Карибская эскапада

Стали рассказывать, друг друга перебивая. Приятель слушал внимательно, время от времени на Айну недоверчиво посматривая, та — кивала в знак подтверждения, и глаза её, обычно полностью невозмутимые, блестели как-то непривычно.

Все ночью не спали, устали безмерно, но решили всё же ситуацию до конца, что называется, «прожевать».

Во-первых, до сих пор не было времени внимательно бумаги, которые Мари стащила в посёлке Хозяев, изучить.

Во-вторых, хотелось и с содержанием ящика фанерного, Лёхой прихваченного, ознакомиться.

Решили для начала бумаги изучить, ящик "на сладкое" оставив.

Каждый по пачке документов взял, чтобы процесс ускорить. Аймар, тут же сознавшись, что грамоте не обучен, трубку глиняную раскурил, а Айна за Лёхиным плечом пристроилась — якобы тоже в процессе участвует. А тот и рад, что-то ей тихонько объясняет, пальцем в бумаги тыкая. Ну-ну!

Мне что-то совсем неинтересное досталось: заявки на доставку продовольствия, взрывчатки, проводов всяких; накладные, отчёты на списание материальных ценностей — скука смертная. У остальных то — карты всякие, чертежи проходческие.

Через полчаса все по очереди кратко доложили о сути прочитанного, Марк итоги подбил:

— Всё, в принципе, как я и предполагал. Верхний слой — его Хозяева первым горизонтом называют, это примерно метров двадцать камнепада разнопланового. Далее — второй горизонт, метров пятьдесят — шестьдесят лавы застывшей, под ней и Столица Атлантов находитсь. А, вот третий? Очень похоже, что в те времена древние, под этой Столицей уже какие-то подземные выработки, или хранилища, существовали, назначения непонятного. Вот они то и есть — конечная цель мистера Брауна со товарищами. От второго горизонта до третьего — метров сорок всего, но — по скальным породам. Судя по всему, первая шахта, где Бернд сейчас находится, до тех подземелий уже дошла, штрек горизонтальный бить начали, а другая шахта — только второй горизонт ещё проходит.

Обсудили эту информацию, согласились все с Марком — по принципиальным позициям, ящик фанерный вскрыли.

Увиденное можно на три условные группы разделить: первая группа — два черепа жёлтых; вторая — железяки какие-то: то ли шестерёнки, то ли диски зубчатые; третья — листы бумаги с рисунками, такое впечатление — детскими.

Рассмотрели находки повнимательнее.

Черепа странные, похожи на человеческие, но не совсем: более к низу заострённые, у одного — три глазные впадины, у другого — две, но при этом следов рта-носа — нет совсем. Однако!

Железки — тоже непонятные: тяжёлые, а рукой трогаешь — тёплые, на ощупь — дерево, тщательно отполированное.

На листах бумаги — ребёнок встречу людей с инопланетянами изобразил: ракеты всякие, прочие НЛО, люди с непонятными трёхрукими гуманоидами обнимаются.

— Ну, и кто это мне всё объяснит? — Спрашиваю.

Лёха, конечно же, ответил, он у нас всегда быстротой мышления и фантазией нетривиальной отличался.

— Без инопланетян здесь, ясен пень, — говорит, — Не обошлось. Что тут странного? Я всегда был уверен, что они в прошлые времена нашу планету запросто посещали. Отсюда у всех народов и все эти рассказы — о Богах, что на небесах живут. Вот вам доказательства: черепа трёхглазые, металл деревянный. А рисунки эти — кто-то, может даже, и наш Бернд, перерисовал с каких-нибудь фресок храма, под Индейским Нагорьем обнаруженным. Чем плоха версия?

До вечера обсуждали, спорили, с перерывом на обед.

— Атлантида, хоббиты, инопланетяне, — Лёха рассуждает, — Всё это — хорошо и, даже, мило. Тем не менее, это ничего не меняет. Всех подневольных — освободить требуется, все Хозяев этих — замочить безжалостно. Кто-то — по-другому думает?

Все промолчали, словно соглашаясь.

На закате загремело вдруг с севера, словно канонада, какая. Будто — гроза над теми местами, и молнии по всей округе лупят. Странно это — небо ясное до самого горизонта. Минут пять грохотало, если это взрывы были — я восемнадцать штук нащитал.

