Катарсис. Том 1

Панкрат покачал головой. Мережковский остро глянул на него, отставил чашку.

— Давайте не гнать лошадей, Родион Петрович. Человеку надо подумать, прикинуть свои возможности. Кстати, Панкрат Кондратович, вы читаете газеты?

— Только «Известия», да и то редко, а что?

— Недавно по многим средствам массовой информации прошло сообщение об уничтожении какой-то психбольницы в Нижегородской губернии. Так вот, банда здесь ни при чем. Эта больница была одним из секретных объектов Проекта, испытательным полигоном разработчиков психотронных излучателей, и его «зачистили», ликвидировали, когда надобность в нем отпала.

Видимо, взгляд Панкрата был весьма красноречив, столкнувшись со взглядом Мережковского, потому что тот сделал скорбную мину.

— Вот именно, мой друг, действительность более жестока, чем принято считать. И никуда от этого не уйти, не скрыться, не отделаться фразой: моя хата с краю. Могу добавить лишь одно: в рамках Проекта намечено создание и более изощренных систем подчинения людей, требующих… м-м, полигонных испытаний.

— Каких, если не секрет?

— Например, оружие на основе искусственного провоцирования стрессов с летальным исходом, оружие на основе подсознательного внушения и формирования искаженных шкал ценностей, ну и так далее.

— Что это за оружие — с формированием искажений?

— Это скорее психотронно-психологическое инициирование, в процесс которого входят навязываемые извне инородные идеологические установки, инородные ценностные установки, инородный образ жизни, инородная культура. Что уже и делается, в том числе с помощью рекламы. Объектами же искажений являются разные социальные группы, творческая элита, правительство…

— Достаточно, — тихо сказал Панкрат.

— Нет, недостаточно, — вдруг жестко сказал Архип Иванович, так что Воробьев невольно поднял на него глаза. — Я не сказал еще одну вещь, которую вам необходимо знать: в стране стремительно растет число людей, а более всего — детей с проблемами психического развития…

— Достаточно, — остановил гостя Панкрат, — я понял. И все же скорее всего я отвечу «нет».

— Хорошо, — с неожиданной легкостью согласился Мережковский, — мы не настаиваем, хотя, признаться, надеемся на положительный ответ. Вы очень необходимый нашему движению человек.

Некоторое время они сидели молча, допивая тоник и чай, потом проницательный Мережковский поднялся.

— Я, пожалуй, прогуляюсь по берегу, если позволите, а вы пока поговорите, давно не виделись.

Он ушел. Панкрат встретил взгляд Родиона и внутренне вздрогнул: показалось, что тот его не видит, что он слеп! Впрочем, бывший «мститель» тут же подмигнул, зашевелился, похлопал себя по животу.

— Подзаправился, спасибо. Ну, что ты обо всем этом думаешь?

— Если это правда… — Панкрат помедлил, — это страшно! И все же я — пас.

— Ты же сам хотел создать нечто вроде «чистилища», мочить бандитов, киллеров, подонков… неужто перегорел?

— Может быть. Но я не вижу себя в ваших рядах, какими бы справедливыми ни казались ваши цели. Есть множество других путей…

— Твой путь — борьба за справедливость, ты это всегда подчеркивал.

Панкрат опустил голову на сжатые кулаки, перед глазами встало нежное лицо жены, лица детей…

— Нет, я хочу жить иначе! — Он поднял голову. — Хватит боли и крови! К тому же я не свободен. Мне поверила красивая женщина, выходившая меня, мне поверил ее брат… нет, я уже не воин.

— Жаль, — разочарованно вздохнул Родион. — Мы рассчитывали на тебя. Кстати, а где сейчас этот твой новый родственник, брат жены?

— Крутов? Не знаю. Где-то в Нижегородской губернии. — Панкрат лгал, он знал, где устроился бывший полковник ФСБ Егор Крутов с женой, но не хотел говорить.

— Жаль, — повторил Родион. — Хотя мы, конечно, его найдем.

— Он тоже откажется.

— Посмотрим.

Помолчали, бесцельно вертя в руках пустые чашки. Потом Панкрат поинтересовался:

— Как они тебя нашли?

— Это еще та история, — усмехнулся Родион в бороду. — Я по старой привычке вступился за обиженных — у соседа сына украли, потребовали колоссальный выкуп… В общем, собрал я ребят, отыскали похитителей… а милиция потом отыскала меня. Мог бы и загреметь лет на семь, если бы не вытащили хлопцы из «ПД».

— Откуда?

— Так мы называем нашу организацию — «Психодав». Или «ПД».

— Остроумцы. А этого Архипа Ивановича ты хорошо знаешь? Кто он в вашей иерархии?

— Начальник аналитического управления, что-то вроде генерала.

— А ты?

— Есаул, командир оперативно-разведывательной группы. А знаю я Архипа, конечно, мало, всего пару раз-то и встречался. Он тебе не понравился?

Панкрат поморщился.

— Не красна девица, чтобы нравиться, но… где гарантия, что он представитель светлых и добрых сил, якобы консолидирующий их? Может быть, он, как раз наоборот, выявляет очаги возможного сопротивления, чтобы потом их уничтожить.

— Ну ты даешь, майор! — обиделся Родион. — Что, у меня глаз нет, по-твоему?

Панкрат встал.

— Ладно, Петрович, это я к слову. Но работать у вас не хочу. Смущает меня что-то. Не знаю что, но смущает.

Родион достал из кармашка прямоугольник белого картона, протянул Воробьеву.

— Позвони, если все-таки надумаешь. Это телефон главной конторы ККОРР в Москве, спросишь Мережковского, это его настоящая фамилия. Там он тоже числится как психолог-аналитик комиссии. Ну, бывай, командир. Рад был повидаться. Смотри не связывайся только с местной шпаной, подкараулят и…

— Я подстрахуюсь.

Панкрат проводил бывшего приятеля до калитки, внимательно оглядел улицу, набережную, но никого подозрительного не увидел. Оперативники у Родиона, подстраховывающие передвижение начальства, были высокого класса и себя не обнаруживали.

У пристани Родион сел в ожидавшую его белую «Волгу» и уехал. А Панкрат остался стоять с ощущением, что прикоснулся к какой-то опасной тайне, к бездне чужих устремлений, замыслов и планов, способной затянуть в себя и уничтожить любого, кто вознамерится выступить против.

ВЕТЛУГА

КРУТОВ

Ночью прошел небольшой дождь, и необычная для этого времени года жара спала. Утро выдалось ясным, свежим, весенним, хотя на дворе стояла середина сентября.

Крутов встал рано, в начале седьмого. Лизу будить не стал, тихонько сбежал во двор и час занимался лунг-гом, чувствуя привычный прилив сил. Умылся ледяной водой из колонки и принялся наводить порядок вокруг дома. Ремонт внутри он практически закончил, оставалось только кое-где побелить потолок, покрасить простенки и заделать решетку камина. Однако и сейчас уже внутренняя отделка дома, обновленная самодеятельным реставратором, вызывала чувство восхищения совершенством и гармонией линий, настолько хороши оказались фрески неизвестного художника, разрисовавшего оштукатуренные еще в прошлом веке стены.