Карьера Отпетова

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Я ничего не вижу…

ГЛАНДА: – Это я для проверки… Тут любая женщина бы среагировала, а она не шелохнулась, значит, точно – глухая.

МНОГОПОДЛОВ: – Богородице, дева, радуйся! Повернись-ка ко мне, душа моя…

ТИХОЛАЕВ: – Она сбоку не слышит – прямо должна смотреть…

МНОГОПОДЛОВ: – А как же с ней, пардон, в темноте разговаривать?

ЧАВЕЛЛА (хихикает): – Какой же дурак в темноте разговаривает?

МНОГОПОДЛОВ: – Не сучи ногами!

ЧАВЕЛЛА: – На себя посмотри – вспотел уж весь, аж рожа блестит!

МНОГОПОДЛОВ: Нормальная реакция организма.

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Вечно вы все на одно сворачиваете! Мог бы для первого разу обойтись без своих нездоровых реакций.

МНОГОПОДЛОВ: – Имел я тебя в спецобуви!

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Чего?

МНОГОПОДЛОВ: – В спецобуви!

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – В какой спецобуви?

МНОГОПОДЛОВ: – Специализированный трест бытового обслуживания знаешь? Где белые тапочки выдают?

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Зипун тебе на язык! Ты сам еще раньше меня под заступ попадешь!

МНОГОПОДЛОВ: – Па-а-ардон! Лишь после вас! Воспетый и обмытый!

ОТПЕТОВ: – Опять свой на своего наехал? Сколько вам говорить – при мне не выяснять отношений! (Тихолаеву) Видишь, как для всех хорошим быть – никакой дисциплины!

ТИХОЛАЕВ: – Наведешь с ними!

ОТПЕТОВ (Марусе): – Подойди сюда!

Показывает на свой стол. Маруся подходит. Он дает ей карандаш. Напиши, как тебя зовут. Маруся ставит крестик и, подняв голову, словно пытаясь что-то вспомнить, смотрит на потолок.

ОТПЕТОВ: – Тебя зовут Маруся?

Снова крестик.

ОТПЕТОВ: – Тебя зовут не Маруся?

Опять крестик.

ОТПЕТОВ (Тихолаеву): – Отдай ее в распоряжение Элизабеты и скажи, чтоб не смела тиранить! (Марусе) – Можешь идти! (Показывает рукой).

Маруся идет к двери, и в это время с улицы доносится шум проходящего трамвая. Маруся, продолжая идти, снова запрокидывает голову и также напряженно всматривается в потолок. Отпетов удивленно пожимает плечами. Маруся скрывается за дверью.

ОТПЕТОВ: – У нее, по-моему, и кроме глухоты с немотой еще чего-то.

МНОГОПОДЛОВ: – С большим приветом!

ОТПЕТОВ: – Так вот, насчет дисциплины… Тихолаеву скоро подмога придет…

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Какая подмога?

ОТПЕТОВ: – Второго зама беру.

ГЛАНДА: – Неужто мы, папуленька, в таком дружненьком коллективе промеж себя не разберемся?

ОТПЕТОВ: – В БРЕДколлегии я с вами и сам бы сладил, да на низах вы народ распустили. Минерва вот жалуется, что у нее Изида бунтуется…

БАРДЫЧЕНКО: – Что ж нам из-за одной Изиды второго зама брать?

ОТПЕТОВ: – А за низы, между прочим, ты отвечаешь как ответдиспетчер. Либераль развел несусветную, в кабинете у тебя – чистый клуб, вечно полно народу, галдеж и балдеж – вот почтение и теряется.

БАРДЫЧЕНКО: – Творческая обстановка!

ОТПЕТОВ: – Не знаю, что уж вы там творите, но нам большие дела предстоят внешние, и тут без порядка внутреннего и без однородности мнений и действий делать, прямо скажем, нечего. Тут нужна сила высокоорганизованная, мы же пока полностью этому требованию не отвечаем, и поэтому мне нужна Железная рука. Кому это не понравится – мы никого не держим. Гланда, обоснуй!

