Карта моей души

– Ты их, кажется, коллекционируешь, - сказал мне, садясь на диван. Я села рядом, взяв фото в руки. Стоит сверить потом почерк.

– Ну как там?
– посмотрела я на него, откладывая фото, Леха поморщился.

– Хреново. Подозревают заказное убийство, но листок с надписью сбивает их с толку. Гадают, что это может значить. Я сказал, что не имею понятия.

– А фото откуда?

– Дал денег фотографу.

– Он не удивился интересу?

– Мы немного знакомы.

– Понятно. И что следователь?

– Ничего. Задал вопросы и отпустил. Я сказал, мы собирались обсудить возможное сотрудничество. Это бы никого не удивило. Судя по показаниям свидетелей, убийца появился из-за машины, выскочил прямо рядом со Ступиным, сделал несколько выстрелов, сунул листок и побежал в сторону Кирочной улицы. На голове у него была кепка, нижняя часть закрыта банданой, как у ковбоя, на глазах солнечные очки, так что фоторобота не будет, хотя они пытаются.

– Сам что думаешь?

– Кто-то не хочет, чтобы ты встречалась с людьми, - усмехнулся Леха, покосившись на меня, - видимо, стремится не обременять тебя досужими беседами.

– Очень смешно. На кого ты намекаешь?

Леха внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Витязев мертв, - твердо выговорила я, глядя ему в глаза.

– Дай то Бог, - ответил Леха и повторил, отвернувшись, - дай то Бог.

Он стоит напротив меня, у него в руке нож, и я знаю, что случится дальше. Его глаза, такие страшные, совсем не похожи на глаза того человека, что когда-то улыбался мне. Я с ужасом прозреваю, но как поздно, как поздно! Он скалится, страшно, стирает тыльной стороной ладони кровь с лица (я расцарапала ему щеку) и говорит:

– Для тебя будет лучше, если я умру. Потому что иначе тебе не жить. Ты поняла меня?
– Он хватает меня за горло, прикладывает головой о стену и повторяет, - ты меня поняла?

Я чувствую, как слезы против моей воли катятся из глаз. Я не боюсь его, уже не боюсь, только презираю себя за то, что поверила.

– Ты поняла?
– повторяет он, подводя нож к моей шее, глядя мне в глаза, прижимает его к коже так, что становится страшно глотнуть. Его глаза, похожие на глаза зверя, впиваются в мое лицо, словно пытаются стереть его этим взглядом, навсегда забрать в себя, я чувствую, как кожа на шее начинает расходится под лезвием...

Я вскочила на постели с бешено стучащим сердцем. Некоторое время пялилась в темноту, приходя в себя. Сколько времени мне не снился этот сон? Года полтора? И вот, наваждение возвращается. Я непроизвольно схватила себя за шею, провела пальцами по полоске шрама, вздохнула. Выходить из комнаты не хотелось, словно тут я была в безопасности. То, что уснуть теперь не получится, я понимала прекрасно. Когда этот сон только начинал меня мучить, я, бывало, не спала сутками напролет, меряя единственную комнатку своей квартиры шагами. От стены к стене, прислушиваясь к тому, как греется на кухне чайник. Я тогда была похожа на наркоманку: неухоженная, под глазами мешки размером с кулак, руки дрожат, бросаюсь в сторону от каждого человека. Я старалась не выходить на улицу. Помог мне, как ни странно, все тот же Степа. Как-то приехал с полной сумкой продуктов, мы с ним долго сидели в кухне, разговаривали. Потом я уехала к нему в лес. Он меня учил, знакомил с миром природы, с его законами и обычаями, я стала, что называется, приходить в себя. Отношения между нами были отеческими, даже попроще. Я относилась к нему, как к старшему брату. Спустя два года я вернулась в город, устроилась работать в гостиницу, вычеркнув несколько лет своей жизни из памяти. Сон на тот момент не снился мне уже с год. И вот снова.

Я тихо открыла шкаф и вытащила фотографию листка с надписью "два". Почерк был похож на тот, что на первом листке, да это было неважно, я и так понимала, что убийца один человек. Но какую цель он преследует? Чего пытается добиться? Что, если все это ловушка? Я сжала листок в руках так, что побелели костяшки пальцев. Захотелось курить, но только представив себя с сигаретой в руках, я откинула эту мысль, так и до бессонницы с маниакальными идеями недалеко. Убрав листы, я легла в постель в надежде заснуть. Спустя пару часов мне это удалось.