— Плохо — всё! Всё — плохо очень! — Аймар говорит, — Чиго всю ночь будут думать — что дальше делать. Утром — вам скажу.

Встал из-за стола, сгорбленный какой-то, усталый, в сорону индейских землянок ушёл.

Да и остальные по спальным местам разбрелись — пора и отдохнуть.

За столом только Лёха сидеть остался, усердно чиркает карандашами цветными на бумаге и стишок свой любимый, на мой взгляд — дурацкий совсем, бормочет себе под нос:

Ночь, звёзды — кучей бесформенной высыпали.Вдалеке — тоскливо воет собака.За нами — по чёрной корявой улицеСмерть крадётся — на Мягких Лапах.Как паскудно — воет эта собака!Окраина городка этого, кладбище:Свежих могил — ряд бескрайний.Прямо-таки — моржовое лежбище,Какой-то Большой Генерал — крайний.Обычное — в общем — кладбище.Дальше — серое пепелище.Вроде — здесь была товарная станция?А вот те развалины обгоревшие — где ветер свищет?Не помню уже: после контузии — прострация.И только — серое пепелище.Я дырку в гимнастёрке — для орденкаПроковырял ещё вчера, однако.Это мы — недавно, не спеша,Проходили здесь — на Мягких Лапах.Все готово, блин, — для орденка….

А рядом с ним Айна примостилась, смотрит на закатное зарево глазами немигающими, думает о чём-то своём.

Глава десятая В подземелье — по собственной воле

Ранним утром всех разбудил Аймар. Вышли из землянок на свежий воздух, все чиго — всего человек сто, младенцев включая, на поляне собрались, вокруг которой землянки и располагались. Рядом с каждым — тюки со всякой разностью, кожаные баклаги с водой, вязанки с хворостом.

— Мы уходим, — Аймар говорит, автомат Калашникова — мой подарок, на плече поправляя, — Тут чиго нельзя оставаться, смерть приближается. Будем искать спокойной жизни на другой стороне Сизых Болот. Хотя, и там несладко совсем. Прощайте, белые братья!

Тут к вождю Айна подходит, налегке, без всякой поклажи, и говорит ему что-то — на языке чиго. Недолго говорит, всего несколько предложений. Сказала, и к нам отошла, у Лёхи за спиной встала.

Долго Аймар стоял, в небо поверх наших голов глядя, желваками играя. Потом к Лёхе подошёл, в метре всего остановился, прямо ему в глаза уставился. Лёхе то что, он в гляделки играть обучен — дай Бог каждому! Минут пять, в полной тишине, эта дуэль взглядами продолжалась, наконец, Аймар глаза свои к земле опустил, развернулся, так ни слова не сказав, и упругой походкой направился к камышовой стене. Остальные чиго, торопливо взваливая тюки с имуществом на плечи, поспешили вслед за вождём.

Хорхе и Хосе подошли, спросили у Мари разрешения — со своими уйти.

— Да без вопросов! Спасибо за всё! Прощайте!

И десяти минут не прошло — все индейцы скрылись в зарослях Сизых Болот.

Как там, в песенке поётся: "Расставанье — маленькая смерть"? Это — точно.

Неправильно как-то с чиго попрощались, ох — неправильно. Лично у меня одним "камнем на душе" больше стало.

За завтраком решили, что и нам пора в дорогу — опасно в брошенной деревушке оставаться. Только вот — куда идти-то? Для начала решили попробовать подробную карту этих мест нарисовать. На столе большой лист бумаги расстелили, Лёха, со слов Айны и Марка, рисованием занялся, язык от усердия на сторону высунув, все остальные вокруг сгрудились.

Вдруг, откуда-то сверху, громко так раздаётся:

— Мяу-ууу! М-рррр!

На огромном валуне сидит здоровенный котяра камышовый, и нагло в усы улыбается.

Айна машинально за луком своим потянулась, Лёха — за автоматом.

— Маркиз! Мальчик мой! — Закричала Мари, и к коту бросилась.

А тот — с валуна ей на руки спрыгнул, и давай лицо ей облизывать, урча на всю округу.

На всякий случай пистолет с предохранителя снял, на камыши навёл — вдруг что?

— Эй-эй! Дяденька! — тут же из зарослей голос мальчишечий донёсся, — Пистолет то — опустите. Я пароль знаю. Жёлтая роза! Правильно?