Катарсис. Том 1

Мананников покачал головой.

— Да, я член Реввоенсовета, но информацией о лабораториях такого рода не располагаю, я занимаюсь телевидением…

— О, конечно, — все так же по-доброму улыбаясь, сказал Мережковский, доставая несколько листков бумаги из кармана пиджака. — Хотя мы знаем, что программы отечественного телевидения корректируются спецслужбами США, вы тоже приложили к этому руку. Ведь это ваши разработки информационно-психологической атаки населения используют ваши боссы в своей деятельности? — Архип Иванович развернул листы и прочитал: — «Информационно-психологическая атака, или ИПА, может проводиться в следующей последовательности. Первое: передача или фильм, возбуждающие психику. Эта передача не имеет отношения к информации, которую предстоит записать в подсознание толпы, например, к выборам или рекламе. Ее задача только включить подсознание на прием. Второе: передача, незаметно воздействующая на инстинкт самосохранения, иными словами — настройка на необходимое воздействие. Третье: запись информации в подсознание, создание в психике соответствующей установки. Эта информация кодирована и сознанием не воспринимается. И, наконец, четвертое: непосредственное воздействие на сознание. Информация передается открытым текстом, по сути, это приказ типа: «Голосуй или проиграешь!», «Все на выборы!», «Покупай товар!» и даже «Свободу — народу!».

— Можете не продолжать, — поморщился Мананников. — Из этого ничего еще не следует.

— Еще как следует, — погрозил пальчиком Мережковский. — Из этого следует, что ваш Реввоенсовет главным способом управления государством — и миром! — избрал способ в обход сознания через подсознание, ибо традиционный путь долог и неэффективен. Какого бы деятеля вы ни купили, он все равно не способен смотреть в будущее вашими глазами. Как и сто лет назад, неграмотные политики продолжают опираться на неграмотных, хотя и титулованных, академиков. Не так ли?

— Чего вы хотите?

— Не спешите. Мудрецы говорят: будь смиренным на чужой территории, жди своего часа. Впрочем, наша беседа подходит к финалу. Хотим же мы немногого. Во-первых, чтобы вы дали нам координаты секретных объектов Легиона и базы ЛООС. Во-вторых, чтобы вы вывели нас на склад «глушаков», они весьма нам пригодятся в скором времени. И в-третьих, предлагаем вам сотрудничать с нами.

Мананников невольно усмехнулся.

— Это все? А Луну с неба доставать не надо?

— Это мы сделаем сами. Итак?

— Каким образом вы можете гарантировать мою безопасность, если я соглашусь сотрудничать с вами? Стоит мне вернуться, как меня тут же…

— Зомбируют? Мы сделаем блок. Вы будете помнить только то, что мы захотим оставить в вашей памяти.

— У вас есть «анаконда»? — недоверчиво посмотрел на Мережковского депутат.

— У нас есть очень высокого класса гипнотизеры. Уверяю вас, они справятся с делом не хуже «анаконды».

— Чепуха!

Архип Иванович развел руками, излучая сочувствие.

— Разве у вас есть выбор? Мананников вдруг расслабился, лицо его вмиг постарело, пошло морщинами, глаза погасли.

— Я не смогу вам помочь.

— А вы постарайтесь. Повторить вопросы?

— Не стоит. Склада «глушаков» не существует. После уничтожения «Объекта ь 2» в Жуковских лесах их осталось всего три десятка.

— Где они хранятся?

— Переданы в распоряжение командующего Легионом. Хотя не исключено, что какая-то часть генераторов находится у начальника ЛООС.

— Так, ясно. Где располагается база ликвидаторов?

— В Измайловском парке, на территории бывшей тюрьмы.

— Насколько мне известно, эта тюрьма — действующая.

Мананников буквально расплылся по стулу, бледнея на глазах. Казалось, его вот-вот стошнит.

— Хорошо, проверим. — Архип Иванович озабоченно заглянул в лицо пленника, вдавил на столе кнопку вызова дежурного. — Ответьте на последний вопрос, и мы положим вас в больницу. Где находятся другие объекты Легиона? Видите, я даже не спрашиваю, кто входит в состав Реввоенсовета и кто им руководит из-за бугра.

— Это не имеет значения, — совсем тихо пробормотал Мананников. — Я знаю координаты только двух объектов. Один располагается на острове Городомля на озере Селигер, там спрятана лаборатория по созданию пси-генераторов второго поколения…

— Генераторов боли? «Болевиков»?

— …и в Алтайском крае, — продолжал, слабея, Эммануил Леонидович, — под городком Ухтомском… — Он вздрогнул, схватился рукой за сердце и сполз со стула как мешок студня.

Вбежавший в камеру Зинчук подскочил к нему, проверил пульс и выпрямился.

— Готов… но мы его сильно не били…

— Вы здесь ни при чем, — сказал Мережковский задумчиво. — Он был закодирован на самоликвидацию. Если бы мы не сделали ему пси-блокаду сразу после пробуждения, программа сработала бы раньше.

— Что с ним делать?

— Отвезти в ближайший крематорий и сжечь с соблюдением всех формальностей под чужой фамилией.

— Он что-нибудь сказал?

— Назвал координаты базы ЛООС и лаборатории по производству «болевиков». Будем готовить операции. Но сначала добудем «глушаки». Несколько штук, по его словам, находятся у начальника ЛООС полковника Лысцова. Можешь обрадовать Воробьева, это его новая цель.

ВЕТЛУГА

КРУТОВ И ДРУГИЕ

Он летел над темным ночным лесом, делая редкие взмахи огромными орлиными крыльями. Ночь была безлунной, но звездной, взгляд цепенел, стоило его бросить в небо, однако бездна внизу без единого проблеска света притягивала взор больше, хотелось заглянуть в нее и одновременно оттолкнуться, взлететь выше, чтобы исчез в душе страх, и Крутов, одинокий и гордый, — не птица и не человек — сгусток мысли, — «взмахнул» крыльями и поднялся на небывалую высоту, позволяющую одним взглядом охватить всю землю под ним, и тогда сквозь густую пятнистую темноту внизу вдруг проступила странная светящаяся паутина, как бы опутавшая весь мир…

— Интернет, — раздался внутри Егора чей-то гулкий бесстрастный голос. — База внедрения…

Темнота под крыльями начала течь, меняться, распалась на пятна и кляксы разного цвета, некоторые из них засветились мириадами звездочек, соединенные светящимися жилками, часто не совпадающими с нитями паутины. Это были города и поселки, освещенные сетью ночных фонарей. Один из них, раскинувшийся на большой площади, притягивал взор.

— Москва, — прозвучал внутри Крутова тот же голос. — Канал внедрения…

Оранжевая искра вынеслась из глубин черного массива под Москвой, стала приближаться, увеличиваться в размерах, превратилась в брызжущую струями пламени комету. Егор попытался увернуться, но скорости не хватило, и «комета», превратившаяся в раскаленный снаряд, воткнулась ему в крыло, прожгла огромную рваную дыру. Жгучая боль хлынула в голову, пронзила сердце. Крылья перестали держать парящего Крутова в воздухе, и он провалился вниз, стал падать, все быстрее и быстрее, пока не потерял сознание от неминуемого удара о землю… и подскочил на кровати с неистово колотившимся сердцем и широко раскрытыми глазами.