Утро было хмурым во всех смыслах этого слова. Настроение ни к черту, голова раскалывалась, за окном набежали тучи и моросил мелкий противный дождь. Я прошлепала в ванную и минут двадцать стояла под душем, пытаясь взбодриться. Выйдя, переоделась в шорты и спортивную кофту с рукавом в три четверти и широким вырезом, спадающим с плеча. Посмотрела на себя в зеркало: красивые каштановые волосы по плечи, густые брови с выраженным изгибом, большие глаза, пухлые губы. Мужики сходят с ума. Усмехнувшись, я покачала головой и показала себе язык.

– Не видать тебе счастья, - пробубнила, выходя в гостиную. Леха сидел за ноутбуком.

– Что, настроение паршивое?
– кинул на меня взгляд.

– Вроде того.

– Надо собираться с силами. Меня атакуют звонками.

– Кто теперь?
– нахмурилась я, наливая чай, чайник оказался горячим.

– Все те же. Жаждут встречи.

– Им, что, неизвестно, что вчера случилось?

– Известно, но это только распаляет интерес.

– А они не боятся отправиться вслед за своим коллегой-бизнесменом?

– Они верят в себя, - хмыкнул Леха, - Гаврилов зовет в гости сегодня в четыре. Пять кварталов отсюда. Элитный дом, охрана, все дела.

– Мне-то какая разница? Про охрану пусть он думает.

– Уверена, что находишься в безопасности?
– посмотрел на меня Леха.

– Шутишь?
– хмыкнула я.
– У меня уже два дня нервы никуда, черти скоро начнут мерещиться.

– Ну с ними ты говоришься, вы близкие друзья.

– Очень смешно.

– Поедешь к Гаврилову?
– серьезно спросил Леха.

– А куда мне деваться?

– Тогда предлагаю что-нибудь поесть, а то на тебя уже смотреть страшно.

– А ты не смотри.

– Приходится поневоле. Закажем что-нибудь или сходить в магазин за продуктами?

– Давай в магазин. Готовка меня отвлечет от мрачных мыслей.

Пока Лехи не было, я торчала у окна, пялясь на прохожих. Одной было неуютно. Вернулся он минут через пятнадцать с двумя пакетами. Я видела, как он появился во дворе, тут же девушка, сидевшая на скамейке, поднялась и направилась в его сторону. Леха, увидев ее, остановился, поставил пакеты на землю, они стали разговаривать, довольно мирно. Девушка была не та, что мы встретили в магазине пару дней назад, тоже красивая, но блондинка. Видимо, постоянством Леха не отличался. Поговорив, он положил руки ей на плечи и поцеловал, весьма страстно, она обняла его за талию, прижавшись. Вместо того, чтобы отойти, я продолжала пялиться. Леха отстранился, что-то сказал, заправив девушки прядь за ухо, она засмеялась, кивая. Он тоже кивнул, еще раз быстро ее поцеловал и наклонился за пакетами. Выпрямившись, бросил взгляд на окна, и на мгновенье мы встретились глазами. Я сдуру отпрыгнула от окна и чертыхнулась своей глупости, он же меня уже заметил.

– Вот дура, - проговорила вслух, качая головой. Раздался звонок в дверь, я открыла, Леха окинул меня сверху вниз взглядом и, разувшись, прошел в кухню. Я потопала за ним, заперев дверь.

– Я не знал, что взять, потому смел с прилавков все, что показалось интересным, - заметил, выгружая еду из пакетов.

– Посмотрим, что из этого можно приготовить, - я стала ему помогать, рассматривая покупки. Парочка идиотов, блин, ведем себя, как добропорядочная пара. Правды в этом ни на грош.

Леха оставил меня в кухне, переместившись с ноутбуком в гостиную, я стала готовить, пытаясь сосредоточиться на процессе. Вообще, готовка не была моей сильной стороной, чему-то меня научила еще мама, готовить мне не нравилось, так что я уделяла этому мало внимания, но умела. Из того состава продуктов, что принес Леха, можно было закатить королевский обед. Начав процесс, я подошла к нему, забрала ноут из рук, он только вопросительно бровь вздернул, но ничего не сказал. Я быстренько посмотрела рецепт, он наблюдал за мной с интересом. У меня, несмотря на все происходящие события, внезапно случился подъем настроения, я даже принялась напевать, готовя. Воистину, человек удивительное создание. Пришлось еще подходить к Лехе, потому что я забывала рецептуру. Я встала за диваном, опершись на спинку и перегнувшись вперед, в руках у меня была малина.