ГЛАНДА: – Анархия – мать порядка!

ОТПЕТОВ: – Ты это о чем?

ГЛАНДА: – Простите, папуленька, отвлеклась немного, задумалась. Чего обосновать?

ОТПЕТОВ: – Кому не нравится – не держим…

ГЛАНДА: – Человек рожден быть свободным: кто не хочет по собственному желанию с нами работать – может уходить по собственному желанию…

МНОГОПОДЛОВ: – Без взаимных оскорблений!

БАРДЫЧЕНКО: – Зачем же тогда Железная рука?

ОТПЕТОВ: – Для тех, у кого по обеим пунктам собственное желание отсутствует,

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Где же мы такую руку сыщем?

ОТПЕТОВ: – А ее и искать не надо – только приказом осталось зачислить.

БАРДЫЧЕНКО: – Намека не понял…

ОТПЕТОВ: – Беру к нам главного настоятеля «Грешного человека и Закона Божьего» Сергия Искандерова Низоцкого.

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – А он согласится?

ОТПЕТОВ: – Все уже улажено. Вам осталось только проголосовать, – чтобы все по форме.

БАРДЫЧЕНКО: – По части голосования мы народ привыкший! Я вам за что хошь проголосую, в том числе и за отца Сергия! Только ведь он подвижник…

ОТПЕТОВ: – Это в коем роде?

БАРДЫЧЕНКО: – Подвижный очень, шустрый, больше двух лет на одном месте не выдерживает. Я слыхал – он уже больше десятка мест сменил…

ОТПЕТОВ: – Не по своей воле меняет – по замарке главное. Он бы и подолгу сидел, да сами знаете, Догмат-Директория у нас какая – все хотят, чтобы мы по писанию жили, демократствуют. А нам по Писанию – несподручно: это уже даже не каменный век – что-то совсем уж ветхозаветное. У них чувства нового – ни на грош, наша же сила – в ощущении времени. Однако с начальством отношения портить – все равно, что в жидкое дерьмо камень бросать… Низоцкий же всегда на шаг впереди других идет, осторожность теряет. Но мы его, когда надо, попридержим. Подвижность его нам, я думаю, не помешает – на первоочередные задачи нам двух лет за глаза хватит, а там, если отец Сергий дальше куда двинет, мы уже внутренними резервами справимся. Главное – натура у него кипучая.

ЧАВЕЛЛА: – За это – ручаюсь. Я его еще по семинарской многотиражке – «Иноку» – помню. Можно сказать, сама в работе проверила (похотливо хихикнула). Дело он знает, работать может!

БАРДЫЧЕНКО: – Это не при нем в «Иноке» была история с псевдонимами?

ЧАВЕЛЛА: – При нем…

МНОГОПОДЛОВ: – Что за история – что-то я не помню…

МИНЕРВА: – Он тогда сцепился с «Божьим Миром» по поводу того, чтобы псевдонимы отменить.

МНОГОПОДЛОВ: – А на что ему это сдалось?

МИНЕРВА: – Чтобы иноверцам неповадно было за псевдонимы свою родословную прятать.

МНОГОПОДЛОВ: – А я думал, что псевдонимы только чтобы прятать гонорары…

МИНЕРВА: – Стал бы он из-за этого связываться!

МНОГОПОДЛОВ: – Ну и чем дело кончилось?

МИНЕРВА: – Творцовский ему в тот раз накостылял, и псевдонимы так и остались неотмененными.

МНОГОПОДЛОВ: – Значит, у него с «Божьим Миром» любовь старая!

ОТПЕТОВ: – Наш человек!

ВЕРОВ-ПРАВДИН: – Что-то вы меня совсем с панталону сбили, если наш, так что ж он против нас в сандальной дискуссии выступал?