Карпов. Вера, Надежда, Любовь

– Ну, что? Интересно? – улыбнулась Лиза.

Карпов запоздало кивнул, не сразу ответив на вопрос. Словно зачарованный, смотрел на мать с дочкой. В его глазах была непонятная смесь немого восторга и уважения.

– Ну, всё!
– Лиза спрятала грудь за вырез халата, встала, осторожно приподняла дочку вертикально, чтоб малышка отрыгнула воздух. Затем стала легонечко её укачивать:

– Сейчас я Любашу уложу, чаем тебя напою!

Стас не стал отказываться…

Лиза накормила Карпова обедом. Они сидели за столом. Женщина внимательно посмотрела на него:

– Стас, а ты изменился! Очень изменился.

– В смысле? Вроде, всё то же самое.

– Глаза совсем другие!
– возразила Лиза.

Знаешь, когда я первый раз тебя увидела, даже испугалась. Подумала, что ты настоящий демон в человеческом обличье. Ты был такой страшный: жестокий, злой, алчный на деньги…

Лиза проходила свидетелем по одному делу. Стас лично её допрашивал. Так и познакомились. Карпов не сразу заметил, как его опер сначала просто проявлял заботу о хорошенькой свидетельнице, потом начал ухаживать, а после и вовсе сделал ей предложение.

Стас посидел ещё немного, потом сославшись на дела, попрощался и вышел из квартиры.

Однако, уйти не спешил: его внимание привлёк еле уловимый шорох наверху.

«Ага! Юрец-то не лыком шит! Будто задницей, слежку почуял. Профессионал, мать его!- беззлобно выругался он, довольно ухмыляясь, - Моя школа!»

Громко топая, сделав вид, что спускается по лестнице, Карпов притаился у противоположной квартиры. Пономаренко моментально, почти бесшумно, спустился к своей квартире. Не успел он взяться за ручку двери, как с заломленной назад рукой, был припёрт к стене. Шею передавила мощная, властная рука.

Не похож был его визитёр на сломленного и подавленного психа, вышедшего из специнтерната. Это был всё тот же Стас Карпов, его бывший начальник! За спиной у себя Пономаренко услышал тихий, но оттого более зловещий голос бывшего начальника:

– Ну, здравствуй, Юра! Вот и свиделись.

Досадно морщась и, почти с паническим ужасом в глазах, бывший подчиненный обречённым голосом поздоровался:

– Здравствуй, Стас.

Карпов чувствовал его нервную дрожь и это его, пожалуй, даже немного позабавило:

– Что же ты, Юра, так нехорошо со мной поступил? – назидательным тоном спросил он.

Пономаренко попытался оправдаться:

– Стас, я не сделал тебе ничего плохого! Я лишь просил отдать то, что принадлежало мне и Диме.

– С Димой я уже поговорил на эту тему.

– Он-то уж точно тебе ничего плохого не сделал! Стас, мы работали на тебя, помогали, не считаясь со временем и усталостью. А ведь у нас семьи, дети! – глаза бывшего подчиненного вдруг возмущённо и, в то же время, тревожно сверкнули. Он обернулся, попытался освободить руку.

– Тихо-тихо! – прошипел ему почти в самое ухо Карпов, он усмехнулся, прижимая его к стене всей своей мощью, - Вот-вот! Ты о них подумал, когда звонил мне в психушку, требовал вернуть эти злосчастные деньги?! Я тогда был в очень непростой, прямо скажем, трудной жизненной ситуации. А теперь я, наконец-то, вышел оттуда и имею право получить за это от тебя сатисфакцию.

– Да за что?! Мы с Димой просто хотели взять то, что нам принадлежало! Что ты ему сделал?– громким полушёпотом повторил он свой вопрос.

– Пономаренко, ты плохо меня слышишь? Я же сказал, что поговорил с ним.

– А что со мной сделаешь?! Убьёшь? Или, как в прошлый раз, кости мне переломаешь? – усмехнулся Юра.

Карпов, ядовито усмехаясь, ответил:

– А я ещё не придумал, - он сильнее сжал его заломленную назад руку. Другой рукой ещё сильнее передавил ему шею, опять почти в самое ухо ему сказал, - Юра! Ты посмел угрожать мне - это ещё куда ни шло, но ты посмел угрожать моей семье: матери и племяннику! Ты же неглупый вроде мужик, а? Или эти шальные деньги тебе так сильно мозги перемкнули, что ты всякий страх потерял?

– Я старался для своей семьи! – упрямый, решительный огонёк засветился в его больших синих глазах, но и страх там явно присутствовал.

– Я теперь тоже стараюсь для своей семьи! – Карпов не смог сдержать свой гнев, развернул Пономаренко к себе лицом, в сердцах ударил его в солнечное сплетение. Юра охнул, согнулся пополам, чуть не выронил пакет с продуктами. От боли он закрыл глаза, потом тихо, вымученным голосом сказал:

– Стас, прости!

– Что ты сказал, Юра? Повтори, я не расслышал! – он приподнял его за локти, заставил смотреть прямо в глаза.

Страх перед бывшим начальником , страх от возможно предстоящей боли заставили его пережить ещё раз то, что он уже не раз переживал. Мысленно, он не единожды жалел о том ночном звонке в психушку. Но, дело было сделано и теперь надо было держать ответ.

– Прости, Стас, ради Бога! Можешь меня опять избить хоть до полусмерти, только семью мою не трогай!
– он умоляюще смотрел на Карпова, в глазах читалось раскаяние.

========== Часть 46 ==========

Карпов резко отпустил его, сделал шаг назад, смотрел на него с усмешкой. Сатисфакцию он получил и зла на Юру больше не держал. Уже совсем миролюбиво сказал:

– Ладно, прощаю! Жене своей спасибо скажи! Хорошая она у тебя, - он поправил ремень на джинсах. Стас сытно пообедал, и этот аксессуар сейчас немного давил на живот.

Юра побледнел, он истолковал этот жест совсем иначе. С яростью посмотрев на бывшего начальника, он подскочил к нему, вцепился в его рубашку:

– Ты что с ней сделал, сволочь?! – огромные синие глазищи заполыхали гневом.

Карпов изумлённо отбросил его руки, пару секунд смотрел на Пономаренко в упор. Потом он понял, про что подумал его бывший опер, возмущенно засопел, раздувая ноздри:

– Юр, ты чё, совсем с катушек слетел?! Чтобы я Лизку твою обидел? Да никогда в жизни!

Юра, приходя в себя, понял, что ошибся, облегчённо выдохнул и, немного растерянно, сказал:

– Стас, я подумал …

– Пономаренко! В следующий раз лучше думай! Она, между прочим, меня от пуза обедом накормила,- Стас успокоился, улыбнулся, потом доверительно сказал, - Я Любашку на руках подержал. Славная у тебя дочка!

Юра немного недоверчиво глянул на него:

– Стас, тебе там, в психушке, мозги промыли, что ли?