Кашемир

Когда мне надоело это занятие, я решил пройтись по окружной дороге. Той самой, глядя на которую в раннем детстве из окна дома я любил придумывать всякие разные истории, связанные с ней. И с ней же были связаны воспоминания о долгих прогулках и бесцельной болтовне с друзьями, когда нам действительно нечем было заняться.

Проходя мимо небольшого сквера, я услышал музыку и увидел сквозь деревья огни костра, или костров. Отсюда тяжело было разобрать. Естественно, я решил утолить свое любопытство и пошел на свет.

– Привет, ребят. Чего вы тут, посреди ночи, Слипкнот слушаете?

– Слипкнот – долбежка для абреков, а это настоящий норвежский блек метал. Бурзум, небось и не слыхал про такого? Привет.

– Не, вы правы, не слыхал. Дичь какая, как потрошат кого-то.

– Да это привыкнуть надо. Варг – крутой мужик, церкви поджигал и чувака ножом зарезал. Настоящий викинг.

– Бля. Слушайте, а вы же оба в нашей школе учились. Постарше вы только. Как вас там… Бивис с Батхедом, лол. Настоящих ваших имен я и не знаю.

– Да этого достаточно, в самом деле. Да, это мы.

– К вас еще группа ж была какая-то, вы в гаражах репетировали.

– Ну да, "Зуб Люцифера", настоящий пауэр-метал собирались играть. Да вот не сложилось, барабанщик решил с клеем моментом поэкспериментировать, да далеко зашел. Кукуха протекла окончательно. Теперь с бичами у вокзала побирается. А барабанщика нормального очень сложно найти, скажу я тебе.

– Ох, нормальных историй без наркомании и ебли я никогда не услышу, видимо.

– Ммм, а тебе про балы и принцесс рассказать? Так это ты Золушку почитай или типа того. Тут у нас один блек-метал. Хотя, вот хорошее: у меня кошка окотилась, котеночек не нужен? Рыженький, с розовым носиком, хах.

– Не, спасибо, мне некуда его взять, к сожалению. Так чего вы делаете тут ночью, посреди леса? Музыку пришли послушать?

– А сам не видишь? Нашли рецепт элитного пойла в дедовской поваренной книге бывалого самогонщика. Спирт и лесные травы. Написано, что мозгам дает покруче всякого клея и серебрянки. И кукухой не отъедешь. Третьим будешь?

– Ну да, почему нет. Будем как колдуны лесные в Средневековье.

– Ага, главное не помереть с него. Но вроде травы все те. На костре-то за колдовство нас теперь не сожгут, времена не те. А значит, все в наших руках.

Я смотрел, как в котелке варится это зеленое пойло. Пахло оно, к слову, очень приятно. Как сироп от кашля или настойка календулы. Глядя на костер, я задумался над тем, как мы выглядим со стороны. Наверное, и правда средневековый шабаш ведьм выглядел похоже. Какие-то волосатые типы ночью, в лесу, слушают нечленораздельный рык на плеере, жгут костер и что-то в нем варят. Как еще это можно было бы интерпретировать?

Наконец, пойло было готово. Мы решили назвать получившийся нектар "Абсент Колхозный". Хотя, оглядываясь назад, я понимаю, что и не колхозный недалеко ушел. И почему его так любил Хемингуэй?

Мы разлили его по жестяным кружкам, которые эти ребята принесли с собой. Для меня кружка тоже нашлась, видать меня ждали.

– Ух, забористая дрянь получилась!

– Ага, будем надеяться, что не откинем копыта прям здесь и не начнем с него глюки ловить. Вроде мухоморы в котелок не кидали, но тем не менее. Знайте, если у меня начнут появляться козлиные рога – значит что-то пошло не так.

– А если поросячий хвост?

– Тоже… наверное.

Я не принимал особого участия в этом разговоре. Честно говоря, я думал, что сжег себе к чертям собачьим голосовые связки и боялся открыть, чтобы проверить эту догадку. Правда, не сказать, что я очень бы расстроился, если бы она подтвердилась.

– Эй товарищ, с тобой всё нормально, или уже нирвану познал?

