Картина без Иосифа

— Вы ночуете по очереди в каждом доме?

— Да, в алфавитном порядке. Джози, Мэгги, Пам. Тогда была очередь Джози. У нее ночевать интересней, чем у меня и Пам, потому что миссис Рэгг разрешает нам выбрать любой номер в отеле, если они не забронированы. В тот раз мы выбрали номер «Небесный свет». Наверху отеля, под карнизом, с окнами не только в стенах, но и в потолке. Шел снег, и мы смотрели, как снежинки падают на верхние стекла. Было классно. — Она выпрямилась и скрестила щиколотки. Пряди отливающих рыжиной волос выбились из-под заколки и вились возле ее щек и лба. — У Пам ночевать хуже, там приходится спать в гостиной. Из-за ее братьев. Им отдали ее спальню наверху. Они близнецы. Пам их недолюбливает. Она считает, что родителям неприлично рожать детей в таком возрасте. Им обоим сорок два года. Пам говорит, ей противно, что они до сих пор еще занимаются этим. А мне они нравятся. Близнецы то есть.

— Как вы устраиваете эти ночевки? — спросил Линли.

— А мы ничего не устраиваем. Просто ночуем.

— Без всякого плана?

— Наступает третья пятница месяца, и мы идем по алфавиту, как я говорила. Джози — Мэгги-Пам. Тогда была очередь Пам. У меня в этом месяце мы уже ночевали. Я думала, Джози и Пам матери не позволят ночевать у меня в этот раз. Но они согласились.

— Ты беспокоилась из-за следствия и жюри?

— Все уже позади, правда? Вот только в деревне… — Она выглянула в окно. Две седоглавых галки на карнизе старательно расклевывали три хлебные корки, при этом каждая галка пыталась столкнуть товарку с карниза и захватить ее корку.

— Миссис Кроун любит кормить птиц. В ее саду стоит большая клетка с птичками. И она всегда насыпает на этот карниз зерна или что-нибудь еще. Вот только птицы дерутся из-за еды. Вы замечали? Не понимаю, почему это происходит.

— И что же люди в деревне?

— Иногда я ловлю на себе их взгляды, — ответила она. — Они умолкают, когда я прохожу мимо. Но у Джози и Пам мамы не такие. — Она отвернулась от птиц и одарила его улыбкой, сделавшей ее лицо особенно милым. — Прошлой весной мы спали в Холле. Мама разрешила нам, при условии, что мы ничего там не натворим. Мы взяли спальные мешки. Спали в столовой. Пам хотела подняться наверх, но мы с Джози боялись привидения. Поэтому Пам пошла наверх с фонариком и спала в западном крыле. Только потом мы узнали, что она там была не одна. Джози такое не одобряет. Она считает, что это наша ночевка. Никаких парней. Пам ответила, что она просто завидует, потому что у нее никого нет. Джози назвала ее «мисс Подстилка», они поссорились, и Пам потом два месяца не приходила на наши ночевки.

— Ваши мамы знают, когда у вас ночевка?

— Третья пятница месяца. Всем известно.

— Ты знала, что пропустишь обед с викарием, если пойдешь к Джози на декабрьскую ночевку?

Она кивнула:

— Но я, типа, думала, он хочет видеть маму одну.

— Почему?

Она стала водить большим пальцем по рукаву джемпера.

— Приходит же к ней мистер Шеферд. Я думала, маме нравится мистер Сейдж

— А ты хотела, чтобы он ей нравился? Она серьезно посмотрела на него:

— Он и раньше приходил. Мама отправила меня тогда к Джози, вот я и подумала, что она заинтересована. Потом он опять пришел. Я хотела уйти, оставить их наедине, но потом поняла, что она ему совсем не нравится. Моя мама. И он ей тоже.

Линли нахмурился. Его охватила тревога.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, они ничем не занимались. Не так, как с мистером Шефердом.

— Но ведь они виделись всего несколько раз. Может, причина в этом?

Она покачала головой:

— Но он никогда не говорил со мной о маме. Никогда не спрашивал о ней. Просто не интересовался.

— О чем же он с тобой говорил?

