Карл Великий: реалии и мифы

Характер политической гегемонии Мерсии в зените ее могущества продолжает оставаться предметом дискуссий (Fischer, 163170; Fox, 1937–38, 3–10; 1955; Keynes, 14–19; Stenton; Yorke, 171–200). Ясно, однако, что власть Оффы была сильнее и прочнее власти любого прежнего англосаксонского короля. Начать с того, что их с Этельбальдом правление продолжалось в совокупности восемьдесят лет, что не могло не придать ему ауры постоянства и стабильности. Большинство королей государств-сателлитов Мерсии формально признавало верховенство ее повелителя, что выражалось в выдаче заложников из числа своих ближайших родственников, присутствии на советах, ими созываемых, и свидетельствовании земельных дарений, которые ими производились. Даже внутри своих собственных королевств права таких «малых королей» были серьезно ограничены; так, они обязаны были испрашивать согласие своего патрона на любое сколько-нибудь обширное пожалование земли (Cartularium, п. 202, 203, 338). Несомненным указанием на повышение престижа и роли короля Мерсии во всех районах, населенных англосаксами, может считаться также издание Оффой сборника законов (к сожалению, не сохранившегося. — A. Г.) (Wormald, 1991, 162–182) и изменение самой терминологии, отражающей его положение среди других древнеанглийских королей. Уже Этельбальд, как мы видели, титуловал себя «королем всей Британии». Что касается Оффы, то в целом ряде случаев он именуется «королем англов» (rex Anglorum), а однажды — rex totius Anglorum patriae, что не может быть интерпретировано иначе, как выражение его политического господства не только над южной, но и над северной Британией, включая Нортумбрию (Dumville, 353–355). С целью упрочения династии в 787 г. Оффа добился коронации своего сына Экгфрита (Chronicle, 166), став первым англосаксонским монархом, передавшим королевские полномочия своему наследнику еще при жизни.

Еще одним мероприятием Оффы, существенно укрепившим его власть, была проведенная им денежная реформа: в 775–780 гг. монетный двор в Кентербери начал чеканку новой монеты — серебряного пенни (pennig). Хотя имя мерсийского правителя появляется на кентерберийских пенни не ранее конца 80-х гг. VIII в., когда Кент попал под власть Мерсии (Chronicle, 166), его появление, несомненно, было напрямую связано с политикой Оффы. Одновременно им была пущена в обращение значительно более ценная золотая монета, известная как манкуз (mancus), которая использовалась при уплате значительных денежных сумм [2] .

2

Манкуз был равен 30 пенни (Blunt, 184–186).

Нельзя не отметить также, что Оффа был весьма активен в церковных делах, по своему усмотрению созывая синоды, влияя на назначение высших иерархов и добиваясь открытия нужных в политических целях приходов и целых диоцезов (Thacker, 1–25). Одновременно церковная политика Оффы и его отношения с папской курией наглядно демонстрируют тот факт, что на континенте он считался правителем всех южных англосаксов и фигурой европейского масштаба (Levison, 230–242; Wallace-Hadrill, 1975, 115–117). В этом смысле чрезвычайно показателен относящийся к середине 80-х гг. VIII столетия эпизод, связанный с попытками мерсийского правителя добиться учреждения третьего, наряду с Кентербери и Йорком, архиепископства в Британии. В основе этих попыток лежали причины скорее политического, нежели религиозно-церковного характера, поскольку главной заботой мерсийского правителя в это время было непрекращающееся сопротивление его господству королевства Кент, которое было поддержано тогдашним архиепископом Кентерберийским Янбертом (765–792 гг.). Именно потенциальной опасностью отождествления главы англосаксонской церкви со стремлением Кента к независимости объясняется решимость Оффы создать архиепископство с центром в Личфилде, которое было бы автономно от Кентербери (Cubitt, 269–271). Этот вопрос обсуждался на церковном синоде в Челси (785 г.) и на синодах 786 г., один из которых происходил в присутствии самого Оффы и легатов римского папы Адриана I (ум. 795 г.). Несмотря на то, что англосаксонское духовенство в целом не проявляло склонности удовлетворить желание мерсийского владыки [3] , его власть оказалась достаточной для того, чтобы синод 787 г. принял, в конце концов, решение об учреждении нового архиепископства под предлогом того, что кентерберийский диоцез слишком велик для эффективного управления. После некоторых колебаний папа Адриан вынужден был утвердить это решение и послать епископу Личфилда Хигеберту паллий митрополита (Chronicle, 166; Cartularium, n. 247, 248, 250; EHD, 770–774).

3

Еще на одном синоде 786 г. в Челси, проходившем в отсутствие короля Мерсии, церковные иерархи под руководством Янберта отвергли идею Оффы (Cubitt, 269–270).

