Карьера одного борца

– Это меня беспокоит еще менее. Я вовсе не ищу совершенно бескорыстных друзей, потому что их можно найти только среди идиотов и помешанных. Таких людей, основой дружбы которых бывает корысть, я не боюсь, потому что им не удалось бы скрыть это от меня. А что касается моих друзей вообще, то я не настолько безрассудна, чтобы требовать и ждать, что они совсем забудут о моем богатстве.

– Так вы не верите, что может найтись человек, которому вы были бы дороги совершенно так же, как если бы вы были бедны?

– Может быть, такие люди и есть. Но я не хочу сближаться с ними. Они бы постоянно желали, чтобы я обеднела и стала им ровней, за что я вовсе не была бы им благодарна. Я очень ценю уважение, какое возбуждает в других мое богатство. Это единственное мое оружие против зависти, которое оно вызывает в очень многих.

– Значит, вы отказались бы поверить в бескорыстие человека, который... который бы...

– Который бы захотел жениться на мне? Наоборот, я бы последняя согласилась поверить, что мужчина может предпочесть мои деньги мне самой. Если он независим по своему состоянию и может создать себе положение в обществе без моей помощи, я бы стала презирать его, видя, что он не решался жениться на мне из опасения глупых толков. Я ни могу признать мужчину вполне джентльменом, если он не стоит выше таких опасений. Но если у него нет денег, нет положения, если он не может без помощи моего богатства пробиться в жизни, я сочту его за простого авантюриста и соответственно с этим поступлю по отношению к нему, - если только не полюблю его.

– Если не полюбите его?

– Да. Если бы это случилось, это изменило бы мои чувства, мое внутреннее отношение к нему, но не повлияло бы на мои поступки. Я ни при каких обстоятельствах не выйду замуж за авантюриста. Легче освободиться от недостойной любви, чем от недостойного мужа.

Люциан ничего не ответил. Он шел большими, неровными шагами, почему-то внимательно рассматривая каменную настилку тротуара и постукивая по ней палкой. Через некоторое время он неуверенно поднял глаза на Лидию и тихо проговорил:

– Не пройдетесь ли вы со мной по Бедфордскому скверу. Я должен вам сказать кое-что.

Лидия молча пошла за ним. Они прошли уже большую часть сквера, когда Люциан наконец заговорил:

– Мне начинает казаться, что здесь не место для серьезного разговора. Простите, что я напрасно заставил вас сделать обход.

– Мне это очень не нравится, Люциан. Если вы затеяли вести со мной беседу о чувствах, то лучше места вам не найти. Если о другом - то лучше будет, если вы вовсе никогда не скажете мне этого, чем откладывать. Отсрочка - всегда ошибка, даже в вашей политике. А в делах со мной - это вдвойне ошибка, потому что я органически не терплю никаких отлагательств.

– Хорошо, - совсем растерянно пробормотал Люциан. Поговорим сейчас. Только пусть сначала пройдет этот господин.

Господин прошел.

– Дело в том, Лидия, что... Нет, право, мне очень трудно говорить здесь.

– Да говорите же наконец, - нетерпеливо сказала Лидия, напрасно прождав несколько минут.
– Вы уже два раза начинали и все не можете дойти до сути вашего дела.

Опять наступило молчание. Лидия с сомнением посмотрела на него.

– Уж не собираетесь ли вы жениться? Не это ли признание связывает ваш язык?

– Да, но я хочу, чтобы вы приняли близкое участие в этом событии.

– Очень мило с вашей стороны. То-то вы в таком странном состоянии. Однако договаривайте до конца, Люциан. Вы начинаете быть смешным.

– Вы нисколько не хотите облегчить моего затруднения. Это нехорошо, Лидия. Может быть, у вас есть женское предчувствие моих мыслей, и вы нарочно смущаете меня?

– Ничего не понимаю. У меня нет никаких предчувствий - ни женских, ни каких-либо других. Даю вам слово, если вы сейчас же не объясните, в чем дело, я поворачиваюсь и иду в музей!

– Я не нахожу подходящих слов, - в страшном затруднении и смущении сказал Люциан.
– Я верю, что вы не припишите дурных мотивов моему... моему... предложению... Хотя я сознаю, что, с точки зрения общепринятых взглядов, довольно странным может показаться мое предложение соединить вашу жизнь с моей, но...

Внезапная перемена, происшедшая в Лидии, убедила его, что он уже достаточно высказался.

– Я никогда не думала об этом, - после долгого молчания произнесла Лидия.
– Сколь многого не замечаешь в жизни до тех пор, пока не ушибешься, столкнувшись с тем, о существовании чего и не подозреваешь. Вы должны серьезнее подумать о том, что вы предлагаете мне, Люциан. Отношения, существующие теперь между нами - лучшие из всех, которые возможны при глубокой противоположности наших характеров. Зачем же вы хотите изменить их?

– Я хочу сделать их только более близкими и прочными, а не изменять их.

– То, что вы предлагаете, пожалуй, только разрушило бы их, - задумчиво сказала Лидия.
– Мы не можем работать рядом друг с другом. Различие наших мнений коренится в слишком большом различии самого существа наших личностей.

– Вы говорите несерьезно, надеюсь. Ваши убеждения не разделяются ни одной из существующих в Англии политических партий; поэтому они в практическом отношении не имеют силы и не могут столкнуться с моими. А такое расхождение во взглядах не может отразиться на течении совместной нашей жизни.

– Но после нашей женитьбы может создаться такая партия, даже, наверно, будет создана много раньше нашей смерти. Тогда, я думаю, противоположность наших убеждений очень скверно отразится на нашей личной жизни.

Он нервно прибавил шагу и сказал:

– Безрассудно выставлять то, что вы называете своими убеждениями, как преграду между нами. У вас нет вовсе убеждений. Те ни с чем не сообразные парадоксы, которыми вы увлекаетесь, не признаются в Англии за серьезные политические взгляды.

Лидия не возражала. После минутной задумчивости она только участливо спросила:

– Почему бы вам не жениться на Алисе Гофф?

– Очень нужна мне ваша Алиса!

Лидия засмеялась над его внезапным гневом и обидой.

– Я говорю это совершенно серьезно, Люциан. Алиса энергична, честолюбива и, с вашей точки зрения, вполне правомерна в своих взглядах. Я уверена, что она будет деятельной и верной помощницей в создании вашей карьеры. Кроме того, у нее немало ценных внешних качеств. Ее очень хорошо приняли в лондонском обществе.

– Очень вам благодарен за совет. Но я не женюсь на мисс Гофф.

– Однако я предлагаю вам еще подумать об этом. Со времени моего отказа вы не могли еще успеть создать себе новые планы.

– Отказа! Так вы решительно отказываете мне без всякого раздумья, в пять минут?

– Да, Люциан. Разве внутренний голос не подсказывает вам, что наш брак был бы страшной ошибкой?

– Нисколько.

– Так поверьте моему инстинкту. Он не оставляет возможности двух мнений на этот счет, как любят выражаться ваши газеты.