Карта мира (сборник)

Итак, мы решили переселиться, и притом на другой конец города, в отличный Oriental Hotel. Там нам, может быть, что-то придет в голову.

В вестибюле мы случайно встретили доктора Драго Стамбука, хорватского посла. Последовали радостные приветствия, ибо он был старым другом, потом мы вчетвером пили в баре «сингапурский слинг» [133] и спустя некоторое время поведали ему о нашей беде с туалетами.

На это он рассказал, что в Нью-Дели, на его последней должности, с ним стряслось кое-что и похуже: кто-то из службы городской очистки по ошибке соединил на улице, где находилась его резиденция, трубу сточной воды с трубой свежей воды, и после этого умер. Таким образом, стало невозможно отыскать место стыка двух труб противоположного назначения. У него, посла Стамбука, от душа по всему телу пошла сыпь, в течение нескольких месяцев ему даже пришлось клоачной водой чистить зубы.

133

Sling — смесь джина или другого спиртного напитка с водой и сахаром.

Мы заказали много «сингапурского слинга». К нам подошел господин Вахтфайтль — менеджер Oriental Hotel — и пожал руку доктору Драго Стамбуку. Больше никогда, по словам посла, с ним ничего подобно, как в Нью-Дели, не случалось. Из динамиков в баре чуть слышно звучала песня Селин Дион [134] . Посол наклонился к нам через стол и протянул визитную карточку.

— Вот, взгляните. Этот человек вам поможет, — сказал он.

Я повернул карточку и прочитал отпечатанную в технике изящной гравюры на стали фразу:

134

Селин Дион (р. 1968), канадская франкоязычная певица, обладательница одного из наиболее узнаваемых голосов поп-сцены последних 15 лет.

MR. SOM CHUK

MASTER PLUMBER

EMERGENCIES ONLY [135]

Немного навеселе, на заднем сиденье такси я держал в руке визитную карточку, как облатку. Дома мы позвонили мастеру-водопроводчику. Он появился через десять минут.

Зубы во рту господина Сом Хука были подточены, как у малайского пирата. На нем была рубашка поло в поперечнополосатый рисунок, которая обтягивала его живот, как когда-то экватор на светящемся глобусе в моем родном швейцарском доме.

135

Мистер Сом Хук. Мастер-водопроводчик. Только в критических случаях (англ.).

Вместе с господином Сом Хуком пришел его молодой, любознательный ассистент, и они вдвоем извлекли из принесенного чемодана большое, похожее на пылесос устройство. С помощью тарелкообразного вводного патрубка они закрепили его внизу на унитазе, откачали какой-то газ из газового баллона и нажали на красную кнопку.

Последовал удар, затем глухой щелчок, из унитаза полилось через край, обнаружилась шариковая ручка, затем — вторая, и еще — сломанная, обтрепавшаяся зубная щетка. На одной из шариковых ручек было написано: ‘BBC World Service’ [136] .

136

«Международная служба Би-Би-Си» (англ.).

— Ага, — сказал господин Сом Хук и презрительно сморщил нос, как будто он именно так и думал. — Ага. Вы засунули туда ручку.

Мы бурно запротестовали. Снаружи начался дождь.

Привет, котенок Гете Бангкок. 1999

Оговорюсь предварительно: я люблю Гете-институт. У британцев, правда, есть их элегантный «Британский совет», у французов — превосходный «Французский союз», но зато в наших культурных институтах, разбросанных по всему миру, ты сразу чувствуешь себя как дома: где еще на земном шаре всегда найдутся ретроспективная подборка фильмов Вима Вендерса [137] , неудобные деревянные стулья, линолеум на полу и диетический Seven Up в пластиковых стаканчиках. На Гете-институт можно положиться на сто процентов.

137

Вим Вендерс (р. 1945), знаменитый немецкий кинорежиссер, сценарист и продюсер. Первый художественный фильм снял в 1970 г. и работает до сих пор, создав несколько десятков лент разного свойства. Лауреат «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля (1984).

