Касание любви

— Что прячешь? — интересуется Дима, прижимаясь ко мне.

— Ничего.

— Ежик, ты ведь не забыла? Никаких секретов, — напоминает Дима и берет в руки мой телефон. Открывает сообщение от Олега и перечитывает вслух. Знаю, ребенок не виноват в том, что его мамаша полоумная, а брат псих на всю голову. Про его отца я вообще промолчу. Не мне их судить. Время все расставит по местам, когда оно придет. — И как давно он тебе написывает?

— Не так часто, — отвечаю ему. — Ты же знаешь, что с отцом я не общаюсь после того, что произошло…

— Иди сюда, — обнимает меня и не спешит возвращать телефон. — Еще раз напишет, и сразу говоришь об этом мне. Мы с тобой об этом говорили, — напоминает мне о нашем разговоре.

— Хорошо, только отдай телефон, — тянусь за телефоном, но Дима не спешит мне его отдавать. — Дим, отдай телефон. Там очень много нужной мне информации.

Он наклоняется и целует меня. На глазах у прохожих, которые проходят мимо и возмущаются. А мне впервые в жизни наплевать на это. Я рядом с ним. И не хочу никуда уходить. Дима прерывает наш поцелуй и возвращает мне телефон.

— Идем, — берет меня за руку.

— Может, скажешь мне, куда ты меня ведешь?

— Это сюрприз, — отвечает, прижимая меня к себе.

В его объятиях так тепло, что мне не хочется их покидать. Наоборот, хочется зарыться в его куртку с головой и не высовываться.

— Пришли, — говорит мне.

— Снова воркуете, — слышу знакомый голос Антона.

— Ребята! — отрываюсь от Димы и обнимаю каждого из них. Неделю их не видела, а кажется, что прошла целая вечность. Они все поддерживают меня. Дима косо смотрит на них, а парни подыгрывают, обнимая меня сильнее. С ними скучать не приходится, наоборот, с ними здорово.

— И долго вы собрались обнимать моего ежика? — возмущается и заключает меня в свои объятия.

— А тебе жалко что-ли? — говорит Лекс.

— В собственники подался? — интересуется Антон.

— Давно-ли? — утрирует Миша. — Смею заметить, что Элька и наша подруга. Можешь не ревновать. Мы же не собираемся отбивать твою девушку. Хотя… — задумчиво тянет, а потом смеется.

— Мих, ты полегче, а то он шуток не понимает, — говорит Тоха.

Касаюсь ладонью лица Димы и смотрю в его глаза. С ним, я чувствую себя защищенной. Не боюсь ничего, что может со мной произойти. Я люблю его. Всем сердцем люблю.

Все вместе идем к торговому центру и улыбаемся, пока Дима не останавливается и не отводит меня за спину. Не понимаю, что происходит. Но при виде этого статного мужчины по моему телу проносится холодок.

— Ежик, ничего ему не говори, — говорит Дима.

— Что происходит? Кто этот мужчина?

— Это мой отец! — отвечает мне.

Его отец, от взгляда которого мое тело сковывает страх. Я каждой клеточкой чувствую испепеляющий взгляд отца Димы. До чего же неприятный и тяжелый тип…

— Ну, здравствуй, сын! Может, познакомишь меня с этой девушкой! Я должен знать, с кем мой сын развлекается в свободное от работы время.

После этих слов, Дима с силой сжал мою ладонь и посмотрел на парней.

— Ты, кажется, забыл одно условие: Не лезь в мою жизнь!

— Я и не лезу, сын. Иначе ты бы с ней не встречался больше! Понимаешь разницу? — говорит Михайлов- старший. — Я ведь, как лучше хочу для тебя.

— Парни, уведите Элю, — говорит Дима.

Я вздрагиваю от его слов. Мне хочется сбежать отсюда. Дима поглаживает кожу моей руки большим пальцем. Словно пытается успокоить, но это не работает.

— Эля, пойдем, — слышу голос Миши.

— Сын, ты совершаешь ошибку, — говорит отец. — Я не рассчитывал, что ты будешь спонсировать вот эту….

— Следи за языком, отец, — едва ли не рычит Дима. — Эля — моя девушка. И я не позволю тебе…

— Делаешь это мне назло? — перебивает его Михайлов — старший. — Либо ты ничего не понимаешь, либо ты полный идиот!

— Идем, Эль. Тебе не зачем это слушать, — говорит Миша.

Он берет меня за руку и уводит в сторону к парням. Мне действительно не стоило все это слышать. Это слишком. Внутри меня какая — то буря.

— Эль, послушай, — говорит Леша. — Ты не должна понимать это так, как звучит. Его отец…

— Я знаю, — говорю сдавленным голосом. — Знаю…

Я понимаю, в чем дело, но в тоже ничего не понимаю. Я запуталась в собственных мыслях. От каждого услышанного слова мне становится дурно. И сейчас они оба продолжают говорить это так, чтобы я слышала их даже на расстоянии:

— Только не говори мне, что весь этот фарс был ради простой нищебродки? Я еще разберусь, каким образом она попала в твою группу! — говорит Михайлов — старший, а я замираю на месте. Миша пытается что-то сказать, но я не слышу его. — Сколько у тебя таких, как она? С десяток? Ты привык менять баб, как только они надоедают тебе. Думаешь, я поверю в то, что на этот раз все серьезно?

— Эль, может, зайдем в кафе? — предлагает Миша.

Я вижу, что они тоже не в восторге от услышанного. Каждому наверняка есть что сказать. Но они молчат, будто от каждого их слова может что-то измениться. Да и не должны они мне ничего. Мы просто друзья. Здесь уже другая ситуация. И я в ней чувствую себя лишней.

— Миш, я, наверное, пойду домой, — говорю чуть — ли не шепотом, — Простите за испорченный день и настроение, — разворачиваюсь и бегу к метро. Краем глаза замечаю, как Дима пытается обойти отца, но ему не дают этого сделать. Сейчас это неважно. Я услышала достаточно. Мне больно от этих слов. Больно понимать, что для его отца я простая безродная нищебродка. Идеальных людей не бывает. И не все рождаются с золотой ложкой в руках. Но это не повод для оскорбления. Получается, если у тебя нет денег, то ты не человек? Видимо, он не знает, что некоторые люди из низшего социума куда добрее, чем все эти недобогачи.

На глазах наворачиваются слезы. Теряюсь среди толпы и только слышу, как телефон в сумке разрывается. Достаю и смотрю на входящий от Димы. А следом приходит сообщение:

«Ежик, ответь на звонок».

Опять звонок, а следом очередное сообщение:

«Ежик, не глупи. Я люблю тебя. Давай поговорим».

Не выдерживаю и сквозь слезы пишу ответ:

«Я не могу сейчас говорить. Мне нужно немного времени».

Добираюсь до дома и, ничего не ответив Нинке и Пашке, закрываюсь в своей комнате. Я не хочу сейчас ни с кем говорить. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями.

— Эль, открой дверь, — говорит Пашка.

Ничего не отвечаю. Включаю музыку и ложусь в кровать. Через две недели мне нужно будет показаться в универе. Там и встретимся с ним. А сейчас я не готова. После всего услышанного мне не по себе. Боль ядом растекается в крови, уничтожая все мои глупые надежды и мечты о любви. Я понимаю, что сама виновата, но заставить себя, его не любить я не могу. Дима значит для меня слишком много. И поэтому сейчас меня разрывает на части. Я не знаю, что будет дальше. Хорошо или плохо. Сейчас, я ничего не знаю и не понимаю многого. Все так на меня навалилось, что я запуталась. И слова о любви кажутся мне только предлогом….