Карточный домик

– Можем уже забрать тело? – спросил один из них.

– Подождите минутку, я сейчас. – Гесс вернулся к Эдрису и сказал: – О’кей, Тикки, можешь сваливать. Завтра поговорим. Придешь в нашу контору в одиннадцать утра и спросишь меня… Гесс моя фамилия.

Он повернулся к Терреллу и доктору Лоису.

– Да, можно ее забирать, – сказал Лоис, закрывая свою сумку. – Утром, к десяти, медицинское заключение будет у вас на столе. А я спать.

Гесс усмехнулся.

– Это вы так думаете, док, – бодрым тоном сказал он. – У нас для вас еще один труп. Биглер только что звонил. Он ждет вас в доме номер двести сорок семь, Сивью-бульвар.

Толстое лицо Лоиса вытянулось.

– Стало быть, мне сегодня не поспать! – возмутился он.

– А зачем таким парням, как мы, спать? – еще шире осклабился Гесс. – Мы же супермены!

Глянув на отскочившего в сторону Лоиса, Террелл резко спросил:

– В чем дело, Фред?

– Только что звонил Джо. Убийство из огнестрельного оружия. Он хочет, чтобы мы ехали туда.

Террелл взглянул на мертвое тело, лежащее на полу: худощавая, красивая женщина с хорошей фигурой, лет сорока на вид.

– Она наркоманка, Фред. Все бедра исколоты.

– Карлик наболтал мне еще кое-что. Он знал ее. Сказал, что она не только наркоманка, но и проститутка. Браунинг будет в восторге от этой новости.

Как стервятник, почуявший падаль, к ним торопливо подошел Гамильтон, репортер из «Сан».

– Оставим здесь Макса, чтобы он все тут закончил, – сказал Террелл. – Едем к Джо.

– А теперь что случилось? – спросил Гамильтон.

Это был высокий седоватый мужчина лет сорока. Кто-то сказал ему однажды, что он похож на Джеймса Стюарта, и с тех пор Гамильтон старался говорить в такой же манере, как знаменитый актер, растягивая слова, что добавляло ему еще больше сходства.

Террелл направился в дальний конец бара.

– Езжай следом и сам увидишь, – глянул он через плечо на репортера.

– Так что произошло? – спросил Гамильтон, шагая в ногу с Гессом.

– Еще один труп. Она прикончила парня, а затем покончила с собой, – сказал Гесс. – Дерьмо как раз в духе твоей газеты.

Двое мужчин прошли к выходу мимо Эдриса, он же сделал шаг назад и посмотрел им вслед. Затем проследил, как двое санитаров подняли мертвую женщину на раскладные носилки и поспешили вниз. Когда все ушли, он вернулся к себе в подсобное помещение, закрыл за собой дверь, и на его лице заиграла злобная усмешка.

Он с явным восторгом принялся танцевать, время от времени взмахивая руками-обрубками.

Сивью-бульвар соединял Парадиз-Сити с пригородом Сикомб. Ту часть бульвара, что относилась к Парадиз-Сити, украшали большие нарядные дорогие виллы. Вокруг каждой было примерно по акру земли, занятой цветущим садом, плавательным бассейном, гаражом на три машины, – все это за воротами с электронным контролем.

А в конце бульвара, где начинался Сикомб, дома были маленькими, убогими и дешевыми. Они стояли в крошечных садиках, а тротуары были исписаны мелом – там играли дети. Сивью-бульвар как нельзя лучше характеризовал американскую реальность, верхний и нижний уровень здешней жизни, имущих и неимущих, богатых и бедных.

Ночное небо на востоке начало чуть светлеть, когда сержант Биглер остановил машину у дома 247 – бунгало, скрытого разросшейся живой изгородью.

Достав электрический фонарик из бардачка машины, сержант пересек тротуар, толкнул деревянную калитку и, освещая себе путь, прошел по короткой дорожке к двери в дом. Он приподнял изрядно потертый коврик и взял ключ, о котором упоминала женщина в своей записке.

