Касание любви

А теперь пришло время снять ширму рекламной компании. Как я уже и говорил ранее. Самое время показать всем, что есть еще одна компания, не уступающая ему в конкурентоспособности. Это мой второй шаг.

— Дмитрий Константинович, вы должны на это взглянуть, — говорит Юлия. — Акции растут в цене.

Я в этом не сомневался. Правильное вложение, приносит мне именно тот доход, на который я и рассчитываю. И если сейчас у нас получится выиграть тендер, это заметно пошатнет репутацию отца. Выведет его из себя и заставит совершить ошибку.

— Продолжайте следить за ростом и готовьте новую рекламу. Нужно играть на том, чего хотят сами люди. Проводите социальные опросы как в сети, так и не в ней. Люди — это наш козырь. Мы не должны руководствоваться только мнением тех, кто будет сверху. Мы обойдем их.

Не сегодня, так ближе к оглашению результатов, отец захочет встречи. И я буду к ней предельно готов. Потому что уже могу предугадать, каким может быть итог.

— Дима, люди, с которыми работает твой отец, — говорит Николай.

— Я знаю, — отвечаю ему. — И прекрасно понимаю, в чем они замешаны. Но у каждого человека есть свое слабое место.

— Подумай прежде делать следующий шаг. Они могут нанести удар, о которым ты будешь жалеть всю свою жизнь, — говорит Николай.

— Я уже чуть было не потерял все из-за отца. Его маниакальное желание руководить моей жизнью перешла границы. Тебе лучше всех известно, что он сделал с моей жизнью, — говорю ему. — Поэтому даже не думай меня отговаривать. Это не месть, а расплата за все, что он сделал. Бумеранг имеет свойство возвращаться. Так вот я и есть сейчас этот бумеранг. В папке лежат бумаги. Их нужно будет отвести к юристу. Он в курсе и сделает все быстро. Дальше работайте только над рекламой и ее продвижением. Остальное я возьму на себя. И постарайтесь сильно не шуметь.

Забираю свои вещи и выхожу на улицу. Прокручиваю в голове события и пытаюсь выстроить логическую цепочку. Я видел фотографии, о которых говорил Пашка. Знаю о сообщениях, которые Юдина отправила Эле, но и ее связи с отцом. Окажись я в другой ситуации, то предпочел бы этого не знать.

Прохожу сквер и останавливаюсь. Я рассчитывал, что у отца хоть немного совесть заиграет. Но караулить меня возле моего же дома. Это даже для него низко.

— Давай поговорим! — говорит отец.

— А есть о чем? По — моему, мы все решили.

— Садись в машину, — говорит отец. — Хотя бы нормальной еды поешь.

— Нормальной говоришь, не смеши! — отвечаю и направляюсь в сторону дома, пока охрана не перекрывает мне дорогу. — Ты, видимо, не понимаешь слов, отец. Так решил действовать силой. Это ничего не изменит.

— Чего ты добиваешься? — задает вопрос.

— Кто знает. Время покажет.

Разворачиваюсь к отцу спиной и, растолкав охрану, направляюсь домой. Подхожу к подъезду и поднимаюсь в пустую квартиру. Принимаю душ и, переодевшись в чистую футболку и спортивки, сажусь перед ноутом. Просматриваю информацию, которую парни успели вытащить с флешки. Не так много, но на проверку документации хватит с лихвой….

Глава 41

Изучаю и сравниваю данные, которые парни смогли вытащить из документов. Стараюсь учитывать каждую деталь. Каждую цифру и букву, которая может сыграть важную роль в дальнейшем. На часах уже семь вечера, а я все сижу перед монитором и смотрю на эти цифры. Телефон на столе начинает вибрировать. Беру его в руки и смотрю на входящий от Пашки. По телу моментально проносится холодная дрожь.

— Паш, что с Элей? — отвечаю на звонок. — Что с ней случилось?

— Дим, Эля пришла в себя, — говорит брат.

От его слов сердце в груди начинает набирать обороты и разгонять кровь по всему телу. На глазах появляется влага от чувства, что она снова со мной, что не оставила меня одного в этом мире без поддержки.

— Дим, ты здесь? — задает вопрос Пашка.

— Паш, я должен ее увидеть.

— Нет, Дим. Я этого не могу допустить, — говорит мне. — Это ее желание, Дим. Она не хочет, чтобы ты видел ее такой. И пока отец не угомонится, держись подальше от больницы.

— Паш, ты сейчас пошутил? — задаю вопрос. — Что значит не хочет видеть?

— Дим, я говорил тебе, что у нее травма позвоночника. Шанс того, что она сможет ходить составляет 30 %. Это меньше половины. И пойми меня правильно, если начать реабилитацию, шанс может возрасти, но из-за нагрузок в ее положении. Это рискованно. Она это понимает и не хочет становиться обузой для тебя. Дай ей время, — говорит брат и сбрасывает звонок.

Не могу в это поверить, что Эля не хочет меня видеть. Я знаю, что виноват перед ней. Не объяснился с ней и сейчас расплачиваюсь за ошибки сполна. Но она не может так со мной поступить. Не может просто взять и вычеркнуть меня из своей жизни. Это неправильно. Если бы не игры отца, ничего бы не случилось….

Делаю глубокий вдох и пытаюсь успокоиться. Я не могу злиться на Элю или винить ее в том, что она отстраняется от меня. Сам же прекрасно осознанию, что в случившемся с ней виноват только я один. Нельзя было оставлять ее.

Одну ошибку я совершил, и второй не повторю. Я буду бороться за нее. Сделаю все, чтобы Эля встала на ноги.

Сжимаю в руке телефон и набираю парней. Мне нужна их поддержка. В одиночку я не справлюсь. Слишком тяжело. Быть на расстоянии от нее и нашего ребенка… Чем она только думает?

— Тох, бери парней и давай ко мне.

— Дим, твою дивизию, что за срочность? Я вообще-то не один сейчас, — отвечает мне.

— Эля пришла в себя.

— Что?! — говорит Тоха. — Ты серьезно?

— Такими вещами не шутят!

Убираю телефон и подхожу к окну. Если бы она только знала, как мне тяжело. Что я испытывал, пока не мог ее увидеть и прикоснуться. Какая боль сжигала меня изнутри. Как ядом растекалась по моим венам. Самый большой мой страх — это потерять ее. Что Эля рано или поздно уйдет. Исчезнет из моей жизни, и я не смогу ее найти.

Час спустя в дверь квартиры раздается звонок.

Открываю дверь и вижу парней. Все они выглядят радостными. Знаю, что я и сам должен радоваться этому. И я рад, но мне тяжело.

— Идем, расскажешь нам все, — говорит Тоха.

Проходим в небольшой зал и садимся за стол. Несколько минут молчания, которые прерывает парни.

— Рассказывай, как Эля? — интересуется Тоха.

— Она не хочет меня видеть.

— Дим, она только пришла в себя. Думаю, что это нормально, — говорит Лекс. — Сам посуди, она пробыла в коме две недели. Ей нужно время, чтобы немного оправиться.