Карибский кризис

В этот момент словно луч пробился сквозь серую мглу, и я почувствовал, что нахожусь среди своих, что я член команды, а все вокруг — чужие. Если в моих теперешних друзьях можно было локализовать мощный знаменатель эффективности, то все прежние были просто бесполезными пассажирами, падалью. Я окинул взглядом своих компаньонов и открыто улыбнулся.

Тут же переменили тему, разговор пошел за женщин. В конце встречи Артур отвел меня в сторону, чтобы обсудить жилищный вопрос:

— Какого хуя ты живешь в гостинице, ты что, миллионер? Мы тоже с Вовком можем жить в Невском Паласе, но мы не занимаемся такой хуйней. Сними квартиру, осмотрись, потом возьмешь себе жилье в собственность, а мы тебе поможем.

Решение было принято, в тот же вечер я обратился в риэлторскую фирму по поводу квартиры.

Глава 10, О том, как дальше развивался наш аккумуляторный бизнес

Раньше мне никогда не приходилось видеть такие убитые халупы, как те, что показывали агенты в Петербурге. По телефону они говорили «жилье сносное», а на деле оказывалось, что это дома под снос — клоповники с облезлыми стенами. Более менее приличное жилье стоило на порядок дороже. Четыре дня просмотра, и я остановил свой выбор на двухкомнатной квартире на Тихорецком проспекте рядом с метро «Политехническая». В нескольких минутах езды жили Быстровы, и они, конечно же, оценили этот район как «отличный». Эта квартирка за $200 в месяц была убогонькая, и мне пришлось закупиться дополнительными вещами, чтобы улучшить условия — должна была приехать Мариам с ребенком. Позже вскрылись другие недостатки — электропроводка, сантехника, и прочее — которые пришлось устранять, а скаредные хозяева отказались засчитывать расходы в счет аренды. А самый главный недостаток я обнаружил наутро после первой проведенной на квартире ночи. Уже на подъездах к площади Мужества начиналась пробка, Лесной проспект вообще стоял, дорога на работу заняла два часа. Я не мог себе представить, что может быть такая проблема, и конечно же, не надо было слушать Быстровых, а селиться поближе к заводу — где-нибудь на проспекте Стачек. Но уже поздно, оплачены агентские услуги в размере месячной оплаты, надо пожить хотя бы два-три месяца.

(Позже я поменял эту квартиру на другую, и пока не купил своё жильё, сменил 4 съемных хаты).

Свободное от работы время мы с компаньонами проводили вместе — тусовались по Невскому проспекту, ходили в ночные клубы, всей компанией записались в спортивный клуб «Планета Фитнес» на набережной Робеспьера. Причем Владимир выбил с менеджера скидку как на двадцать человек, а когда принесли всего пять паспортов и менеджер возмутился, то было поздно, так как документы уже оформили. Владимир извинился и пообещал, что остальные пятнадцать человек скоро появятся, просто сейчас болеют, и для связи оставил мой телефон. И мне еще долго пришлось принимать звонки и оправдываться. В конце концов менеджеру, чтобы оправдать перед руководством предоставленные высокие скидки, пришлось самому добивать эту группу и вписывать недостающих 15 человек из вновь прибывших членов клуба.

Первое время нам работалось не очень-то комфортно. Из мебели было два стула на троих (взяли из соседних пустующих кабинетов), а оргтехнику — компьютер, принтер, факс и ксерокс — прислали из Волгограда поездом, все это лежало на полу (то была моя оргтехника, стоимость которой мне компенсировали из общей кассы). Тот самопальный стол возвышался как памятник высокой мебельной культуры — на него не то что ставить оргтехнику, облокачиваться было опасно. Обрабатывали заявки, которые скидывал Владимир и обзванивали клиентов, найденных по справочнику, наговаривая в трубку лежащего на полу старенького телефона такой текст:

— Здравствуйте! Вас приветствует компания Экссон — лидер отечественного аккумуляторного рынка. Мы являемся эксклюзивным дистрибьютором аккумуляторного завода Балт-Электро. Мы работаем с управлениями железных дорог всей России. Ваше сраное депо — единственное предприятие отрасли, куда мы до сих пор не отгружаем аккумуляторы. Мы предлагаем тепловозные батареи 32ТН450, 48ТН450, вагонные батареи 40ВНЖ300…

Удивительно, что ни у меня, ни у Алексея, имевших опыт в коммерции, никогда в жизни ничем другим не занимавшихся, не получалось так успешно проводить телефонные переговоры, как у вчерашнего кардиохирурга Игоря Викторовича Быстрова.

