Карибский кризис

Мы разговаривали по-английски, и, поскольку Артур владел языком хуже, чем я, местами мне приходилось переводить ему слова Горана и наоборот. Разговор органично перешёл на кубинскую тему. И снова наши оценки событий полностью совпали. Вот краткие тезисы нашей беседы.

Фиделю Кастро удалось сформировать «нового человека», который ставит общественные интересы выше личных. Проводится кампания против гнусной интеллигенции, сексуальных меньшинств, ревностных католиков и прочих отбросов общества. Кубинцы чрезвычайно внимательны, великодушны и терпимы к окружающим. Они уверены в себе, открыты, и проявляют завидную стойкость духа перед лицом неприятностей. Кубинцы очень патриотичны и гордятся независимостью, которую дала им революция. Нас совершенно очаровал скрытый, неуловимый дух приключений, причина которого кроется в удивительной способности кубинцев к спонтанному беспричинному веселью, в их умении радоваться жизни, несмотря на бедность, и вовлекать гостей в эту жизнь, наполненную музыкой, зажигательными ритмами сальсы.

Артур молча смотрел вдаль; летающие в воздухе изящные птички, напоминающие своим оперением цвета кубинского флага, стали сбиваться в стаю. Мы поинтересовались у бармена, как называется эта птица, он ответил: «Токороро».

Разговор плавно вырулил на религию. Сначала Горан спросил Артура за его золотой крест: мол, это просто украшение либо свидетельство серьезной веры. На самом деле Артур и его брат Алексей были верующими, регулярно посещали церковь и по мере возможностей делали пожертвования, и, проезжая мимо храмов, истово крестились. Сейчас же, услышав вопрос Горана, Артур промолчал, не желая выпячивать свою веру и жизненные установки в принципе.

И снова солировал наш югославо-канадский друг:

— …придумана басня, которая, не будучи увлекательной, всё же тронула слабые умы, какие в великом множестве встречаются повсюду. Суть басни состоит в том, что люди с незапамятных времён повинны перед неким высшим существом в некоем наследственном грехе и за это несут кару и в настоящей жизни и в будущей (ибо смертные по неразумию своему воображают, что их существование будет длиться и в преисподней). Высшее существо оплодотворило святым духом земную женщину, девственницу, которая понесла и родила сына. Среди адептов этой басни принято считать, что высшее существо послало на землю собственного сына, дабы тот своей кровью искупил долг людей. Однако трудно поверить, чтобы кара искупала преступление и невинный мог расплачиваться за виновного. Страдание невинного ничего не возмещает, а только прибавляет к старому злу новое зло. Человек не должен нести наказание за преступления других — это противоестественно, это противно здравому смыслу и логике. Между тем, сын высшего существа дал своё имя культу — христианство. И снискал поклонение людей едва ли не в большей степени, чем само высшее существо, которое люди зовут скромно и просто: бог.

Среди христиан принято считать, что язычники, или адепты мультибожественности, грешны и после смерти попадают в ад. Но христиане сами являются язычниками по своему же собственному определению, так как поклоняются более чем одному божеству (это не считая апостолов и прочих святых)…

И прочая, и прочая…

Мне показалось, что в воздухе начал сгущаться туман. Я сказал об этом Артуру и спросил, что он видит. Вместо ответа он зажёг потухшую сигару и раскурил её. Токороро, сотни токороро, может быть, даже тысячи, собрались в шумное облако и вместе двигались по небу.

— Вау! — выдохнул дым Артур. — Это невероятно. Смотри, они сейчас вернутся. Они делают круг.

Но вдруг птицы, не закончив круг, разлетелись в разные стороны, как штрихи на полотне. Мы были зачарованы. Артур сказал:

— Они отправились на прогулку. Готов поспорить, что они просто получают от этого удовольствие.

Тут птицы полетели в обратную сторону.

— Ну и ну. Вау! Да, ребята, теперь вы выпендриваетесь. Думаю, я бы сделал так же на вашем месте.

Мы радостно наблюдали за непонятной жизнью природы, причем я приписывал птицам то, что обычно приписывали мне самому: что вся моя жизнь — весёлая прогулка, что я делаю то, что делаю, просто потому, что мне так хочется, в то время, как остальные стоят и наблюдают за мной, думая, что они делали бы то же самое, если бы оказались на моём месте.

Почти стемнело. Я заметил, что в баре под навесом горят фонарики. Голос Артура замедлился, он едва двигал челюстями.

— Ну так что с твоей религиозностью, Артур? — Горан жаждал дискуссии.

