Кащей. Трилогия

— Ха! — бросил ему в лицо завхоз. — Здесь каждый день выполняются десятки подобных миссий! А разбазаривать подотчетные материалы на всякие эксперименты я не позволю — приказ руководства! Я имею в виду, что ко мне попала ужасающая бумажка с ничего не значащей для меня подписью! Кто этот аноним, расписавшийся вот здесь, в уголочке?

— Член Управляющего Совета СОБ, — пояснил Лофьен.

— Послушайте, мир летит в пропасть!!! – Мелодик использовал фразу, в его возрасте звучащую жутко и апокалиптично. Для завхоза она прозвучала как нечто среднее между “оторвали мишке лапу” и “уронила в речку мячик”.

— А мне до лампочки! — отрезал он. — Мое дело — ответственность за материальную базу! А там — хоть пропасть, хоть впадина!

— Вот приказ! — Лофьен ткнул пальцем в бумагу. — Что вам не нравится? Цвет шариковой ручки не тот, или наклон букв не совпадает с предписанным стандартом?

— Здесь нет подписей замначальника планового отдела, руководителя бухгалтерии расходных материалов, главного бухгалтера, начальника секретных сообщений и материально ответственной группы.

— Бухгалтер вам зачем? Он, кроме заклинаний, ничего не выдает!

— Так надо! — упорствовал завхоз. — Сначала соберете подписи, потом заверите у нотариуса, а завтра с утречка заглянете ко мне. Если не буду занят инвентаризацией, то, вероятно, подумаю на досуге, стоит ли вам выдавать редчайшие инопланетные материалы, являющиеся для нас поистине бесценными!

— Зубы не заговаривай! — вспылил Лофьен, сжав правую ладонь в кулак, точно кого-то душил. Хранитель и Мелодик сразу поняли, кого именно. — Ты, заматеревший пробюрократичный инструкциедум с болезнью вахтеризма в четвертой стадии, слушай меня внимательно и не говори потом, что ты не слышал!!! Ты уволен!!!

— Не имеешь права!!! – прокукарекал завхоз.

Лофьен сунул ему под нос свои документы и отчеканил:

— Мои полномочия дают мне право на эту приятную возможность!!!

— Я должен позвонить начальнику! — не сдавался завхоз, взглядом пробегая по документам. — Подделать факсимиле — пара пустяков! Без телефонного подтверждения ничего делать не буду!

— Дать трубку? — предложил Хранитель. — Или так зашвырнуть?

— Я со своего! — отказался завхоз. — Чужим телефонам не доверяю, вы можете продублировать любой голос и ввести меня в заблуждение! И даже если эта бумажка на самом деле подлинная, она не освобождает вас от сбора подписей!

— Лофьен, в чем дело? Я полагал, что в главном отделе СОБ нас не будут пинать, как футбольные мячики, из одного кабинета в другой.

— Я сам поражаюсь нынешним порядкам! В нашем мире так не поступают!

Завхоз набрал номер телефона, приложил трубку к уху и, чтобы никто не услышал или не прочитал по губам, о чем он говорит, прикрыл рот рукой. Это его не спасло. Голос на том конце провода прогрохотал, как Ниагарский водопад, и лицо завхоза приобрело пепельный оттенок. Образно выражаясь, ему только что пробили пенальти. Он испуганно бросил трубку и впился в Лофьена убийственным взглядом. Тем не менее, сдавать позиции без боя он не собирался.

— Ваша взяла, господа нехорошие! Но подписи вы все равно должны собрать! — мстительно заявил он. — Вот вам бланки в трех экземплярах, и чтобы быстренько собрали все подписи. Для этого вам нужно пробежаться на седьмой и двадцать третий этажи, вернуться на седьмой, попасть на третий, потом на семнадцатый, девятнадцатый, сорок второй, обежать там всех поголовно и после этого вернуться ко мне.

— Куда столько? — Лофьен прикинул, что до звонка подписей нужно было куда меньше.

— А вот так надо! Отчетность не терпит упущений в контроле! Торопитесь, у меня работа заканчивается через полчаса!

— И за что вас только взяли на работу? — бросил Хранитель. — Изувер!

— Я нахожусь на своем месте! — гордо ответил завхоз. — И готов работать без ежемесячных заклинаний исключительно ради пользы.

— Чьей пользы?

— Общей.

— А мы в эту общность не входим? — поинтересовался Лофьен.

— Нет!

— Почему?

— Многого хотите! Не спрашивайте у Родины, что она для вас делает, спрашивайте, что вы можете сделать для нее! — патетично и непонятно в честь чего воззвал он.

Хранитель театрально вознес кроткие очи к небу.

— Родина, я могу его придушить?! – эмоционально, хватая опешившего завхоза за грудки, выпалил он. — Ради общего блага?

— Не можешь! — хмуро ответил Лофьен. — Она мне первому обещала.

— Отпустите меня!!! – Завхоз с явным намеком демонстрировал свои часы, напевая дрожащим перепуганным голосом: — А время, а время идет себе, идет!.. Вы не успеете обежать все кабинеты! А завтра я уйду в отпуск! Принципиально. Не нравитесь вы мне, подозрительные вы какие-то!

Лофьен достал трубку и подключился к телефонной сети.

— Да? — послышался голос Четвертого.

— У нас требуют подписи!

— Разумеется, — согласился Четвертый. — Отчетность — святое дело. Без этого никак не обойтись.

— Времени нет на бюрократию!

— Это мелочи. Скоро к вам самим будут километровые очереди выстраиваться. Вот и оторветесь по полной программе на тех, кто вам мешает. Чьи подписи вам нужны?

Лофьен повторил длинный список, ни разу не ошибившись в порядке. Четвертый озадаченно кашлянул:

— Ждите!

Через три минуты коридор заполнился толпой взбудораженных начальников, готовых поставить свою подпись на чем угодно, хоть на полу или на потолке, лишь бы побыстрее отчитаться о проделанной работе. Завхоз потерял дар речи. Бланки пошли по рукам со скоростью метеорита. Не прошло и минуты, как все необходимые подписи были собраны. Лофьен с сияющим лицом протянул их завхозу. Тот промычал нечто нечленораздельное, уловив, что случилось невозможное: начальники бегали за бланками, как первоклашки друг за другом на перемене, вместо того чтобы гонять друг к другу просителей.

Ящик с образцами плодов кремниевых растений перекочевал со склада в руки агента.

— Что бы мы без вас делали?! – сказал напоследок Лофьен.

— Мучились бы! — уверенно ответил завхоз, принимая его фразу как извинение.

— Давно бы на лаврах почивали! — не разделил его оптимизма агент. — А вы не медлите, собирайтесь в отпуск, и сразу на поверхность! Там такие дела творятся, заскучать не успеете! Только и будете успевать километры наматывать на сафари.