Не размазывая кашу по стене, для экономии на междугородних звонках, он уже в ходе первого телефонного разговора предлагал комиссионные ответственным исполнителям и даже договаривался о конкретном способе передачи денег (поездом, денежным переводом, и т. д.). Причем без стеснения заявлял, что издержки по обналичиванию и пересылке ложатся на получателя. Для меня это было смелым новаторством — по моему опыту, чтобы добиться таких результатов, необходимо провести несколько личных встреч, чтобы склонить клиента к сотрудничеству. И у меня никогда не хватало смелости вешать на клиента процент за обналичивание. Но такой у Игоря был убедительный голос, что невозможно было ему отказать. Причем цеплял он не каких-то там станционных смотрителей, а таких крупных клиентов, как Ново-Липецкий металлургический комбинат, тепловозоремонтный завод им. Войтовича, и др.

Для меня было диким неудобством отсутствие персонала. Нанимать сотрудников было табу, всю поденную работу приходилось делать самим. И я, в жизни не напечатавший ни одного документа, был вынужден оформлять договора, накладные, заявки, и так далее. Поначалу ездивши на завод в костюме и при галстуке (обычная одежда на протяжении ряда лет), после нескольких погрузок я был вынужден одеваться более практично. Причем надевать на завод обычную одежду casual-стиля от Hugo Boss или Ferre было так же нелепо, как и ходить в нецелесообразном деловом костюме, поэтому пришлось приноравливаться к заводской ситуации и принять характерный для заводчан хулиганский и пролетарский вид. Недаром сказано: уметь одеться соответственно обстановке — всё равно, что к месту вставить умное слово.

Платежи по расчетному счету делала бухгалтер Юля Чуприна из Волгограда по «Банк-Клиенту», а наличные я ездил снимать во Внешторгбанк, находящийся на Большой Морской улице (там завели расчетный счет для подставной конторы, купленной за $300 в юридической фирме, в которой работала знакомая Артура Ансимова, учредителем купленной поганки был какой-то бомж). Во время поездок в банк я заглядывал на переговорный пункт в начале Большой Морской, рядом с Аркой Генерального Штаба, чтобы позвонить в Волгоград, в офис Совинкома, и сделать неотложные звонки клиентам, связанным с медицинским бизнесом. Как-то раз я сделал это на заводе в присутствии компаньонов, и получил нагоняй от Игоря. Никакие оправдания не помогли. Да, все понимают, что мне необходимо время, чтобы закрыть все волгоградские дела, но для этого существуют вечерние и ночные часы, а день должен быть посвящен аккумуляторному делу.

На тот момент все, кроме Игоря, имели халтурку на стороне, но это никак не афишировалось, и мне пришлось принять эти правила и не заниматься при компаньонах посторонними вопросами. Звонки по Совинкому я делал с мобильного телефона по дороге из 39-го корпуса на заводоуправление, или же во время визита в банк, а анализировал отчеты и отправлял поручения дома вечером. Со временем я приспособил для оформления бумаг волгоградских сотрудников — они делали всё, что я скажу, и отправляли документы по электронной почте.

Глава 11, О моих финансовых затруднениях в связи с участием в новом бизнесе

Ансимовы неоднократно напоминали о $20,000-ном долге, я, как мог, динамил этот вопрос, и однажды Игорь тет-а-тет предложил нужную сумму под процент. Он попросил 10 % в месяц, а рентабельность на Экссоне всяко выше, поэтому для меня это являлось выгодной сделкой. Но у Быстровых не было никаких тайн друг от друга, а Владимир не имел тайн от своего друга и делового партнера Артура, — это означало, что информация о моей финансовой несостоятельности сразу же станет всем известна. Поэтому я отклонил предложение займа.

В конце сентября накопились суммы платежей от кардиоцентра и от других клиентов, по которым необходимо выплатить комиссионные, а кроме меня, никто не мог это сделать (передачу комиссионных я никому никогда не доверял). Кроме того, нужно было встретиться с Халанским и с заведующими кардиоцентра для решения вопросов, которые нельзя обсуждать по телефону (возвраты, комиссионные, и так далее). И если с заведующими можно договориться на выходные, то главврачу диктовать свои условия как-то неприлично. Я решил вылететь в Волгоград в пятницу вечером и вернуться обратно в Петербург вечером в понедельник (как раз прямой рейс Пулково-Волгоград приходится на эти дни). Известие о моём отсутствии в рабочий день вызвало бурю негодования у компаньонов (больше всех возмущались Быстровы, Ансимовы восприняли это более менее спокойно).