Карта и территория. Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования

Серьезное препятствие

Процедура продления — намного более серьезное препятствие, чем нынешние законодательные процедуры. Взять хотя бы утвержденные Бушем сокращения налогов в 2001 и 2003 г., которые уже преодолели десятилетнюю границу. Политически намного легче позволить им прекратить действие в результате истечения срока, чем прекращать путем принятия нового закона. Для преодоления предельного срока этих сокращений, установленного законом 2012 г. о «финансовом обрыве», требовалось согласие обеих палат Конгресса и подпись президента [24] . Нам необходимо средство противодействия нашей очевидной неспособности прекращать действие «прав на льготы» после их введения. Им могло бы стать положение об ограничении срока действия.

24

Фактический результат был более сложным и не приводил к полному возврату сокращений, принятых десятилетие назад. Законодатели пошли на компромисс в форме закона 2012 г. о льготах для американских налогоплательщиков, принятого обеими палатами Конгресса 1 января 2013 г. и вступившего в силу на следующий день. Закон отменил бушевские налоговые льготы для лиц высшей налоговой категории, но сохранил их для тех, у кого доход не превышал $400 000.

Налогово-бюджетная политика США, целью которой на протяжении большей части XX в. было осмотрительное сбалансирование бюджета, постепенно переключилась на сбалансирование бюджета в течение экономического цикла и, наконец, на нынешнее поддержание стабильного отношения выпущенного федерального долга к ВВП. Однако при каждом переходе мы неизменно смещались в направлении повышения дефицита и долга. Нам нужно вернуться к правилу pay-go и к режиму установления сроков действия, если мы хотим противостоять инстинктивной склонности к оптимизму и переоценке прогнозных результатов при бюджетировании. Помимо этого, необходимо устанавливать такой уровень налогообложения, который позволяет финансировать существующие обязательства. Дефицитное расходование, превышающее, скажем, 1 % ВВП, должно требовать квалифицированного большинства голосов. Такое большинство довольно легко получить в кризисные времена, но не так просто в нормальной ситуации.

Наконец, надо понимать, что единственный путь получения постоянно низких налогов — это сокращение расходов. Мы обманываем себя, если думаем иначе.

Мы можем улучшить ситуацию

По мере того, как социальные выплаты увеличиваются, углубляется наша политическая разобщенность, которая уже достигла беспрецедентной глубины со времен краха 1929 г. К счастью, современные общества окончательно отказались от различных неработоспособных экономических моделей социализма, так популярных 100 лет назад. Но мы должны признать, что и государства всеобщего благосостояния, если их не держать в определенных границах, не менее проблематичны. Даже долгое время восхваляемая шведская модель, похоже, нуждается в значительном пересмотреб.

Демократические общества вроде нашего требуют широкой и глубокой приверженности ряду принципов, которые не обсуждаются. Как я говорил в главе 10, у американцев это Билль о правах. Но чтобы 300 млн человек могли жить в мире и согласии, большинство других законодательных инициатив должны непременно быть предметом обсуждения. Если бы каждое обсуждение опиралось на принцип бескомпромиссности, мы никогда бы не получили работающего свода законов, которые, по существу, должны приниматься всем обществом. Расхождение однажды уже было в нашей стране и привело к драматическим событиям — кровопролитной войне. Противоречие между принципом «все люди рождаются равными» и существованием рабства назревало на протяжении первых трех четвертей века существования нашего государства и привело, в конце концов, к гражданской войне. С тех пор наша страна прошла через две мировые войны, Великую депрессию, конституционный кризис, приведший к отставке президента, и, наконец, определение результатов президентских выборов решением Верховного суда.

Я впервые обратил внимание на разобщенность в нашей политике благодаря объяснениям убежденного консерватора, сенатора от штата Юта в течение трех сроков, Роберта Беннетта. Он опасался, что, несмотря на сильную поддержку, судя по высокому рейтингу, его переизбрание в 2010 г. вовсе не гарантировано. На выборах в 2004 г. Беннетт получил 69 % голосов. Проблемой оказалось, по его словам, наличие неожиданных соперников на его место в Сенате из числа «своих» же правых. Это было мое первое знакомство с политическим движением, которое позже стало известным как «Чаепитие». Оно возникло в 2009 г. и превратилось в значительную силу на выборах 2010 г.

Ставки

Обеим бескомпромиссным сторонам нынешних дебатов по поводу налогово-бюджетных и других вопросов следует признать, что если мы не устраним глубокий налогово-бюджетный дисбаланс, то нам грозит финансовый кризис. А этот дисбаланс гораздо серьезнее, чем показывают официальные данные (см. пояснение 15.2). Расхождения даже по текущим вопросам вовсе не новы для нашей страны. Но, как я говорил в главе 10, похоже, мы утратили способность «протягивать руку через проход» и находить общие решения [25] . Возникает угроза статусу американской экономики как исключительной глобальной силы, который она удерживала более столетия.

