Карфаген 2020. Апгрейд

Руки зачесались набить морду какому-нибудь грабителю и получить пять предотвращенных преступлений вместо одного. Найдя похищенного ребенка, я получу пятьдесят предотвращенных преступлений! А если прибавить их к имеющимся семидесяти восьми, получится сто двадцать восемь! Еще двадцать два, и заветные сто пятьдесят, когда мне полагается второй осколок Сферы познания и новые возможности, которые очень не помешают на Полигоне.

По глазам бьет свет фар. Делаю ладонь козырьком, защищая глаза. Передо мной останавливается трицикл, гаснут фары, и свет фонаря очерчивает золотом черную фигуру Эда с непропорционально длинными ногами. Пять широких шагов — и парень стоит передо мной.

— Эти придурки заперли мальчика дома,— говорит он. — Но «Бонус» это не остановило. Они совершили вооруженный налет на дом, когда отец семейства был на работе, и имитировали похищение с целью получения выкупа. Типа черноротые украли мальчика и теперь шантажируют родителей…

Маячок в ботинках. Если мальчик не обул их, тогда все пропало! Мы его не найдем.

— Маячок?..

— Работает! Мальчишка как обулся, так ботинок и не снимал. Наверное, даже спал в них. Мамашина паранойя нас спасла.

Громко выдыхаю с облегчением.

— Где питомник на карте? Это хоть вблизи нашего зиккурата?

— Да! — Эд трясет головой. — Час лету примерно. Находится в горах недалеко от моря. Давай покажу.

Эд становится рядом, включает наладонник с картой, где мигает красная точка.

— Видишь? Вот он!

— Ты молодец, все сделал и запрограммировал правильно,— хвалю я.

— А ты так и не рассказал, что задумал. Шляешься где-то…

— Между прочим, шляюсь по нашим делам, и снова на полночи слиняю. Потому что успех операции зависит от одного талантливого человека, с которым, извини, я не буду тебя знакомить.

— Так какой наш план? — пританцовывая, говорит Эд.

Скрывая детали, касающиеся Рэя, рассказываю, и Эд улыбается от уха да уха.

— Шикарно, я считаю! И то, что у нас завтра дежурство, нам на руку! Сами поучаствуем в налете. Ох, и порезвимся! Разнесем там все к хренам!

Он не спрашивает, каков мой интерес в этом деле, для него главное — вернуть брата, а я думаю о том, что на самом деле успех мероприятия в руках Рэя: он должен проверить на прочность систему безопасности, взломать ее. У него может не получиться. Он может не успеть. Слишком много «может».

А мне предстоит снова переться в логово, чтобы поторопить гемода, и в этот раз буду ползти по вентиляционным шахтам, чтобы не вызывать подозрений, потому что уж очень часто я посещаю первый уровень.

Интерлюдия. Сандрино

В сравнении с плечистым двухметровым Сандрино снайпер кажется подростком. Он смотрит в сторону, виновато пожимает узкими плечами и оправдывается:

— В первый раз такое! Этот человек будто бы знал, что я буду стрелять, как-то даже не по себе стало. Еще когда разрабатывал его, мне показалось, что он узнал меня в толпе.

Если бы Сандрино не нанимал его раньше, пристрелил бы на месте. Но этот снайпер никогда не промахивался, всегда работал чисто. Сандрино тоже всегда работал чисто, а теперь промахнулся киллер и его подставил. Если Боэтарх завтра потребует отчета по Тальпаллису, ему придется точно так же пожимать плечами. Хоть сам иди и перерезай горло Тальпаллису. Так ведь нельзя просто взять и ликвидировать его — он полноправный гражданин, а не какой-то там черноротый.

Пока киллер рассказывает небылицы, Сандрино думает о том, как оправдаться перед Боэтархом. Он постарается просто не поднимать тему, у Гамилькара сейчас море проблем, и есть вероятность, что он переключится на что-то более важное, чем Тальпаллис. Если босс все-таки потребует отчета, придется сказать, что объект в разработке, и самому с ним разобраться.

Раньше босс был расчетливым и предсказуемым. Но все изменилось с тех пор, как он начал искать неизвестно что на ступенях первого уровня. И нашел девку и какого-то безбашенного чувака. И все полетело в бездну. Гевиала убили, Сандрино остался один, босс стал раздражительным, того и гляди даст пинка под зад, и тогда конец. Придется, как остальным гемодам, или к озверелым уходить, или скрываться на первом уровне, а там сейчас ой как жарко.

Вспомнив свою жизнь в лесу, Сандрино передергивает плечами.

— У тебя есть два дня, чтобы исправить ошибку,— говорит Сандрино, не глядя на киллера, и сгибает железный прут, который вертел в руке.

Киллер меряет его взглядом — как в прицел ловит, кивает и удаляется, сунув руки в карманы широких штанов. Из разрывов туч выглядывает солнце, брызгает в лицо золотом, будто намекая, что этот свет не для него, и скоро все закончится: Сандрино не был и никогда не станет полноправным гражданином Карфагена. Он носит не браслет и не чип — бумажку с печатью и подписью Боэтарха. «Этому рабу разрешено передвигаться самостоятельно и выполнять распоряжения хозяина. Хозяин — Гамилькар Боэтарх».

Несколько раз его задерживали ловцы, но отпускали. Если Боэтарх психанет, а он в последнее время как с ума сошел, и порвет бумагу, то подпишет Сандрино смертный приговор, его отправят обратно на полигон, где военные отрабатывали на нем рукопашку.

Гемод шагает к «синичке», которую уже привык считать своей, садится за руль, взлетает. На самом же деле у него нет ничего своего, даже жизни — все принадлежит Боэтарху.

У него было два часа свободного времени, пока у хозяина заседание, теперь пора возвращаться, чтобы тенью следовать за ним.

Во флаер Боэтарх приходит десять минут девятого. Он и рад бы, чтобы Сандрино сопровождал его везде, но Совет открыт только для аристократов, жителей пятого уровня.

— К жене,— командует Боэтарх, зевает, падает в кресло и включает голопроектор, который сразу же выдает сообщение от Верховного жреца, к которому босс зачастил.

Ведя флаер, Сандрино следит за Боэтархом боковым зрением: босс хищно облизывается, напрягается и отвечает жрецу. Голограмма старика тотчас появляется над столом. Приложив руку к груди, жрец склоняет голову.

Сандрино так удивлен, что таращится на босса в открытую, но вовремя спохватывается и отводит взгляд. Почему боссу кланяется сам Верховный жрец? Какие тайны их связывают?

Боэтарх считает своего раба предметом интерьера и не видит смысла ничего от него скрывать.

— Ты просил проследить за самочувствием девушки. Она умерла сегодня после обеда,— говорит жрец и не смеет поднять головы.

— От чего? — Боэтарх самодовольно улыбается.

— Аневризма. Лопнул сосуд в голове… Невероятно! Все выглядело, как естественная смерть.