ребенка нельзя шуметь, даже разговаривали шепотом, чтобы ребенок рос спокойным. В доме нельзя было чесать шерсть, прясть, вязать, плести из лозы. Это осложняло родовой процесс. С мифологической точки зрения все действия, связанные с нитками, ассоциировались с прядением жизненной нити, нити судьбы. Это было прерогативой высших сил, духов, поэтому человек не имел права в этот лиминальный для роженицы и ребенка временной промежуток прикасаться к нити. Способствовали легким родам следующие действия: распарывать и рвать старую одежду, распускать вязаные вещи, ломать сучья и старые деревянные предметы о колено, чтобы щепки разлетались. В баню не пускали мужчин, чтобы не осложнить родовой процесс.

Когда ребенка спеленали, прямо в бане обращались к хозяйке земли maanhaltia, чтобы она приняла и благословила его:

Terveh, moa, terveh manner,terveh piha, terveh pelto,terveh tervehytt"aj"all"a,t"all"akin tulokkahalla!Akka manteren alani,poika pellon pohjimmaini,suo maillas matelijii…Ij"akseh is"ann"aksi,elinajakseh em"ann"aksi! [235] Здравствуй, земля, здравствуй, равниназдравствуй, улица, здравствуй, поле,здоровья – здоровающейсяи сюда пришедшему!Баба, под землей [живущая],парень, под полем [живущий],болото, из земель самое нижнее…На всю жизнь – хозяином,на все время – хозяйкой!

235

Paulaharju S. Syntym"a, lapsuus ja kuulema. Helsinki, 1995. S. 37–45, 48–51.

После этого мать кормила ребенка. Давая грудь, она произносила: «T"at"a on sy"onnyn sukus, syntys, ta helie heimokunta, t"at"a rupie siekin sy"om"ah» – «Это ели твои прародители, твои предки, весь достославный род, это и ты ешь». Так она приобщала новорожденного к своему роду, тем самым обеспечивая ему покровительство предков.

После всех проведенных ритуалов мать с ребенком засыпали. Если роды прошли благополучно, ложилась спать и повитуха. Так они были в бане не менее трех суток, и роженица ни на секунду не оставалась одна, чтобы ничто плохое к ней не пристало. Если повитухе требовалось уйти, на ее место приходил кто-нибудь из родственников женского пола. С. Паулахарью пишет, что в Бойнице спустя трое суток после родов к банной двери kylyn ovelta приходил священник, чтобы благословить роженицу [236] . Как говорили карелы, «antaa malitun» «дать молитву», которая воспринималась ими как очередная заговорная формула-оберег.

236

Ibid., s. 45.