Картина маслом
Шрифт:
– Потому что вы самый талантливый и известный. Вы – самый-самый!
В Регионе открылся корпункт нового, пока еще малоизвестного в мире журнала. Но очень многообещающего.
Потому что указанные тиражи… Редакторский совет… И оформление.
И еще потому, что на обложке первого номера была фотография одной очень известной в Европе и мире политической Персоны, которая дала пространное интервью.
Не бесплатно.
Были на разворотах кино- и поп-звезды, которые презентовали свои новые фильмы и альбомы, желая новому изданию всяческих успехов.
За
И были добрые слова известных людей, которые выражали надежды и уверенность…
За скромные гонорары.
В общем, журнал сделал хороший старт.
Зачем?
Затем, что любое дело начинается с открытия конторы – хоть даже рогов и копыт. Но если рогов и копыт, то их начнут таскать туда-сюда мешками. Да и мелковато это будет. Тут надо что-то помасштабней придумать, чтобы народ зауважал и потянулся.
Например, филиал какой-нибудь западной фирмы «Петролиум унд инвест капитал групп, тудей, корпорейшен»… Ну или «сюдей».
Главное, чтобы громко звучало и визитки золотые.
Правда, по тематике узковато будет. А сети должны широко забирать. Как донный невод, чтобы всё подряд сгребать.
Поэтому лучше – корпункт, так как журналисты они в каждую щель лезут. Камерами и микрофончиками. Вопросики задают провокационные. И это никого не удивляет и не настораживает.
Опять же престиж, так как всяк хочет на обложку или в редакторскую колонку попасть. Или на фото рядом с Мадонной.
А что касается денег… То не так уж много их было выброшено, потому что журналист имел связи, которые использовал. И ему не отказывали.
А суммы гонораров, которые в кулуарах озвучивали политики и поп-звезды, были завышены раз в десять, что работало на их имидж и рекламу. Ведь не важно, сколько ты получил реально, важно, чтобы считалось, что много! Что больше других!
Да и тиражи раз в двадцать…
А вот корпункт, тут всё без обмана и с размахом!
– Послушайте, зачем такие торжества? Зачем терять такую кучу денег?
– Вы не понимаете, без этого нельзя. Это такой старинный, местный обычай…
Ну не объяснять же ему, что без пыли в глаза тут не обойтись. Что деньгами сорить надо! Без этого в России, тем более здесь – никак! Иначе кто тебя всерьез…
Гуляйте, гости дорогие. Ешьте-пейте, слушайте привезенных поп-див, пяльтесь на ВИП и помельче персон, потому, что мы не какие-то там лохи, а уважаемые люди.
К которым потянутся. Должны потянуться!
– Вы бы хотели поработать в нашем журнале?
– Охранником?
– Нет. Собственным корреспондентом.
– Кто? Я? Но я не умею писать! Совсем. Только протоколы. Я бывший следователь по особо важным…
– Вот и прекрасно. Мы проводим журналистские расследования, а это по вашей части. Написать по готовому сможет всякий. А вот собрать информацию, просеять, проанализировать ее, чтобы создать сенсацию, – это не всем дано. Вам – дано. Мы смотрели ваши дела. Вас ведь называли «наш русский Шерлок Холмс»?
– Ну, когда это было!
– Не так уж давно. А старый конь, он борозды не портит. И глубже, чем нынешние, пашет…
– Ну, хорошо, я попробую.
Еще одна вакансия заполнена. И еще. И еще…
– Мы могли бы предложить вам работу консультанта. Вы очень хорошо знаете
местную специфику, потому что родились здесь.– Конечно, знаю! Я, дорогой, здесь всех знаю, каждую собаку, каждого ишака по имени! Сколько платить будешь?
– Тысячу.
– Э-э?!
– Долларов.
– А-а! Конечно, дорогой. Хоть завтра!
Штат укомплектован.
Лицо корпункта – лицо известного и уважаемого в Европе журналиста. Тут без подставы, тут не подкопаться. Сам журнал – вот он, отпечатан и разослан по адресам. Контакты… Обезличены. Никто его в лицо не видел. Связь идет через одного из помощников, который оформлен журналистом. С ним общение только через соцсети, а если вживую, то в темноте – с шапочкой по самый подбородок с прорезями для глаз, потому что иначе враги доберутся. Что тот понял. И принял. И даже был заинтригован.
Здесь всё в порядке.
Теперь по самой работе.
Намечены интервью и знакомства с видными людьми Региона.
И «журналистские расследования», которые поведут бывшие «важняки» по интересующим читателя проблемам. Точнее, по проблемам, интересующим единственного читателя.
От населения будет приниматься корреспонденция по проблемам на местах. В том числе жалобы и кляузы. И даже анонимки. И кое-кто за это, возможно, получит деньги, чтобы активнее писали.
В общем, корпункт «заряжен» и начинает работать… Теперь можно разобраться с наследством Предшественника.
Но… не ему…
Желтые стены. Желтые лица. Потухшие глаза. Тоска и беспросветность. Смертная тоска.
– Кто вы?
– Не суть важно. Важно, что я хочу предложить вам работу.
– Что?! Какая работа? Вы с ума спятили? Вы знаете, что это за больница? Нет? Тогда спуститесь и прочитайте вывеску. И узнайте мой диагноз! Мне жить осталось от силы полгода. Я на таблетках сижу!
– Я знаю. Я ознакомился с вашей амбулаторной картой. Вы всё правильно излагаете. Именно поэтому обращаюсь к вам. Вы ведь офицер? Агент на подсадке.
– Откуда… вы знаете?
– Знаю. Вас определяли в камеры к заключенным, чтобы вы добывали нужную следствию информацию или склоняли упорствующих зэков к даче показаний. Это серьезная работа, требующая выдержки и хладнокровия. И умения молчать.
– Ну?
– Именно поэтому вы нужны мне.
– Сесть в камеру?
– Нет. Работа на воле в хороших условиях. С приличным окладом и премиальными.
– На хрена они мне? Эти премиальные? И вы в придачу? Я покойник. Зачем мне работа? Зачем деньги?
– Во-первых, чтобы продлить вашу жизнь, даже если на пару месяцев. Это дорогого стоит – два месяца жизни. И дорого. Но у вас будут деньги, и вы сможете купить нужные лекарства. Далее, у вас есть дочь, которой вы, если справитесь с работой, сможете приобрести квартиру. Согласитесь, это красивый жест для уходящего. Вас будут помнить и поминать добрым словом. И в-третьих, и самое главное – вы профессионал, вы всю жизнь на «земле» и умирать вот так, на драных простынях, на казенной койке… Как-то недостойно. А я предлагаю умереть вам в деле, на дистанции, когда некогда думать о печальном исходе и считать уходящие часы. Весело умереть. Достойно. И с пользой для дела.