Карточный домик (Сборник рассказов)

— Как вы сказали? — вид полковника Трикса выражал недоверие. — У вас нет чертежей? Но какие-нибудь схемы, наброски?

— Никаких набросков. Ничего.

— Не понимаю. Я ждал совсем другого, мистер Максуин, — сказал полковник, пытаясь изобразить нечто вроде улыбки военного образца. — У меня, право же, нет времени для шуток. Шеф ожидает доклада. Не мог бы я в таком случае увидеть машину в работе? Только чтобы получить общее представление.

Джо направился к машине.

— Ладно, — сказал он. — Хотите посмотреть, как она работает? Сейчас увидите. Может, хоть тогда вы поймете, что все это… — Джо включил ток, сначала послышался оглушительный треск, потом грохот, в котором потонул конец фразы.

Приводные ремни пришли в движение. Заскрежетали зубчатые колеса. Вспыхнули и погасли лампочки. Слева направо двинулся рычаг, поворачивая кулачки… Стоял адский шум. Пожалуй, даже самая настоящая атомная машина не могла бы грохотать так основательно.

На полковника машина явно произвела впечатление.

— Какова ее производительность? — прокричал он сквозь шум.

— Какая производительность? — крикнул Джо.

— Сколько она вырабатывает? — завопил полковник.

— Нисколько! Она ничего не вырабатывает!

Полковник не расслышал. Он жестом попросил Джо выключить машину.

— Я говорю вам, она ничего не вырабатывает, — повторил Джо, когда шум затих. — Это совсем не то, что вы думаете, полковник. Это просто машина — машина, которую я сделал шутки ради. Она просто работает, вот и все.

Полковник пожал плечами и подошел к лестнице.

— Майор Стаутон! — крикнул он. — Майор Браун! Лейтенант Уэйнберг! Лейтенант Борст! Сержант Инглиш!

Вызванные спустились и стали в ряд, как оловянные солдатики.

— Слушаю, полковник, — произнес один из лейтенантов.

— Оцените-ка производительность этой машины, — приказал полковник.

Лейтенант извлек из кармана трубку, похожую на медицинский термометр, и, прищурив один глаз, посмотрел сквозь нее на машину.

— Около сорока, — сказал он наконец. Остальные офицеры достали карандаши и торопливо застрочили в маленьких блокнотах.

Полковник кивнул.

— Это близко к истине, мистер Максуин?

— Сорок чего? — спросил Джо.

— Мистер Максуин, — начал полковник, — прошу вас, будьте серьезны. Я…

— Заткнитесь! — Джо вдруг побагровел и тяжело задышал. — С той самой минуты, как вы пришли сюда, я пытаюсь вам все объяснить, а вы не даете мне слова сказать! Хорошо, я буду серьезен. Я… — Джо схватил с верстака большой гаечный ключ и поднял его как палицу.

Офицеры перестали строчить.

— Я вам покажу! — закричал Джо. — Я вам покажу вашу чертову атомную машину!

И, прежде чем кто-нибудь успел опомниться, Джо прыгнул и что было силы обрушил гаечный ключ на машину. Он сокрушил приборный пульт, разорвал ремень, сломал маховик, расколол шестерню…

Полковник быстро оправился от изумления. Он, а вернее его подчиненные, уже действовали. Трое схватили Джо, двое держали меня. Кто-то крикнул: «Измена!». Они вопили во всю мочь, а Джо надрывался:

— Вы не смеете! Это моя машина, я могу делать с ней что захочу! Пустите меня! Вы все помешались, это же не атомная машина!

Джо Максуина им пришлось выносить на руках. Я пошел сам — с помощью двух полицейских. Нас привели сюда, в комнату Джо, и заперли.

Теперь Джо успокоился. Как я уже сказал, мы с ним только что обсудили ситуацию, а теперь я еще записал все, что с нами случилось. Кое-какие мелочи я мог упустить, но за основное ручаюсь.

По мнению Джо, все произошло потому, что некоторые люди вечно ищут то, чего нет. Наверное, он зря пошутил насчет секретности — ведь когда он сказал правду, ему никто не поверил. «Некоторые люди просто не умеют видеть то, что есть на самом деле, — сказал Джо. — Мне вовсе не хотелось поднимать такую шумиху. Я построил машину просто, чтобы отвлечься от этого Икса, а теперь ее у меня забрали. Они привезут сюда ученых и докопаются до истины, но это ничего не изменит. Тогда они заявят, что я их обманул. Вот увидишь».

Джо вовсе не злится, а просто смотрит на вещи философски. Жалеет он только об одном — что не дал автографа мальчишке с бензоколонки.

Вот как обстоит дело. Мы с Джо сидим здесь взаперти, а они в подвале пробуют починить машину, которую все еще принимают за атомную. Пожалуй, они так и будут думать до скончания века. А может быть, все кончится хорошо: мы с Джо выпутаемся из этой истории; Джо помирится с Агги; его мать вернется из отеля «Парксайд», где она пока еще живет за счет государства; а мы с ним уйдем с завода и вернемся к Крагу. Я говорю — может быть. Я ведь ни в чем не уверен, совсем сбит с толку и не знаю, что еще может произойти.

ГАЙ ЭНДОР «НОВАЯ ЭРА»

— Мы больше не доверяем человеческим рукам, — сказал инженер и помахал свертком чертежей. Это был коренастый коротышка; его короткие толстые пальцы комкали чертежи с бесцеремонной небрежностью.

Директор нахмурился, поджал губы, вскинул голову и, сделав гримасу, задумчиво почесал подбородок ногтем. Ему вспомнилось то время, когда он был самостоятельным предпринимателем, а не просто фиктивным главой промышленного концерна, капитал которого разветвился по сложным и невидимым путям. В его время человеческим рукам доверяли.

— Возьмите, например, этот станок, — сказал инженер. Он сделал драматическую паузу, жестом показал на станок и устремил на директора темные глаза из-под нависших колючих бровей. — Послушайте его!

— Ну и что же? — спросил директор с некоторым недоумением.

— Вы его слышите?

— Разумеется.

Инженер фыркнул.

— Вот это-то и плохо.

— Почему?

— Потому что он предназначен не для того, чтобы производить шум. Шум говорит о разболтавшихся деталях, плохой регулировке, неправильной скорости работы. Эта машина больна. Она непроизводительна, и ее шум снижает производительность рабочего.

Директор усмехнулся.

— Человек, который на ней работает, должно быть уже давно привык к шуму. Ведь это старейший рабочий фирмы. Он начал еще при моем отце. Видите золотой полумесяц у него на груди?

— Какой полумесяц?

— Да золотой значок на лямке его комбинезона.

— А, этот!

— Да. Только те, кто проработал в нашей фирме не меньше пятидесяти лет, имеют право его носить.

Инженер откинул голову и захохотал. Директор был оскорблен.

— И много у вас таких? — спросил инженер, немного успокоившись.