Карнавал (сборник)
Шрифт:
Прошло некоторое время, джинн прочухался и разработал новый план. Поскольку Леночка оказалась абсолютно невосприимчивой к иррациональному захвату, требовалось действовать в рамках повседневной действительности.
Гасан воспрял духом и вовремя. Появилась Ширяева. В умопомрачительном платье она продефилировала мимо, и тут — какая досада! — к ней подошли две девушки. Болтая, подруги направились к остановке.
Джинн поспешил за ними.
После недолгих и ничем не примечательных приключений они все вчетвером — девушки во плоти и крови, а джинн в ином свойстве — оказались у дверей молодежного
Через несколько минут в кафе вошел молодой мужчина лет двадцати шести — тридцати. Вельветовые брюки, пронзительный взгляд, орлиный нос и черные усики — все было самого лучшего качества. Рассеянно поглядывая по сторонам, он подошел к столику с тремя девушками и небрежно осведомился:
— Свободно?
— Да, — одновременно выдохнули три пары накрашенных губ.
В подобных ситуациях не следует говорить "спасибо", если вы хотите, чтобы ваше предприятие имело успех. Джинн — а это был он — молча сел и, сразу отвернувшись, принялся изучать соседние столики. Он все сделал правильно, и теперь внимание девушек было намертво приковано к таинственному незнакомцу.
Гасан Абу аль-Рашид, изображавший скучающего денди, на самом деле напряженно обдумывал, как бы ему вызвать Лену на откровенный разговор. Приняв облик, наиболее для этого подходящий, он надеялся с помощью своего красноречия убедить ее, что Вова Сидоров — тот самый прекрасный принц, которого она ждет всю свою сознательную жизнь. Самое главное в таких случаях сразу расположить к себе собеседника, и джинн лихорадочно перебирал возможные варианты вступлений.
Но Лена опередила.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Гасан, — ответил джинн.
— Гасанчик, — повторила Лена. — Вы, наверное, издалека? — И, махнув ресницами, посмотрела так, что кровь аксакала запузырилась, будто газированная.
И вдруг глухая стена исчезла! Датчики обнаружения чужаков приняли Гасана за своего и пропустили в святая святых — внутренний мир Леночки!
Джинн, словно лазутчик, взломавший сейф в штабе противника, торопливо фиксировал все подряд. Не то… не то… опять не то… Гасан с раздражением хлопнул дверцей несгораемого шкафа. Володя был ему симпатичен, и он решил не знакомить его с содержимым секретных ячеек. О том, чтобы заменить документы, не могло быть и речи — на первом же военном совете подлог будет обнаружен.
Молодой мужчина поднялся, вежливо извинился и вышел из зала. Больше его никто не видел.
Всю ночь Гасан исходил грозовыми разрядами в различных частях света, и только к утру успокоился. Сплошные неудачи всколыхнули в нем былую злость, и явившись в институт, он еле сдержался, чтобы не устроить там аннигиляцию. Сидорова больше не трогал, и вообще, заметив его, проваливался под пол. Увидев Антона Никодимовича, джинн ухватился за него как за соломинку.
"Отпусти!" — голосил Гасан, тщетно
пытаясь разжалобить чародея.Антон Никодимович бодреньким шагом мерял коридоры, резво отмахиваясь то ли от мух, то ли от назойливых мыслей.
"Отправь обратно!!!" — надрывался джинн, и Ступа с удвоенной энергией молотил руками по воздуху.
"Выполняй чего велено!" — громыхнул Гасан, потеряв терпение и нащупав-таки верную фразу.
Ступа остановился.
— Выполнять? — пробормотал он. — Вроде Семен Леонардович ничего не велел… Но если велит — выполним!
И вновь припустил по коридору.
"У-у, бюрократ!" — прошипел джинн.
Явившись в приемную директора, Гасан ничтоже сумняшеся сотворил казенную бумагу и подсунул ее в папку на подпись.
В бумаге значилось:
В связи с выполнением заказа по договору прошу разрешить отъезд к месту жительства. Работу принял начальник отдела Ступа А.Н.
Подпись: Гасан Рашид.
Секретарша, подхватив папку, юркнула в кабинет директора, а джинн нервно заметался под потолком. Впервые он пошел на прямой обман, но другого выхода сейчас не видел.
Минут через десять в приемную вбежал запыхавшийся Антон Никодимович.
— Что?
— Туда, — указала секретарша на дверь.
Джинн скользнул следом.
— Садитесь, Антон Никодимович, — пригласил директор, отрываясь от бумаг. — Тут у меня одно заявление. Прочтите и скажите, что вы думаете.
Директор снова погрузился в бумаги.
Через несколько секунд на лбу у Антона Никодимовича выступила испарина.
— Прочитали?
— Н-нет еще.
— Давайте быстрее.
Ступа перечитал второй раз. Потом третий, четвертый, но все равно ничего не понял.
"Забыл, что ли? — со страхом думал он. — Вот влип!"
— Ну? — спросил директор, протянув руку за казенным листом.
И тут Антона Никодимовича словно подстегнули.
— Вспомнил! — обрадовался он. — Помните, в прошлом году к нам приезжали грузинские товарищи из Тбилисского института?
— А как же, — кивнул директор. — Конечно, помню. Они нам еще новый агрегат поставили.
— Ну так это их командировочный! — Ступа засмеялся облегченно.
— Агрегат работает? — уточнил Семен Леонардович.
— Да где там, — махнул рукой Ступа. — Барахло. Халтура в чистом виде.
— Так что ж он нам голову морочит! — Директор потряс в воздухе Гасановым заявлением. — Вот когда наладит, тогда и поедет.
— Правильно, — одобрил начальник отдела. — А то развелось бездельников.
После этого они мирно разошлись, а Гасан, скрипнув зубами, вырвал из бороды волос и в мгновение ока измельчил его на десять частей…
…И вспыхнули десять сверхновых солнц в далекой галактике, что зовется Малым Облаком Магеллановым. Возопил джинн голосом, каким ранее и не крикивал, и решился на меру крайнюю, хоть последствия казались страшными. Позвал Гасан дьявола тайным знаком, ему известным, и затрясся в ужасе, ибо знать не знал, что получится…
— Это ты, джинн? — послышалось вроде издали, но в то же время и рядом.
— Я… — выдохнул Гасан.