— О фильмах и книгах. Иногда читал мне истории из Библии. Особенно нравилась ему история про стариков, которые подглядывали за купающейся леди. Они хотели заниматься с ней сексом, потому что она была молодая и красивая, и хотя они были старые, это не мешало им самим чувствовать желание. Мистер Сейдж объяснил это. Он хорошо объяснял

— Что еще он объяснял?

— В основном про меня. Типа… почему я чувствую как… про… — Она схватила себя за запястье и машинально покрутила манжету блузки. — Ну… всякое такое…

— Про твоего парня? Про твой секс с ним?

Она опустила голову и стала разглядывать свои коленки. В животе у нее заурчало.

— Проголодалась, — вздохнула она, но глаз не подняла.

— Значит, у вас были близкие отношения с викарием, — сказал Линли.

— Он говорил, что это неплохо — то, что я чувствую к Нику. Говорил, что это вполне естественно. Что желание испытывают все. Даже он.

Линли снова стало тревожно. Он внимательно смотрел на девочку, стараясь угадать, что еще говорил викарий. Чего-то Мэгги недоговаривала.

— Где вы вели беседы, Мэгги?

— В доме викария. Полли готовила чай и приносила в кабинет. Мы ели кексы и разговаривали.

— Одни?

Она кивнула:

— Полли не очень любит говорить о Библии. Она не ходит в церковь. Правда, и мы тоже.

— Но ведь он говорил с тобой про Библию.

— В основном потому, что мы были друзьями. С друзьями можно говорить о чем угодно, так считал Викарий.

— Ты слушала его. Он слушал тебя. У вас были особые отношения.

— Мы были приятелями. — Она улыбнулась. — Джози сказала, что викарий любит меня больше всех в приходе, хотя я не хожу в церковь. И Джози злилась. Говорила, почему, мол, он зовет тебя к себе на чай и на прогулки по полям, мисс Мэгги Спенс? А я отвечала, что он одинокий и я его друг.

— Он жаловался на одиночество?

— А зачем? Я и так знала. Он охотно встречался со мной. Всегда обнимал, когда я уходила. И мне было приятно.

— Он тебе нравился?

— Да.

Линли выждал минуту, обдумывая, как бы поосторожней приблизиться к теме, не напугав ее. Мистер Сейдж был ее другом, она доверяла ему. Для девочки свято все, что с ним связано.

— Приятно, когда тебя обнимают, — задумчиво произнес он. — Впрочем, есть вещи и поприятней, раз уж на то пошло. — Она как-то странно посмотрела на него. Такие беседы ему не всегда удавались. Тут требовалась хирургическая точность психолога, раз уж затрагивались страхи и табу. Он словно шел по скользкой тропе. — Иногда у друзей бывают тайны, Мэгги. Именно тайны и делают их друзьями. Были у вас с мистером Сей-джем тайны?

Она молчала. Лишь снова прикусила изнутри нижнюю губу. Комочек грязи упал на пол с подошвы ее ботинка. Она заерзала на стуле и раздавила грязь на аксминстерском ковре. Вряд ли миссис Кроун это обрадует.

— Вы вместе беспокоились за твою маму, Мэгги? Или он что-то тебе обещал? Делился какими-то секретами?

— Он любил меня больше всех, — сказала она.

— Твоя мама знала об этом?

— Он хотел, чтобы я посещала молодежный клуб. Но мама не разрешала. Он обещал уговорить ее. Мистер Сейдж собирался повезти членов клуба на экскурсию в Лондон. Спрашивал, поеду ли я. Еще они собирались устроить рождественский праздник. Он сказал, что мама разрешит мне пойти на праздник. Они говорили по телефону.

— В тот день, когда он умер?

Вопрос был задан слишком быстро. Она заморгала и ответила:

— Мама ничего не делала. Мама не может никого обидеть.

— Она пригласила его в тот вечер в ваш коттедж, Мэгги?

Девочка покачала головой:

— Мама ничего мне не говорила.

— Она его не приглашала?

— Она не говорила, что приглашала.

— Но она сказала тебе, что он придет.

Мэгги взвешивала ответ. Он видел, что она опустила глаза. Другого ответа ему и не понадобилось.