Кассандра. Дорога Сна

Длинное клинковое оружие. К нему относятся длинные, полутора ручные и двуручные мечи, палаши, сабли, катаны, рапиры, шпаги и все прочие их аналоги с рукоятью, рассчитанной на хват одной или двумя руками и имеющими длинный рубящий или колющий клинок. Это - оружие рыцарей и аристократов, а так же некоторых опытных наемников. Мечи всех мастей чаще любых других выступают в роли церемониального оружия и статусного предмета. Оно практически идеально сочетается со щитом, а так же позволяет освоить и применять сложные фехтовальные техники, позволяющие использовать меч, как для атаки, так и для защиты.

Королем боя в поле является древковое оружие, то есть оружие, основанием которого является древко - длинный деревянный шест. В эту категорию попадают боевые шесты, посохи, пики, копья, алебарды, нагинаты, глефы, длинные секиры, вилы и им подобные образцы.

Основным оружием для ополчения, разбойников, бедных наемников и бунтарей является рубящее и дробящее оружие. К нему относятся короткие секиры, топоры, дубины, цепи, палицы, ослопы, клевцы, чеканы и все им подобное. Основным преимуществом данного оружия является его простота и доступность. Топор есть в любой крестьянской избе, а за дубинку сойдет любая доска.

Стрелковое оружие - духовые трубки, луки, арбалеты и прочие приспособления, позволяющие послать снаряд в цель, используя мускульную силу стрелка не напрямую к снаряду.

Артиллерия - это дальнобойное оружие, требующее для обслуживания расчет из двух и более человек и применяемое с упором не на руки или тело, а на землю, чаще всего она применяется при осадах и штурмах замков, хотя иногда встречаются примеры применения артиллерии в поле против войск противника. Катапульты и баллисты самых разнообразных конструкций и размеров могут метать камни и снаряды, обслуживаться разным количеством (от двух до полусотни) человек и иметь разную огневую мощь - от возможности нанести урон вражескому отряду, не попадая под огонь вражеских лучников до возможности пробить бреши в самых крепких стенах самых больших цитаделей.

Под конец лекции у меня опухла и болела голова. Все-таки не женское это дело – оружие.

Я вышла из главного корпуса и пошла по парковым аллеям. До следующего занятия чуть больше двадцати минут, надо на воздухе побыть, может голова и перестанет болеть.

Пройдя около ста метров вглубь парка, я устроилась на неприметной скамеечке и подставила лицо солнышку. Через несколько минут я почувствовала на себе липкий пристальный взгляд. И это был не Дилл.

Вообще, Дилл был удивительным парнем, при этом, будучи ассасином. Небольшой комплекции, гибкий, ловкий, всегда скрывающий свое лицо. Единственным его оружием была средних размеров секира, с причудливыми толи буквами, толи просто рисунками.

Ассасин отличался молчаливостью и пронзительным, пытливым, но добрым взглядом абсолютно черных, как ночь глаз. Моя интуиция подсказывала, что он младше меня по возрасту, но понять это не было никакой возможности.

Еще после весеннего бал-маскарада Эрик приставил его ко мне для… хм, безопасности. Тогда же и познакомил лично. Потом, через несколько недель наблюдения, Эрик и Дилл уже не сомневались, что за мной кто-то следит. Но никак не могли понять, кто.

Вот и сейчас, научившись отличать легкий, не навязчивый взгляд Дилла, я точно могла сказать, на меня смотрит кто-то другой.

По телу пробежались мурашки, началась легкая дрожь. Я стала нервно оглядываться в поисках либо неизвестного, смотрящего, либо Дилла. Глазами наткнулась на два черных уголька в зелени на изгороди забора. Один уголек подмигнул, и мне сразу стало легче.

Конечно, Дилл специально дал возможность мне его увидеть, так как понял, что я верчу головой и нервничаю. И я ему очень благодарна за это. Потому что тот давящий, тяжелый, ощупывающий меня взгляд, потихоньку сеял во мне панику. Затылок заломило, я не выдержала, встала и быстрым шагом направилась к главному корпусу.

Выйдя на площадь около корпуса, мне стало немного легче, и я уже было собралась идти к зданию, как за моей спиной, что-то хрустнуло. Я резко обернулась, и сильно зажала рот ладонью, чтобы не заорать.

Прямо рядом со мной, в пушистых и густых кустах Дилл пытался скрутить какого-то мужика. А потом быстро повел его, держа под руку, к ближайшему выходу с территории Инмагик.

Я, наверное, так бы и осталась стоять в ступоре уж не знаю, сколько еще времени, если бы ни подбежавший ко мне Дилл.

– Кесси, все нормально! Не бойся! – запыхавшись, сказал ассасин, - Сначала его Эрик проверит и допросит, а ты иди на лекции, и не о чем не думай. Встретимся вечером. Я найду тебя и отведу к Эрику.

Я машинально кивнула, и пошла на занятия. Время пролетело очень быстро. И вот уже Дилл вел меня через лес. Тихо начинался вечер. Синей вуалью, опустившись на королевство. Последние лучи солнца золотили верхушки высоченных деревьев, иногда, как будто случайно попадая и на траву под ногами.

Их я увидела еще издали. Высокий, широкоплечий главарь банды воров стоял у старого дуба, сложив руки на груди. И казавшийся ранее огромным, а теперь жалко мелким мужчина в черном балахоне с серыми сальными волосами, зачесанными назад, сидел у подножья дуба, спиной ко мне.

Увидев нас, Эрик немного расслабился и кивнул в нашу сторону. Мы подошли, и, не смотря на напряженную ситуацию, я даже смогла выдавить из себя подобие улыбки. Хотя, со стороны это смотрелось, наверное, как гримаса.

Мужчина у дуба поднял голову и обернулся на меня.

– О, Боги, Прут!!! – я не сдержала удивленно-шокированного вскрика, - Как ты тут оказался?

– Они меня поймали, - каким-то бесцветным голосом проговорил он.

– Кесс, это он за тобой следил, - мотнув в сторону Прута головой, сказал Эрик.

– Но зачем? – я все еще ничего не могла понять.

– Говорит, что влюблен в тебя, - процедил сквозь зубы Эрик.

– Что за бред? – уставилась я на помощника профессора Скрима, - Прут, это правда?

– Да, Кассандра, я влюблен в вас с самой первой нашей встречи, - тут этот прыткий аспирант рыбкой нырнул к моим ногам и вцепился в них так, что я чуть не упала, - Любовь моя, скажи, чтобы они не убивали меня!!! Я ни в чем не виноват!!! – жарко запричитал парень, а я стала выдергивать у него из рук левую ногу, - Лишь только в том, что безумно люблю тебя!!! Скажи, скажи им!!! Пусть они нас отпустят, - кажется, у него начинается истерика.

– А напал ты на меня в общежитии тоже из-за большой любви? – я наконец-то освободила и свою вторую ногу, и предусмотрительно отпрыгнула от этого сумасшедшего подальше.