Катала

– Чем плохо? – не поняла Таира.

– То, о чем мы сейчас ведем речь, называется телепортацией. Вот ты знаешь хотя бы одного человека в Галактике, владеющего этим даром?

– Нет.

– И никто не знает. Я специально интересовался этим вопросом. Как ты думаешь, что со мной будет, если об этом узнают вивисекторы из Галактического Совета?

– У-у-у… – глаза Иллены стали в пол-лица, затем брови грозно насупились, и она обвела гневным взглядом всю нашу команду. – Если хоть кто-то где-то что-то на эту тему вякнет…

– Да ты что!

– Пытать будут – не скажу! – загомонили аргонавты.

– А меня так скакать научишь?

– И меня!

– И меня!

Ладно, придется кое-что им объяснить. Я поднял руку, и в кают-компании тут же наступила тишина.

– С удовольствием бы обучил, но тут есть одна проблема – не смогу.

– Почему? – расстроилась Таира.

– Потому что эти способности не результат упорных тренировок. Они врожденные. Наверняка каждый из вас слышал об экстрасенсах, способных предсказывать будущее, читать мысли?

– Да.

– Слышали о таких, – закивали аргонавты.

– Я не только слышал, но и видел, – вздохнул Одрик, – одна гадалка предсказала мне казенный дом, в который я попаду из-за женщины.

– Вот видите! Такие способности либо передаются по наследству, либо приобретаются после того, как человек побывал по ту сторону жизни. Например, очнулся после глубокой комы. Чаще всего после травмы головы. Вы никогда не думали над тем, чем обычный человек отличается от Бога?

Такой перескок с одной темы на другую немного ошарашил аргонавтов.

– Ну ты сравнил, – невольно покачал головой Энди. – Где Бог и где человек!

– А что тебя смущает? В конце концов, практически все религии утверждают одно и то же: Господь создал человека из праха земного по образу и подобию своему и вдохнул в него жизнь. В моем понимании этот самый Бог от нас отличается лишь тем, что уровень его интеллекта и, соответственно, возможности на несколько порядков выше, чем у нас. Но, создавая нас, он действовал с оглядкой, осторожно. Мозг человека работает, используя от силы лишь семь-восемь процентов своей мощности. У общепризнанных гениев – на девять-десять процентов. А чем заняты остальные девяносто процентов извилин, знаете?

– Нет, – дружно мотнули головами аргонавты.

– Блокированием и подавлением самого себя.

– Нифига себе, – ахнула Иллена.

– Полностью с тобой согласен, – кивнул я. – Но иногда из-за генной мутации либо физической травмы, повлекшей за собой кому, некоторые блокираторы ломаются, кое-какие запретные части мозга начинают работать, и у человека появляются новые способности. Есть мнение, что, если эта блокировка будет снята целиком, человек станет равным Богу.

– У тебя какой процент мозга работает? – тихо спросила Ленка.

– Вот чего не знаю, того не знаю. Мне папа с мамой об этом почему-то побоялись сказать. Но пара блокировок с меня точно слетела, лично имел возможность в этом убедиться.

– Здорово тебя когда-то по башке шарахнули! Я тоже так хочу, – завистливо вздохнула Таира, заставив всех невольно улыбнуться.

По кораблю прошла легкая вибрация, говорящая о благополучном выходе из подпространства.

– Прибыли, – сообщил Энди, – это был последний прыжок, я считал.

Я поднялся из-за стола, принял горделивую осанку.

– Как я выгляжу?

– Отпадно, – успокоила меня Ленка.

– Я так и думал. Начинаем операцию «Возвращение блудного короля».

– На историческую родину, – с ноткой ехидства хмыкнул Джузеппе.

– До моей исторической родины на скачковом корабле не доберешься, – вздохнул я.

– А на каком доберешься? – навострила ушки Ленка.

– Теперь это уже не важно, – отмахнулся я. – О моей исторической родине можно смело забыть. Так что на Фессалии ваш король впервые… по крайней мере, на этой Фессалии.

– Есть и другие Фессалии? – вздрогнул финансист.

– Ты не поверишь – есть. Однако что мы здесь сидим? Всем срочно привести себя в порядок. Энди, бегом в рубку. Сообщи на Фессалию, что их король будет с минуты на минуту. Пусть готовят торжественную встречу.

– И выясни у них протокол, – добавил Одрик.

– Какой еще протокол? – не понял я.

– Протокол официальных встреч, – пояснил бывший вельможа. – Протоколы, они ведь разные бывают. Есть стандартные международные, есть местные, исторически сложившиеся в различных частях Галактики, есть…

– Вот только этого занудства мне не хватает, – скривился я. – Энди, сообщи на Фессалию, что можно обойтись без официоза. Думаю, небольшой горы цветов и восторженных воплей подданных будет достаточно. Мужикам разрешаю кричать «ура», женщинам – бросать в воздух чепчики.

– Что такое чепчик? – фыркнула Иллена.

– Женский головной убор.

– Зачем им тогда бросаться? – удивилась Джун.

– Ну, не нижним же бельем бросаться! Хотя тоже вариант. Главное, чтобы в меня не попали.

– Редчайшее трепло, – покачал головой Энди.

– Не трепло, а его величество, – строго сказал Одрик. – С этого момента, во избежание подрыва авторитета, обращаться к нему только так.

– Вот черт! – всполошился я.

– Что такое? – встревожилась Ленка.

– Да перенастроиться забыл, – досадливо пробормотал я, направляя перстень на свой ПКИ. – Здесь я не Ясон Иолкский, а Артем Первый.

Внезапно ожила бортовая связь.

– Капитан, не могли бы вы пройти в рубку? – отрешенные нотки в голосе Тельгана заставили меня насторожиться.

– Что случилось?

– Сам пока не понимаю. Вы бы зашли сюда и посмотрели собственными глазами. Думаю, так лучше будет.

Сообразив, что ситуация нештатная, я взял резкий старт. Судя по топоту за спиной, следом неслись остальные аргонавты, и уже через минуту вся команда в полном составе вломилась в рубку управления. Тельган сидел за пультом, задумчиво глядя на обзорный экран, где медленно вращалась вокруг своей оси черная обугленная планета.

– Что это? – строго спросил я.

– Фессалия.