Каспийская книга. Приглашение к путешествию

Сказал так:

– Нашел работу, где платят немного, зато все ясно. Приезжают журналисты – работаешь с ними. Никакой грязи. И никакого бизнеса. А сам просто ждешь, когда можно будет уехать. Понял?

Я был потрясен вчера. Я сразу почувствовал в Азере человека, много повидавшего в жизни и хорошо знающего людей. Но такого поворота не ожидал.

– Понимаешь, я лучше соглашусь быть никем в Германии, чем кем бы то ни было – здесь, – сказал он и горько усмехнулся.

Причем он сказал все это на подъезде к Баку 4 марта 2010-го, он был уверен, что уедет. Ведь канцлер Германии Ангела Меркель еще не заявляла о крахе мультикультурной политики. А теперь он решительно ни в чем не может быть уверен, мой друг Азер.

Вот ведь странно устроен мир.

Апшерон, куда мы с Азером собирались отправиться, представляет собою полуостров, вдающийся в Каспийское море на 70 километров с запада на восток. На южном побережье его расположен Баку. На Апшероне нет ни рек, ни гор, ни лесов: ничего, кроме нескольких озер с соленой водой. Главной особенностью этого места всегда была необычайная, поражавшая всех ранних географов, насыщенность его нефтью. Это сердце каспийских нефтепромыслов и настоящее чудо природы. С. Г. Гмелин 31 , увидевший эти места за двести с лишком лет до меня, с восторгом пишет об апшеронских нефтяных полях, где земля пропитана нефтью настолько, что эти места пылают неугасимым «изсиня-желтым» огнем.

31

Гмелин, Самуил Готлиб (1744–1774) – выдающийся русский путешественник немецкого происхождения; во время экспедиции в Прикаспийские области и Персию собрал богатый материал, но на возвратном пути был в Дагестане ограблен и взят в плен одним кайтагским князьком, умер в плену.

Я, разумеется, понимал, что мне не удастся увидеть полыхающую землю хотя бы потому, что за последние полтора века все нефтяные поля были отжаты досуха. И все же всполохи гмелинского «изсиня-желтаго» огня гудели в моей голове и мое любопытство представляло себе картины не в меру поэтические. Раз уж я в Азербайджане – как не попасть на Апшерон? Но я был в командировке и не мог кататься на машине с Азером по своей прихоти. Тем более по нефтяным полям. Для того чтобы отправиться на Апшерон, мне нужен был другой аргумент.

В десять раздался стук в дверь. На пороге стоял Азер в новых, не вчерашних, изящных черных ботинках. Перехватив мой взгляд, он рассмеялся. Увидев, что я встал и взял рюкзак, произнес:

– Не торопись. По поводу нашей поездки на Апшерон придется заехать в офис.

– Для чего?

– По-моему, Ализар хочет поговорить с тобой…

У меня не было желания говорить с Ализаром. Но он принимающая сторона и отказать ему – невозможно. Если речь зайдет о поездке, то у меня есть что сказать. Если же мы поедем без согласования – Азеру придется за это расплачиваться.

– Что ж, – поднялся я. – Поехали.

Почему-то мне и в голову не приходило, что заехать в офис нужно было в первый же день из элементарной вежливости, чтобы поблагодарить за прием. Ну а после вчерашнего восхождения… Разумеется, начальник имел право посмотреть на залетевшую к ним диковинную птицу. Эта мысль догнала меня, когда мы уже ехали по городу. Я ощутил готовность к разговору.

Офис: три комнаты, отделенные от коридора стеклянной перегородкой, пара сотрудников, приветливо поднявшихся навстречу нам с Азером… Один был полноватый, начинающий лысеть бонвиван лет тридцати пяти. Другой, которому Азер вчера звонил с вершины Кягниздага, уважительно величая его «Али-бей», выглядел совсем молодым человеком, который, как мне показалось по его воодушевленному взгляду, сам бы не прочь был поучаствовать в наших приключениях, вместо того чтобы сидеть здесь на телефоне…

– Очень приятно…

– Очень…

Последней в комнату вошла молодая женщина такой оглушительной красоты, что в старом серванте моей души что-то дрогнуло и задребезжало. Это, похоже, произвело хорошее впечатление на сотрудников офиса: они радостно заулыбались. Но Боже, каких же прекрасных женщин ты порой создаешь! Она нисколько не напоминала мне мою незнакомку – та была как солнечный зайчик, появлялась – и исчезала… Уже два дня она не показывается… И я не знаю – суждена ли нам еще одна встреча?

Женская тема была внезапно прервана приглашением к начальнику.

Офис – крошечная ячейка в механизме азербайджанских масс-медиа: он должен обеспечивать всем необходимым работу журналистов, как и я, приехавших из Москвы по командировке журнала «Баку». А заодно и присматривать за ними. В Азербайджане серьезно относятся к международному общественному мнению. Поэтому, каким бы маленьким начальником ни казался Ализар, именно от него сейчас зависело, сбудутся ли мои мечты.

Я вдруг очень остро это ощутил.

Открыв дверь в кабинет, я увидел человека: удлиненное лицо его было, пожалуй, выразительно, как и голубые выпуклые глаза. Но жила в них какая-то невыразимая тоска. Казалось, ему одиноко в этих стенах. И если те трое в общей комнате еще могли заполнить свое рабочее время разговорами, поисками в интернете или выполнением нехитрых поручений, то ему, руководителю, в собственном кабинете приходилось одному несладко.

Мы обменялись рукопожатиями.

– Как вы устроились?

– Отлично.

– Как вам понравилось в Азербайджане?

– О!

На этом дежурные темы были исчерпаны.

– Знаете, – сказал Ализар. – Мы ценим самостоятельные поиски журналистов…

Я угадал намек и улыбнулся.

Ализар улыбнулся тоже.

– Более того, мы ждем от журналистов, чтобы они рассказали нам такое, о чем мы сами даже не знаем…

Я подождал. Продолжения не последовало. Похоже, был мой черед.

Я помочил в стаканчике кусочек сахара, надкусил размягчившуюся часть и отпил глоток чая, демонстрируя знание традиций чаепития.

– Именно поэтому в поисках темы для будущего материала я бы хотел сегодня отправиться в музей апшеронских древностей… – начал я.

– К Фикрету Абдуллаеву? О, это замечательный человек! Он расскажет вам много интересного, – неожиданно для меня с воодушевлением воскликнул Ализар. – Конечно, поезжайте!

Я не верил своим ушам. Так просто? А я-то нагородил себе препятствий!

Я почувствовал себя неловко.

– Честное слово, Ализар, я так благодарен вам за ваше радушие…

– Мы ждем от вас хороших материалов…

Путь на Апшерон был открыт.

Мы свернули с трассы на юг возле той самой оливковой рощи, с которой началось мое знакомство с Азербайджаном. За темной зеленью олив пряталось несколько домиков. Вдалеке, за длинным плоским известняковым холмом, виднелись силуэты нефтяных вышек. Но вышки – они были далеко, а мы вдруг выкатились на грунтовую дорогу, чуть зеленеющую проклюнувшейся травкой, прямо перед нами возникли какие-то развалины, широкий купол старинных бань. Коричнево-красные куры, копавшиеся в компостной куче, с квохтаньем побежали через дорогу, заставив нас остановиться. Из-за облаков впервые за несколько дней проглянуло солнце.