25

Политический раскол отражается даже на социальной жизни столицы страны. Мое первое знакомство с «политическим Вашингтоном» произошло в 1960 гг., когда я получил приглашение на обеды, устраиваемые Кэтрин Грэхем изWashington Post, известным обозревателем Джозефом Олсопом и др. Насколько я помню, было заведено, чтобы среди приглашенных была половина демократов, половина республиканцев. Сегодня политическое соотношение на подобных обедах составляет 95 % к 5 % с преобладанием тех или других.

Пояснение 15.2. Условные обязательства

В течение почти всей американской истории частный банк или фирма, испытывающие трудности, должны были либо найти выход самостоятельно, либо заявить о несостоятельности. Спасения со стороны государства никто не ожидал. С этим настроем мы пришли и в XXI в. Даже Fannie Mae и Freddie Mac не признавались «официально» слишком крупными, чтобы допустить их банкротство вплоть до 2006 г. Подход к оказанию финансовой помощи правительством начал меняться в 2007 г. и был полностью пересмотрен в 2008 г. Сейчас большинство рынков ожидают, что крупные финансовые институты и некоторые знаковые нефинансовые компании в случае краха будут спасены государством. В одно мгновение обязательства многих, если не большинства, финансовых (и некоторых нефинансовых) организаций стали де-факто условными обязательствами правительства США (включая ФРС).

Суверенный долг Америки всегда был потенциальным, но очень редко используемым источником поддержки частных финансовых посредников (Continental Illinois) и нефинансовых компаний (Lockheed). Однако недавнее спасение General Motors и Chrysler продемонстрировало готовность правительства, чуть ли не установившуюся практику, оказывать более щедрую поддержку частному бизнесу. В целом все центральные банки развитых стран ясно показали своими действиями в 2008 г. и впоследствии свою готовность вмешаться и выделить столько средств, сколько нужно для предотвращения дефолтов и их лавинообразного распространения. В сфере финансов такие гарантии ведут в конечном итоге к свертыванию деятельности и консолидации большей части банковской системы под крылом центрального банка. Это фактически уже произошло с банковской системой южной еврозоны. Более того, рост активов и денежной базы центрального банка практически всегда влечет за собой рост денежной массы (остатков на счетах) (см. главу 13), а это через некоторое время почти наверняка приведет к общему росту цен.

Категорический императив

Склонность к неограниченному дефицитному расходованию — это наша главная внутренняя экономическая проблема. В 1920-е гг. и раньше бюджетного дефицита избегали из опасения, что он немедленно повлечет за собой финансовый кризис и инфляцию. Такое представление, конечно, оказалось необоснованным, поскольку дефицит рос, а мир не рушился7. Но факт остается фактом — единственным способом снижения налоговых ставок является сокращение расходов. Я допускаю, что мы можем не прийти к решению дилеммы с социальными выплатами без кризиса в той или иной форме, который сместит политические ориентиры в сторону ограничений. Остается надеяться лишь на то, что мудрость политиков не допустит такого исхода. Нам явно не хватает таких личностей, как сенатор Говард Бейкер, Боб Доул, Дэниел Патрик Мойнихен и Ллойд Бентсен, чья мудрость была бы очень кстати в залах нынешнего Конгресса.

Пока сохраняется экономическая неопределенность, подавляющая интерес к долгосрочному инвестированию (см. главу 7), а налогово-бюджетная политика загнана в тупик, инфляция, скорее всего, будет сдерживаться. Но с уменьшением экономической неопределенности наша склонность к оптимизму приведет к росту деловой активности, а вместе с ней инфляции и процентных ставок. По опыту второй половины 1979 г. можно сказать, что изменения происходят быстро и неожиданно8. Если события конца 1979 г. что-нибудь значат, то инфляционные кризисы должны приводить к значительным изменениям налогово-бюджетной и государственной политики.

Рассчитывать на возврат к временам сбалансированного бюджета на сегодняшний день можно лишь с большой натяжкой. Более того, даже если мы сможем вновь достичь того уровня валовых внутренних частных сбережений, который был на протяжении 100 лет и составлял 15–20 % от ВВП, все равно останется вопрос о том, как инвестировать эти сбережения в будущем.

Доллар США по-прежнему остается валютой, к которой весь мир прибегает в кризисные времена. Об этом свидетельствует уровень глобального заимствования у ФРС, достигший почти $600 млрд после кризиса 2008 г. Достойных соперников, способных заменить американский доллар в качестве мировой резервной валюты на сегодняшний момент нет. Финансовая система России продвинулась вперед по сравнению с советскими временами, но российский капитализм скорее клановый, чем по Адаму Смиту. Евро уже не раз проходил через кризисы с момента своего появления 15 лет назад. Когда-нибудь Китай создаст высокоразвитую финансовую систему, придет к конвертируемости капитала и начнет представлять реальную угрозу для американского доллара (см. главу 12), но до этого пока далеко.