Через два года после указанных событий и состоялось заочное знакомство Карла Великого и Оффы. В 789 г. Карл попросил у короля Мерсии руки одной из его дочерей для своего старшего сына Карла Юного [4] . Возможно, не желая предоставлять королю франков столь ценную заложницу без обеспечения каких-либо гарантий, Оффа отреагировал встречным предложением: одна из дочерей Карла Великого должна будет выйти замуж за его сына Экгфрита [5] . Последовал отказ Карла [6] , что вызвало период охлаждения отношений между Мерсией и Франкским государством. Результатом этого охлаждения стало взаимное эмбарго, наложенное на посещение англосаксонскими купцами континента, и Англии франкскими торговцами (EHD, 313, 775; Левандовский, 97; Garrison, 97–123; Levison, 94–131; Wallace-Hadrill, 1965–68, 118–142).

4

У Оффы к этому времени было четыре дочери: Эадбурга, Эльфледа, Эльфрит и Этельбурга. Первая в 787 г. была выдана за короля Уэссекса Беортрика (786–802 гг.), а Эльфледа в 790 г. стала женой короля Нортумбрии Этельреда I (774–779, 790–796 гг.) (Chronicle, 166, 167). Которая из оставшихся двух дочерей должна была стать женой Карла Юного, которому в 789 г. исполнилось 17 лет, неизвестно.

5

У Карла к этому времени было 6 дочерей; по сообщению хроники одного из франкских монастырей, невестой Экгфрита должна была стать старшая дочь Карла, Берта, которой в 789 г. едва исполнилось 10 лет (Gesta abbatum, XII, 2).

6

По свидетельству Эйнгарда, дочери Карла «были весьма красивы и так обожаемы королем, что — трудно поверить — ни одну из них он не пожелал выдать ни за своего, ни за иностранца, но держал всех при себе, утверждая, что не может без них жить. И потому, будучи во всем счастливым, Карл с этой стороны испытал удары превратной судьбы. Однако он умел делать вид, будто не существовало ни малейшего подозрения или слуха насчет которой-нибудь из его дочерей» (Эйнгард, 194).

Мотивы разрыва имели не только матримониальную подоплеку. Оффе, судя по всему, казался подозрительным повышенный интерес, проявляемый королем франков к Британии, интерес, который выходил за границы Мерсии и касался как светских, так и церковных дел. И эти подозрения имели под собой определенные основания. Мало того, что Карл вел за спиной Оффы переписку с его зятем, королем Нортумбрии Этельредом I (EHD, 782–783); гораздо более серьезными в глазах мерсийского короля должны были выглядеть отнюдь не единичные случаи предоставления политического убежища во Франкском королевстве тем представителям англосаксонской, особенно кентской и уэссекской, знати, которые выступали против Мерсии. Так, например, между 789 и 795 гг. при дворе Карла находились будущий король Кента Эадберт II (796798 гг.) и дальний родственник еще одного зятя Оффы, короля Уэссекса Беортрика, будущий уэссекский король Эгберт (802–839 гг.) (EHD, 775, 781). Что касается англосаксонской церкви, то интерес к положению в ней был открыто продемонстрирован Карлом еще в 786 г., когда в состав папской миссии в Англию по его настоянию был включен франкский аббат Вигбод (EHD, 771).

Тем не менее, охлаждение между Карлом Великим и Оффой оказалось недолгим. Видимо, и тот, и другой вполне осознавали значение не только политических, но и торговых связей между своими странами, поскольку усилия к восстановлению отношений были предприняты практически немедленно. Хотя, как явствует из контекста письма 796 г., оно являлось ответом на послание Оффы (Documents, 497) [7] и, следовательно, инициатива возобновления отношений исходила от мерсийской стороны, большую активность все же проявил Карл Великий.

7

Письмо Оффы не сохранилось.

Очевидно, по его просьбе посредниками в урегулировании конфликта выступили Гервольд, аббат монастыря в Фонтане, и один из крупнейших интеллектуалов раннего Средневековья — Алкуин (ок. 735–804 гг.).

Как сообщает хроника монастыря Фонтане, составленная в 30-х гг. IX в., его основатель и первый аббат Гервольд в 788 г. был назначен королевским должностным лицом (rector) и в течение многих лет взимал налоги и пошлины в разных портах и городах, особенно в Квентовике (maxime in Quentawich). Наиболее вероятно, что эти сборы и пошлины носили торговый характер и были связаны, в первую очередь, с англо-франкской торговлей, поскольку в конце VIII столетия Квентовик был главным портом области Понтье, служившей своеобразными воротами для едущих в Англию из Франкского королевства и из Англии в Европу (Левицкий, 38–40). Во время выполнения своих обязанностей сборщика пошлин Гервольд, несомненно, имел широкие возможности контакта с англосаксами, прибывающими на континент. Более того, чуть ниже источник сообщает о том, что аббат Гервольд был связан тесной дружбой с королем Оффой и не раз выполнял дипломатические поручения Карла Великого, касающиеся Англии (Kirby, 174–175). Резонно предположить, что личный друг Оффы и, одновременно, крупный чиновник Карла не мог остаться в стороне от разрешения конфликта между ними, хотя конкретные его шаги в этом направлении остаются загадкой.

