Картонки Минервы (сборник)

1993

Мамочка, что такое «брат»?

В рубрике неожиданной статистики в «Сетте» (приложении к «Коррьере дела сера») за 25 мая Джорджо делл’Арте [251] привел некоторые данные.

Итак, из-за постоянного падения рождаемости к 2030 го ду число итальянцев сократится с 18 до 11 мил лионов, и, чтобы компенсировать сокращение численности населения, потребуется по меньшей мере 300000 иммигрантов в год. Адресую эти данные партиям, озабоченным чистотой нашей расы. Будем, однако, надеяться, что их приверженцы, дабы уменьшить зло, не начнут размножаться с невиданной скоростью, ибо не знаю, нужна ли нам такая чистота.

251

Джорджо делл’Арте

(р. 1945) – известный итальянский журналист.

Но даже с учетом притока иммигрантов, если годовой прирост в 2150–2200 человек останется прежним, итальянцы исчезнут с лица земли. Их заменят люди всякого цвета кожи; мы окажемся более-менее в той же ситуации, что и Римская империя перед ее крахом; возможно, какая-нибудь волна сарматов или ряд поощрительных мер для привлечения гренландцев приведут к тому, что появится новое население, стоящее в очередях и платящее налоги. Вероятнее всего, полуостров станет перевалочным пунктом, через который будут постоянно проходить, нигде не задерживаясь, людские толпы.

Но вернемся к статистике: поскольку на других континентах ритм рождаемости удерживается на постоянной отметке, в 2025 году в мире будет насчитываться два миллиарда сорок два миллиона человек в возрасте от двенадцати до двадцати четырех лет. В большинстве своем это будут meninhos da rua – уличные мальчишки, обитатели бидонвилей. В следующем веке 80 % городского населения Африки будет состоять из молодежи; в азиатском мегаполисе молодых будет 23 %, а в южноамериканском – 21 %. Думаю, в каждом из этих мегаполисов будет никак не меньше шестидесяти миллионов жителей: из-за загрязнения окружающей среды наконец-то сократится число стариков.

Не следует рвать на себе волосы: как исчезли этруски, так исчезнут и итальянцы. Уже давно говорят, что нужно быть готовыми к цветной Европе; подлинная проблема состоит в том, пойдут ли эти неевропейцы учиться в Сорбонну и Оксфорд (не станем забывать, что святой Августин тоже был африканцем); если же, скажем, Сиена превратится в большую деревню, где китайские подростки станут палить почем зря в конголезских подростков, это будет очень плачевно (для Сиены, для китайцев и для конголезцев).

Я отношусь к тем, кто считает, что сдержать взрыв рождаемости можно только с помощью мудрой воспитательной политики. Вера многих в божественное Провидение не утешает меня. И поскольку прелесть этой планеты состоит также в культурных и этнических различиях, контроль над рождаемостью должен пониматься и в позитивном смысле; я хочу сказать – между мыслью о том, что итальянцы должны распространиться по всему миру и завоевать его, и убеждением в том, что не случится ничего страшного, если они исчезнут, должна быть какая-то середина: может быть, стоило бы сохранить некоторые особи (пусть должным образом смешанные с пришельцами). Именно поэтому и следует воспитывать разумный, ответственный подход к продолжению рода.

Но и эти решения могут привести к любопытным, если не сказать драматическим, последствиям. На прошлой неделе один мой друг рассуждал о том, что могло бы произойти (вернее, несомненно произойдет), если бы весь мир присоединился к чрезвычайной мере, принятой китайцами: каждая пара может иметь только одного ребенка. На первый взгляд это кажется разумным: один новый итальянец, один новый конголезец, один новый индиец и так далее. Тогда более или менее сохранились бы современные пропорции (албанцев так и осталось бы меньше, чем японцев), и, возможно, пространства и еды хватило бы на всех. Но – внимание! Через два-три поколения утратили бы всякий смысл такие слова, как брат, сестра, дядя, тетя, кузен, кузина. Бог с ними, с кузенами, обойдемся и без дяди с тетей, но отдаем ли мы себе отчет в том, что для мальчика середины следующего тысячелетия потеряет значение такое понятие, как братство? Его, конечно, заменят каким-нибудь другим (может быть, объясняя Евангелие, учитель будет говорить, что мы должны любить друг друга, как соседи по дому, или товарищи по школе, или пассажиры одного и того же мегаавтобуса), но окажется ли эта замена полноценной?

С другой стороны, какой смысл будет иметь слово братство для того, кто дерется за кусок хлеба с пятнадцатью братьями, может быть, даже не узнавая их, брошенных родителями на произвол судьбы в городе, где ресурсов хватает на десятую часть населения? В обоих случаях, иметь ли в виду недостаток или излишек, в перенаселенном мире потеряют всякое значение понятия «племя», «группа», «семья».