– А?

– Хорош в костер пялиться говорю, стремно это выглядит.

– А, ага. Чего это я действительно. А смотрю на вас, ребят, а вы ведь не настолько-то и старше меня. А всегда такими взрослыми нам казались.

–Да не, только по 17 стукнуло. А ты девятый закончил, получается?

– Ну да.

– И съебываешь?

– Ну да, завтра утром. Решил вот пройтись вечерком, напоследок, да вас нашел. Я вроде не говорил, что уезжаю.

– Не говорил, но все всё про всех знают. Это правильно, что съебываешь, в этой дыре ловить явно нечего. Я думаю, что мы тоже по осени двинем в большие города. Там найдем себе занятие.

– Ну, могу пожелать удачи, ха-ха.

– Ага, она пригодится в таких делах, а то бомжам на шашлык пойдешь. А съебывать надо, хочешь ты этого, или нет. И как бы дорого не было тебе это место. Потому что, погляди на людей, что старше нас на пару-тройку лет: кто сидит, кто торчит, а кто выглядит как пятидесятилетний дед. Невольно начнешь задумываться. При всем веселье, типа варки синьки в ночном лесу, как ебучий колдун, это не может продолжаться вечно.

– И чем займетесь, когда дернете отсюда?

– Ну, мы вроде как малость в компах шарим, да в аппаратуре. Найдем занятие. В крайнем случае, можно с хиппанами на базаре пластинками барыжить.

– Хах, не самое плохое занятие, наверное.

Я слабо помню, что было дальше. Мы прикладывались к котелку раз за разом. Наверное, опустошили его весь. По крайней мере, в глазах у меня двоилось. Помню, что один из чуваков пытался сделать факел и призывал идти поджигать церкви. Как норвежские металлисты. Очевидно, что мы затею не поддержали. Кажется, что ребята хотели проводить меня до дома, чтобы убедиться, что я в целости и сохранности. Что меня не убьет маньяк-педофил. Но я попросил оставить меня на лавочке на детской площадке, встречать рассвет. Они выполнили мою просьбу, мы распрощались.

Я сидел на этой деревянной лавке, которую когда-то, совсем мальчишкой, "помогал" устанавливать рабочим. Смотрел, как светает и потихоньку приходил в себя. В ушах играли баллады Оззи Осборна: "Old LA tonight", "Road to nowhere" и "Dreamer". Эти три песни на повторе.

Окончательно придя в себя, я захватил дома рюкзак с вещами и пошел к Энди попрощаться, да выпить с ним пива в последний раз.

Глава 6. Road To Nowhere

По дороге к дому Энди, я мог наблюдать, как постепенно просыпается город: почтальон, развозящий на велосипеде письма; дворник, вышедший подметать улицы; алкоганы, ползущие из кабака домой. Всё, как и везде, в общем-то. Я бы и забыл об этом эпизоде, ввиду его незначительности, но моё внимание привлекла следующая картина: Сколько себя помню, у местной церкви стояли каменные статуи. Статуи, как в итальянских монастырях. Видимо, это были апостолы, или какие-то святые. Понять это было сложно, так как голов у них не было со времен Революции. С тех пор их так никто и не восстановил. А в то утро, все эти статуи поп с какими-то работягами грузил в газельку.

Я решил узнать, в чем дело:

– Доброе утро! А куда это вы их?

– Куда-куда, на свалку, само собой. Портят пейзаж, понимаешь. А на реставрацию денег нет.

– Не жалко?

– Как не жалеть! Столько лет деньги собрать пытался, или найти где-нибудь. И вот результат! В крошку апостолов помелят. Ну, не нам это решать.

– Эммм… да, наверное. Я пойду.

– Да-да. Бог с тобой!

Несмотря на то, что мне было очень жаль эти статуи, моей мыслью было то, что когда-то давно, на закате Античности, христиане, дорвавшиеся до власти, поступали и похуже с языческим наследием. Не сказать, чтобы я сильно злорадствовал, но ситуация была довольно ироничной, на мой взгляд. Размышляя таким образом, я подошел к дому Энди.