Более детально известны действия Алкуина. Англосакс, точнее, нортумбриец по происхождению, он в 782 г. стал ректором дворцовой академии, созданной по приказу Карла Великого, а затем аббатом монастыря Св. Мартина в Туре. К началу 90-х гг. он являлся ближайшим советником Карла и виднейшим деятелем начавшегося «Каролингского Возрождения» (Левандовский, 115–122; Фортунатов, 1941, 26–46; 1948, 5–48; Bullough, 93–125; Duckett, 1955). Наряду с этим, он сохранял тесные контакты со своей родиной [8] , и как нельзя лучше подходил на роль примирителя двух королей.

8

В 786 и в 790–793 гг. Алкуин неоднократно посещал Англию. Кроме того, сохранилось около 300 его посланий к различным англосаксонским королям, а также к представителям духовной и светской знати (Wormald, 1982, 106ff).

Уже в январе 790 г. Алкуин направил послание одному из своих учителей по монастырской школе в Йорке по имени Колку. Сообщая своему корреспонденту о последних событиях во Франкском государстве, он выражал опасение, что «разожженный дьяволом раздор» между королем франков и Оффой может серьезно ухудшить их отношения, и намекал на возможность своего участия в миротворческой миссии, которая, по-видимому, и состоялась в середине того же года (EHD, 774–775; Duckett, 68–69). Примерно в то же время в письме к архиепископу Кентерберийскому Янберту Алкуин постарался рассеять подозрения короля Мерсии относительно политических эмигрантов, находящихся при дворе Карла Великого. Отвергая мысль о том, что его господин намеренно укрывает у себя врагов Оффы, Алкуин объясняет его поступки исключительно желанием примирить беглецов с их королем (EHD, 776). Известны также два письма Алкуина самому королю Оффе. В первом, относящемся, скорее всего, к 792 г., он, называя мерсийского правителя «славой Британии», убеждал его окончательно примириться с Карлом. Во втором, написанном, видимо, уже на излете конфликта, Алкуин вновь указывал на самые дружеские чувства, которые питает его господин к королю Мерсии (EHD, 779–780, 782–783).

Наконец, не остался в стороне от урегулирования своих разногласий с Оффой и сам Карл Великий, который в 793 г. направил письмо преемнику Янберта на посту архиепископа Кентерберийского — Этельхарду (792–805 гг.), и епископу Линдсея — Кеолвульфу. Он просил обоих прелатов употребить свое влияние (силу которого, заметим в скобках, Карл явно преувеличивал) на мерсийского короля с тем, чтобы последний снял свою опалу с находящихся в изгнании во Франкском государстве людей некоего Хрингстана. Одновременно король франков выражал надежду, что их воздействие на правителя Мерсии будет способствовать улучшению отношений между двумя странами в целом. Вновь специально подчеркивалось, что предоставление убежища некоторым противникам Оффы не носит враждебного характера, а диктуется лишь стремлением способствовать достижению согласия между эмигрантами и мерсийским владыкой (Documents, 487–488; EHD, 780).

Кульминацией же усилий Карла Великого по нормализации отношений стало уже не раз упоминавшееся послание Оффе от 796 г. Центральным моментом этого документа на этот раз явились не политические, а торгово-экономические аспекты англо-франкских связей; на этом основании некоторыми учеными оно считается первым английским торговым договором (Wilson, 202–205; Cunningham, I, 84; Williams, 47–48; Levison, 111). Письмо действительно подтверждает то значение, которое правители обеих стран придавали экономическим контактам между ними. Освобождая англосаксонских паломников, едущих через земли Галлии к святым местам, от всяких сборов [9] , Карл Великий одновременно обвинял англских купцов в том, что они занимались торговлей, маскируясь под пилигримов. В случае раскрытия «маскарада» они обязывались платить обычные торговые пошлины (Documents, 496). В этом же письме Карл обещал Оффе предоставить англосаксонским торговцам свое покровительство и защиту законов, позволяя им в случае «несправедливых притеснений» обращаться к королевским служащим за «правосудием». Эти права давались, видимо, на взаимной основе и предполагалось, что аналогичное покровительство и защиту получат франкские купцы в Англии (Documents, 496).

9

Подобная практика имела место в рассматриваемый период и в самой Англии. Преемник Оффы, король Кюневульф, в 806 г. пожаловал аббатству Кроуленд в Линкольншире освобождение от уплаты всех проездных сборов и пошлин по всей Мерсии «на вечные времена» для пилигримов, которые приходили на богомолье в этот монастырь (Cartularium, п. 325).