Если только Провидение или природа не вмешается, чтобы восстановить равновесие, наслав заразу посильнее или затяжную войну с обилием человеческих жертв. Это, во всяком случае сейчас, кажется вероятнейшей и ближайшей перспективой.

1995

Сумасшедший ученый решил меня клонировать

Вот уж больше недели, как Долли [252] побивает Валерию Марини [253] . Но ведь и событие это (во всяком случае, в его символическом смысле) означает коренной перелом в развитии человеческого рода, по меньшей мере такой же, как появление первых кремневых орудий, и возможности, которые оно открывает, затрагивают не только верующих, но и всех, кто задается вопросами, что такое жизнь и человек и есть ли пределы научного познания. Мне и в голову не приходит поднимать столь колоссальные проблемы в моей «картонке». Но меня поражает научно-фантастический уклон, какой принимает дискуссия. Кажется, будто клонирование воспринимается как воссоздание абсолютного двойника того или иного индивидуума, в том смысле, что, если бы клонировали Берлускони, перед нами встала бы двойная проблема несоответствия занимаемой должности; а если бы клонировали Проди, мы имели бы двух председателей совета, рвущихся в Европу и создающих двойную проблему Бундесбанку.

252

Овца Долли, родившаяся 5 июля 1996 г. в Великобритании, – первое клонированное млекопитающее.

253

Валерия Марини (р. 1967) – итальянская актриса, стилистка, топ-модель.

Хотя сама техника и новая, но вообще-то клонирование человека – не более чем очередная попытка осуществить задуманное нацистами, а именно производить путем продуманного скрещивания только высокие, белокурые, здоровые и крепкие особи, чтобы создать из них армию сверхчеловеков. С одним изъяном, который уже обнаружили ученые: общество сверхчеловеков с одним и тем же генофондом может легко погибнуть от одного-единственного вируса. Лучше старая система, которую давно используют в самых разных организациях: берешь людей с различным генофондом, железной рукой воспитываешь их, промываешь им мозги – и вот они все на одно лицо.

Чего можно добиться, клонируя какую-то особь? Вообразим, что какой-нибудь Доктор Псих признает меня лучшим образцом человеческой породы (не забывайте: он хоть и доктор, но псих) и решит клонировать. Он берет у меня соматическую клетку, делает все, что нужно, и через девять месяцев рождается существо с моим набором генетических характеристик. Предположим, у него будут глаза и волосы такого же цвета, как и у меня; моя склонность к полноте, моя предрасположенность к определенным болезням, мои способности к гуманитарным наукам и так далее. Возможно, фотография шестимесячного Умберто Второго, лежащего на леопардовой шкуре, будет очень похожа на мою, сделанную в 1932 году.

Но потом начнутся изменения. Меня вырастили и воспитали два совершенно конкретных человека, которые принадлежали к мелкой буржуазии; я рос в провинциальном итальянском городке в тридцатые и сороковые годы; слушал, что говорят родные, друзья, знакомые; ел то, что можно было найти в военное время; дышал воздухом не таким загрязненным, как сейчас, – но в детстве пережил бомбежки, воспитывался в католической вере в фашистской Италии; впервые увидел телевизор, когда мне было уже больше двадцати лет, и так далее, и тому подобное. Умберто Второго может воспитать семья фермеров Среднего Запада или семья евреев-ортодоксов в Иерусалиме, он будет есть другую пищу, читать другие книги, слушать другую музыку, смотреть или не смотреть телевизор; если он заболеет, его будут лечить другими химическими веществами, не теми, какие давали мне при кори и свинке.

Кем станет он, достигнув моих лет? Этого никто не может сказать, но, уж наверное, не тем, кем стал я: может быть, он будет кардиналом; может быть, не будет математиком, а скорее адвокатом, или наркоманом, или содержателем кабака в Сингапуре, или наследником Раути [254] , или лучшим в мире экспертом по филателии.

С другой стороны, если бы в годовалом Гитлере тибетские монахи распознали новое воплощение Будды и воспитали бы его в Лхасе, стал бы он Гитлером? В основе всех научно-фантастических рассуждений о клонировании лежит наивный материалистический детерминизм, согласно которому судьба человека определяется единственно его генетическими характеристиками. Как будто бы ничего не значат воспитание, среда, несбывшиеся возможности, питание, тип физической активности; ласки или оплеухи, полученные от родителей; умерли ли эти самые родители молодыми или старыми; были они алкоголиками или абстинентами; жили в разводе или преданно любили друг друга.

254

Пино Раути (Джузеппе Умберто, р. 1926) – итальянский политик и журналист крайне правых убеждений, создатель неофашистской партии, подозревается в пособничестве террористам.