Ката - дочь конунга

Нянюшка с трудом отвела взгляд от Маши и посмотрела на любимицу.

— Пойдем, — улыбаясь, как лиса, повторила Ката.

Старуха кивнула. Ката схватила Машу за руку и удивительно сильно стиснула ее ладонь. Они поднялись по лестнице и вошли в темноту. Поначалу Маша ничего не видела и двигалась наугад, но вскоре темнота рассеялась, и она заметила, что идут они по длинному узкому коридору. Затем темный коридор сменился светлым, освещаемым узкими окнами, а потом они перешагнули высокий порог и вошли в комнатку. Нянюшка тут же вышла, а Ката присела на лавку, стоящую у стены.

— Садись, — похлопала она рядом, — сейчас девушки трапезничать принесут.

Маша присела на лавку, вытянула ноги, уставшие в плотных белых сапожках.

— Ух ты! — тут же восхитилась Ката, уставившись на Машины ноги, — какие сапожки! Покажешь мастера, который такую красоту спроворил?

— Китаец в полуподвале, — пробормотала Маша. У нее вдруг заболела голова, а внутри назревало что-то неприятное, что-то такое, которое вскоре готовилось прорваться наружу. От этого Маша испытывала раздражение. Точно такое же, которое испытывала за неделю до того, как застала Ромку целующимся в библиотеке между рядами с этой рыжей. Предчувствие, вот как это называется. Шестое чувство.

Деревянная дверь распахнулась и Маша испуганно вздрогнула. Но это оказались всего лишь девушки, которых ждала Ката. Их было не меньше десятка, первая несла белую скатерть и ловко накинула ею деревянный стол. Другие держали в руках блюда и кувшины. Они поставили снедь на стол и так же молча удалились, оставив одну. Девушка взяла мокрый кувшин и налила с высокие глиняные стаканы что-то коричневое.

— Иди, Горица, — улыбнувшись служанке кивнула Ката, и, девушка, поклонившись у выхода, вышла.

— Садись, — махнула рукой Ката, и Маша услышала, как у нее в животе забурчало. Она подсела к столу. Еда выглядела простой, но пахла очень вкусно. Ката впилась зубами в куриное бедрышко. Она бубнила Маше невнятно, и Маша тоже взяла жареный окорочок. Кроме птицы тут были вареные овощи, какие, Маша не поняла, но не картошка точно, каша в маленьком горшочке, половина круглого черного хлеба и пирожки странного желтого вида. В стаканах оказался квас, от которого слегка закружилась голова.

— Ты расскажешь, откуда прибыла? — спросила Ката, и Маша услышала в голосе девушки не только любопытство, но и настойчивость, приправленную уверенностью в том, что Маше есть что рассказать.

— Давай сначала ты, — ответила Маша.

— Мне рассказывать нечего. — пожала плечами девчонка, — тем более, что меня тут все знают, и ты бы знала, будь ты из городских. А ты не знаешь, и одета странно, не как крестьянка, а все знатные девушки мне знакомы. Кто ты, Маша, и откуда?

— Похоже, что я заблудилась, — неохотно признала Маша, — во времени.

— Как это?! — вытаращилась Ката.

— Самой интересно, — вздохнула Маша.

4

— Ты — колдунья? — спросила Ката, и глаза ее загорелись, — ты не бойся, я никому не скажу! Мы — сканды! Наши женщины не боятся видеть дальше, чем все остальные люди!

Маша аж поперхнулась. А девчонка совсем не выглядела напуганной, наоборот, казалось, она наконец-то поняла, что вообще происходит.

— Нет, я не колдунья, — помотала головой Маша, — даже не знаю, как объяснить… Господи, — она на мгновение прикрыла лицо руками, — пусть будет будто я сплю, перегревшись на солнце, и, на самом деле это все — дурацкий сон!

Ката молча наблюдала, покусывая заусенец на безымянном пальце.

— Маша отняла ладони от лица, вздохнула.

— Слушай, — она обернулась к девушке, — спасибо тебе за прием, за еду, и все такое, но мне надо назад.

— Куда — назад? — не поняла Ката.

— Везде назад. Назад в лес и назад к себе домой.

— Так ты в лесу живешь?

— Тьфу! — Маша вскочила и Ката на секунду замерла испуганно, не ожидавшая резкого движения гостьи, — не живу я в лесу! Я в городе живу, в Новгороде!

— Новгород здесь, — почти шепотом произнесла Ката.

— Да мне не этот Новгород нужен, — Маша еще раз вздохнула, — точнее этот, но через тыщу лет вперед! В будущем, понимаешь?

Ката помотала головой. Маша, видя, что девчонка от ее метаний совсем перестала соображать, села, взяла нечаянную знакомую за руку.

— Ката, — произнесла она спокойно, — я не знаю, как это случилось, но я перенеслась во времени далеко назад. Это звучит как бред сумасшедшего…

— Ты не похожа на сумасшедшую! — перебила ее девчонка, — они страшные, в рванье, кричат на паперти, за одежду хватаются. Я видела!

— Да, — продолжила Маша, — я не сумасшедшая, но ситуация непонятна и мне. Поэтому, чтобы не беспокоить всех вас, мне надо вернуться на то место, где я перешла в ваш мир. Возможно, я найду проход назад. Очень надеюсь, что найду, — добавила она с еле заметной дрожью в голосе.

— Ты понимаешь? — спросила она девушку.

Ката кивнула.

— Но я сейчас уйти не могу, — предупредила она, — нянюшка наверняка приставила у двери сенных девок, они уйти не дадут, сразу ябедничать побегут.

— А когда сможешь?

— Не знаю, — Ката задумалась, — завтра княгиня приезжает, весь день при ней буду.

— А ночью? — Маше не терпелось покинуть эти стены.

— Ты что! Ночью никак нельзя!

— Почему? — удивилась Маша.

— Ночью лихие дела творятся! Опасно!

— Понятно… — Маше стало тоскливо. — Ну, может покажешь хотя бы, как из теремка вашего выйти, я сама как-нибудь…

В это время в дверь стукнули, тут же тяжелая створка отворилась и внутрь вошла дородная румяная девица лет двадцати.

— Катерина Владимировна, — поклонилась девица, — братец просил позвать, соскучились они, желают видеть.

— Ой! — Ката соскочила с лавки, — и правда, я же обещалась брату! Любомила! — обратилась она к девке, до сих пор стоящей в полупоклоне, — подай переодеться и умыться!

Маша смотрела, как суетится Ката. Очевидно, брат был важен для нее, раз она так тщательно собирается. Служанка помогла ей переодеть платье, которое мало отличалось кроем, и только узоры на подоле и запястьях были другие. И вообще, если это и впрямь была та самая Ката, которую ей повезло сыграть на представлении, то одевалась она более чем скромно, в отличие от нее, Маши, разряженной как Василиса Прекрасная.