У малозначительных стран, вроде Италии и Голландии, таких учреждений вообще нет. А у нас — там, за границей, в самых отдаленных уголках Земли (когда, скажите, пожалуйста, вы последний раз были в Хайдарабаде или в Ханое?) — сидят почтенные люди с высшим образованием и, несколько устало, концентрируют и распределяют крохи немецкой культуры. Если по недостатку финансирования какое-нибудь отделение Гете-института приходится закрыть, как недавно в Рейкьявике, то раздосадованные и опечаленные жители открыто выступают против этого, напиваются и в знак протеста скатывают в море бронзовые статуи Клейста и Гельдерлина. И, тем не менее, это просто здорово.

Когда недавно я вместе с писателем Беньямином фон Штукрад-Барре выступал здесь, в бангкокском Гете-институте, перед публикой и объяснял: мы оба написали относительно успешные романы о молодежной культуре в Германии и мы с удовольствием бы устроили чтение, разумеется, бесплатно, — то ответ, что в настоящее время нужды-де в этом нет, не показался нам поразительным. Нам такое было знакомо даже дома, в Германии, где, прежде чем одобрить какие-нибудь идеи, всегда предпочитают для начала сказать «нет».

У меня в гостях сейчас как раз находится молодая писательница Эльке Натерс [138] , продолжал я рассказывать институтским сотрудникам, и мы с ней могли бы что-нибудь устроить вместе. Чтение трех авторов с последующим обсуждением, четыре бутылки белого вина, немного соленого печенья с кусочками сыра «Эдамер» — это было бы так интересно.

Но ведь сейчас как раз школьные каникулы, информировал нас один из сотрудников. Тайцы очень тяжело воспринимают чтение на слух, поддержал его другой. Для вас просто не нашлось бы публики, сказал третий. Хотя, вспомнил директор, в 1993 году чтения уже проводились, и они оказались вполне успешными.

138

Эльке Натерс (1963), немецкая писательница и фотограф, автор нескольких своих и написанных в соавторстве со Свеном Лагером и Кристианом Крахтом книг.

Мы стояли на веранде института. Светило солнце, и в разговоре возникла неприятная пауза. Мы разглядывали свои ногти, а учительница суетливо рылась в сумочке в поисках сигареты. Наконец, Беньямин фон Штукрад-Барре спросил, нет ли для нас какой-то возможности хотя бы посетить урок немецкого языка — мы хотели бы посмотреть, как немецкая культура и язык исполняют посредническую миссию в далекой Юго-Восточной Азии. Взглянуть, как вообще делаются подобные вещи.

— Но вы же не педагоги, почему вы этим интересуетесь? — спросила учительница с сигаретой.

Беньямин фон Штукрад-Барре глянул на потолок и потом закрыл глаза.

Моя спутница, у которой гораздо меньше терпения в общении с немецкими бюрократами, чем у меня, уже некоторое время назад покинула круг беседующих. Она сидела в небольшом кафе на противоположной стороне улицы, ждала нас и читала книгу об Эзре Паунде [139] .

Следуя внезапной интуиции, я упомянул Welt am Sonntag [140] , ту уважаемую газету, в которой мне удается хотя бы нерегулярно публиковать сообщения о Юго-Восточной Азии. Надо бы это проверить, объяснили нам. В конце концов, нельзя ведь знать наперед, какое будет содержание статьи.

139

Эзра Паунд (1885–1972), выдающийся американский поэт, один из основоположников англоязычной модернистской литературы, а также ее издатель и редактор.

140

«Мир в воскресенье» (нем.)— воскресное приложение к газете Welt.

Дорогой читатель, в этом месте вы, вероятно, немного удивляетесь. Какое содержание? Мы тоже удивились. Ведь моя Welt am Sonntag — не какой-то леворадикальный провокационный листок, говорите вы себе, когда пьете утренний воскресный чай, читаете, а потом смотрите в окно.

Намазывая апельсиновым джемом второй кусок тоста, вы охотно бы прочитали, как же складываются дела, когда молодые тайцы изучают немецкий язык — язык совсем не простой, — чего они от этого ожидают: какого они мнения о Германии, хотят ли они вообще однажды приехать — может быть, как туристы, — потратить деньги, посмотреть Гейдельберг, посетить «Октоберфест» [141] или увидеть новое, созданное по проекту Нормана Форстера, здание рейхстага. Я с удовольствием написал бы для вас об этом.

141

Oktoberfest — традиционные октябрьские народные гуляния в Германии с пивным фестивалем.