Он постоял, вглядываясь в соседний с темными окнами дом, затем, расстегнув кобуру пистолета, нажал большим пальцем на кнопку звонка. Он не ждал, что кто-нибудь ответит, но Биглер был осторожным копом. Он постоял, дабы убедиться, что в бунгало никого нет, кроме разве что мертвых. На это ему хватило двух минут, затем он вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь.

Биглер вошел в маленький коридор, закрыл за собой дверь, посветил фонариком, отыскивая выключатель, и щелкнул им. Под потолком зажглась лампа, осветив несколько закрытых дверей в конце коридора.

Биглер был чуть удивлен, обнаружив, что, не считая грязных, некогда белых, нейлоновых занавесок, в двух передних комнатах не было никакой мебели. Третья дверь дальше по коридору вела в ванную. По влажным полотенцам на горячей сушилке и розовой губке на полке он заключил, что ванной недавно пользовались. Дверь напротив вела на кухню. Пустые пыльные шкафчики и выдвижные ящики свидетельствовали о том, что никто из живущих в бунгало здесь никогда не ел.

Он двинулся к двум дверям в конце коридора. Открыл ту, что слева, включил свет и вошел – это была спальня. С первого взгляда он понял, что это не обычная спальня. Центр комнаты занимала королевских размеров кровать. Простыни и наволочки были идеально свежими. Напротив кровати на стене висело огромное зеркало, и еще одно зеркало было на потолке.

На полу лежал толстый ковер цвета старого кларета. Стену, окрашенную в зеленый бутылочный цвет, украшали фотографии улыбающихся обнаженных девушек-моделей. По одну сторону спальни стоял большой шкаф – Биглер подошел и открыл дверцы. Он тут же понял, что перед ним коллекция реквизита для сексуальных игр, которым пользовалась девушка по вызову, – от альбомов с эротическими снимками до кнутов и плеток. Он закрыл шкаф, затем вышел из спальни и остановился перед закрытой дверью в последнюю комнату. Он сделал шаг вперед, повернул ручку и толкнул дверь.

Дверь медленно открылась. В комнате горел свет. Первое, что Биглер увидел, – это кровать, на которой лежал мужчина. Рядом на простыне валялась газета. Смерть застала мужчину за таким безобидным занятием, как чтение вечерних новостей. На нем была бело-голубая пижама, в пятнах крови на груди. Кровь также была на его сжатых в кулаки руках и на загорелой щеке.

Биглер какое-то время смотрел на него, затем вошел в комнату.

Мертвый мужчина был крепкого телосложения, с широкими плечами боксера. Коротко подстриженные волосы были черны, как тушь. Усики, толщиной в карандашную линию, придавали ему залихватский и обольстительный вид. Он был из полка плейбоев, которые ошиваются на пляжах Парадиз-Сити, демонстрируя свои мускулы, свою мужественность и половозрелость, – помимо этих достоинств, у таких мужчин ничего не было: деньги им доставались нелегко.

На столике возле кровати стоял телефон. Биглер набрал номер ресторана «Ла Коквилль». Он только закончил разговор с Гессом, как прозвенел звонок в дверь. На пороге стоял детектив второго класса Том Лепски.

– Шеф сообщил, что здесь проблемы, – сказал Лепски, входя в коридор.

Лепски был сухощавым, высоким, молодцеватым, с голубыми, холодными как лед глазами и с загорелым лицом, изборожденным морщинами.

– Да… тут труп. Иди посмотри, – сказал Биглер и пошел обратно в спальню.

Лепски внимательно посмотрел на мертвого мужчину и сдвинул шляпу на затылок.

– Это Джонни Уильямс! – сказал он. – Так-так… наконец-то он получил свое.

– Ты знаешь его?

– Ну а как же. Он мне попадался на глаза. Один из богатых жиголо в отеле «Палас». Только что он делал в этой дыре?

Биглер порылся в ящиках шкафчика, стоявшего возле одной из стен, и вынул портмоне из свиной кожи. Внутри лежали карточка «Динер-клуба», водительские права и чековая книжка. Все это на имя Джонни Уильямса. По чековой книжке Биглер узнал, что на счету Уильямса в банке три тысячи семьсот пятьдесят шесть долларов.