Каспар Фрай (авторский сборник)

Это продолжалось совсем недолго, все стихло, но никто не решался подняться на ноги – ни лошади, ни их хозяева.

Подул ветер, и тучи начали расходиться.

Фундинул встал первый.

– Посмотрите! – крикнул он, жестом указывая на пустыню.

Каспар сплюнул на песок горькую слюну и, поднявшись, посмотрел туда, куда показывал гном. Теперь пустыня имела совершенно иной вид: ровной поверхности какие бывало, там, где пролегали трещины, уродливыми шрамами тянулись глубокие овраги.

Кое-где из-под земли торчали срубленные в бою когтистые лапы, потерянные доспехи, оброненные мечи в пятнадцать футов длиной и щиты размером с крышу дома.

Словно отдельная гора, высилась отрубленная голова лошади-гиганта, судя по торчавшим из пасти клыкам, лошадь эта питалась отнюдь не ячменем. Лучи выглянувшего из-за туч солнца действовали на плоть из других миров, словно пламя огненных драконов. Лошадиная голова парила и дымилась, череп быстро оголялся. Оголялись, роняя плоть, торчавшие из земли отрубленные конечности.

– Что это, мессир? Что за кошмарное видение? – спросил Каспар.

– Результат «соединения». Ты оживил древние руны огров, их магия до сих пор не превзойдена никем из живших на этих землях, отсюда такие разрушительные последствия. Нам еще повезло, что ты выполнил только часть процедуры, иначе наш мир попросту исчез бы. Откуда ты узнал этот водный знак?

– Мне жена показал.

– Охо-хо… – Мессир покачал головой, отчего с его круглой шапочки посыпалась пыль. – Жены дарят супругам магию огров в качестве свадебного подарка. Куда мы катимся?

– Но… я же не знал. И потом, нам оставалось жить мгновения, а дальше – смерть, – оправдывался Каспар.

– Смерть, это еще не самое страшное, Каспар. Вы могли разрушить все, что составляет наш мир.

– А из-за чего случилась эта битва? – спросил Фундинул, который уже начал чистить Шустрика смоченной в воде тряпицей.

– Этого я не знаю, однако как раз под этим пустынным местом в нижних мирах идут войны. Сходятся армии, проливается кровь, и это происходит каждую минуту.

– И даже сейчас?

– Конечно, не в одном, так в другом мире.

– А почему именно под этим местом? – спросил Углук. Без своего шлема он выглядел довольно комично.

– Это мне тоже неизвестно. Так было задумано древними.

– Ограми?

– Может, и ограми.

– Ну что ж, раз нам удалось выжить, давайте попытаемся вернуться обратно. Что вы об этом думаете, мессир? – спросил Каспар, посматривая на своих бойцов, обожженных и измученных, в изорванной одежде, но с надеждой в глазах.

– Армии де Гиссара больше нет, – развел руками мессир. – И нам никто не мешает вернуться.

120

Через три недели Каспар возвратился в Ливен. Быстрее было нельзя, требовалось встретиться с герцогом, чтобы рассказать о случившемся.

Как только король узнал, что армия де Гиссара без следа растворилась в пустынях Сабинленда, его величество посчитал это дурным знаком и решил не начинать войну.

Вскоре лазутчики доложили герцогу, что лагерь короля опустел и войска Ордоса Четвертого возвращаются в столицу. Затем и сам король подтвердил это, прислав Ангулемскому послание, в котором поделился тем, как славно он поохотился на вепрей в приграничных лесах – пригодилось официальное сообщение, согласно которому его величество выезжал к границам герцогства якобы на охоту.

Приезду мужа Генриетта была необыкновенно рада. Рад был и малыш Хуберт, который немного подрос и еще крепче держал в ручонках игрушечный меч.

После того как герцог расплатился с Каспаром, тот выдал своим солдатам положенное жалованье – по пять сотен дукатов. В ожидании этого момента Аркуэнон, Углук, Бертран и Фундинул жили в гостинице «Кот и Ботинок», а ее хозяин был с ними весьма приветлив.

Мессир Маноло сразу уехал в замок Ангулем, у них с герцогом было еще много важных дел, среди них – восстановление фамилии фон Марингеров. Герцог, как и прежде, нуждался в храбрых бюварах.

Вскоре Бертран отбыл в родовой замок, а гном отправился в Коттон, заново отстраивать мастерскую. Провожая его, Каспар шутя спросил, не желает ли Фундинул как-нибудь еще разок составить ему компанию, но гном серьезно ответил, что больше им с Шустриком таких приключений не вынести.

Углук остался жить в Ливене, чтобы быть под присмотром Каспара. Он сказал, что так ему будет спокойнее.

Аркуэнон купил небольшой лесной хутор в десяти милях севернее Ливена. Когда Каспар спросил его, не собирается ли эльф осесть окончательно, тот пояснил, что сначала ему нужно осмотреться.

Решив проблемы своих солдат, Каспар отдыхал целую неделю, играя с сыном, питаясь пончиками со сливками и залечивая ожоги, а затем, к неудовольствию Генриетты, снова взялся за тренировки. Несмотря на удачный исход военной кампании, король Ордос Четвертый отнюдь не полюбил герцога, а значит, все еще могло повториться.

Сезон королевской охоты

1

Ночью на Ливен обрушилась гроза, ветер рвал с деревьев поредевшую листву и гнал ее по улицам, хлопая ставнями и завывая в каминных трубах. Все указывало на то, что в Ливен спустя семь лет пришла настоящая зима.

С одной стороны, это было хорошо – странствующие рассказчики, которые немножко колдовали и гадали на будущее, утверждали, что возвращение зимы – признак выздоровления земли и успокоения демонов нижних миров, а значит, дела людей пойдут на лад, с другой стороны, все уже забыли, какая она, зима. Снега и в прежние времена здесь было немного, случалось, с севера налетали сухие метели, приносившие такие острые и колючие льдинки, что они даже обдирали краску с оконных рам, но снега, белого и мягкого как пух, почти не бывало.

Сон Каспара Фрая был тревожен, при каждой вспышке разноцветных молний он открывал глаза и видел на потолке диковинные сплетения теней, рисовавших то частый лес, то горы, а то битву, где скрещивались и ломались копья, скалили зубы лошади и всадники вылетали из седел.

Заснул Каспар лишь под утро и был разбужен женой, когда часы на ратуше пробили полдень.

– Что-то ты разоспался сегодня, – услышал Каспар будто издалека долетевший голос. Он с трудом разлепил веки и, приподнявшись, огляделся – сынишка, которому недавно исполнился год, о чем-то спорил с нянькой Каролиной, приходившейся Генриетте родной теткой. Их голоса доносились из гостиной через приоткрытые двери.