Артур не ответил. Прошли столетия, целые эпохи. Воздух, казалось, настолько загустел, что остаётся только моргать и покорно дожидаться разрядки. Наконец, Артур сказал:

— Всё нормально.

Я ощутил потребность сделаться самым ленивым ублюдком в мире. Как же было бы здорово жить на Кубе, тусоваться, как счастливый хиппи, пить ром, курить сигары, получать вдоволь телесного контакта со всеми женщинами, которые встречаются на пути; а в девяносто пять лет сидеть на автобусной остановке в одеяле — этакий человек-скво.

— Во что веришь ты? — настойчиво спросил Горан.

Артур шумно выдохнул:

— Я уверен, что всё сводится к простому правилу: будь крутым, и всё будет в порядке. Вот моя религия.

Глава 66, В коей речь идёт о телефонном разговоре с Таниной матерью, Ариной Кондауровой, а также об одном из величайших потрясений, которые когда-либо случались в моей жизни

Ранним утром — не было ещё и пяти — я был разбужен звонком начальника горздравотдела Евгения Кармана. Без лишних предисловий он сказал, что бухгалтерия департамента по ошибке перечислила на расчетный счет Совинкома 24 миллиона рублей и просил незамедлительно возвратить деньги обратно.

Выбравшись из постели, я вышел на улицу, чтобы не будить Мариам.

— Понимаете, Евгений Владимирович… в данный момент это не представляется возможным…

Он нетерпеливо перебил:

— Так, ты мне скажи сразу: вернёшь мне деньги или мне уже звонить Иосифу Григорьевичу?

— Я на другом конце света, на Кубе. И при всём желании не могу подписать платёжку на возврат денег. Ни у кого, кроме меня, нет права подписи.

Помолчав, он сказал:

— Прошу прощения, мы тут все на нервах. Когда ты вернешься?

— Двадцатого вылет Гавана-Париж, на следующий день Париж-Петербург.

Карман был, как обычно, по-военному краток.

— Двадцать первого жду платёж.

Я был на двести процентов уверен, что после нашего разговора он позвонит святому Иосифу, чтобы пробить через таможенную службу, выезжал ли я за пределы России.

В девять утра, позавтракав в ресторане, я отправился в сувенирный магазин, расположенный на въезде в отель — чтобы купить маску, к которой уже давно присматривался. (я коллекционирую маски, у меня их более 50 штук, приобретенных в тех странах, где я побывал). Купив за $18 деревянную маску — стилизацию под искусство ацтеков, я вышел на улицу и собрался идти в бунгало, где меня ждала Мариам, но был остановлен телефонным звонком. Звонила Танина мама, Арина. Поздоровавшись, она спросила, куда может перезвонить на городской телефон, чтобы поговорить не по сотовому; я ответил, что нахожусь на другом континенте и лучше перезвоню сам. Она продиктовала незнакомый волгоградский номер, и через пару минут я уже звонил ей из бизнес-центра.

— Андрей… дело очень серьёзное, и Иосиф вполне может прослушивать мой… и твой мобильный телефон… поэтому… ты сейчас где? — доносился из трубки взволнованный голос Арины.

— На Кубе.

— Отдыхаешь значит…

— Да… корпоративная поездка, тут вся наша компания, производственная необходимость…

Окончание фразы было скомкано, я, осторожно подбирая слова, поинтересовался, всё ли в порядке у Тани.

Главную в мире коммуникационную трубу, — кабель, проложенный по дну Атлантики, — регулярно пучило от цифровой интоксикации. Хрипловатый голос Таниной мамы то и дело исчезал в цифровых ошметках непереваренного спама, пиратской музыки, снафф-муви и торрентов с детской порнографией. Связь с Волгоградом была отвратительная. На другом конце линии, в квартире подруги, Арина, прижимая трубку к уху, пыталась решить внезапно возникшую проблему.

— …Андрей, у нас проблемы… нет, с Таней всё в порядке, ей скоро рожать, но этот подозрительный Иосиф… хочет проверить отцовство…

Из её объяснения стало ясно, что втайне от Тани святой Иосиф договорился с врачами, чтобы у ребёнка взяли материал (кровь, слюна или эпителий внутренней поверхности щеки — буккальный эпителий), далее этот материал будет передан для исследования в лабораторию генетики КЦРМ. В ДНК ребенка будут выявлены те фрагменты, на которых «сидит» генетическая информация — локусы (locus — линейный участок хромосомы, занимаемый одним геном). Локусы, увеличенные в несколько миллионов раз, исследуют под микроскопом. Хромосомы, доставшиеся ребенку от отца, сравнят с генетическим материалом отца. Материал матери в этом случае не нужен.