Катарсис

– Спаси!

В то же мгновение все дружно рухнули на колени, и сотни рук потянулись ко мне. Одна женщина ухватила за полу куртки – я отстранился, но тут же с десяток рук мертвой хваткой вцепилось в тело. Еще минута – и меня просто на сувениры растащат. Вот теперь пробрало по-настоящему! Я стал отчаянно вырываться – толпа ответила возмущенным ропотом.

Больше ждать нельзя. Дернувшись так, что куртка затрещала по швам, я освободился, наконец, из цепких объятий своих недавних фанатов и, беззастенчиво раздавая автографы, в виде пинков и зуботычин, двинулся к припаркованной неподалеку легковушке. То и дело награждаемый ответными «овациями», сумел-таки прорваться к цели, запрыгнул на капот, оттуда на крышу, где хоть немного перевел дух. Долго прохлаждаться мне не дали. Автомобиль вздрогнул под напором живой волны, после чего начал раскачиваться. Не медля ни секунды, я перемахнул на соседнюю машину, оттуда на третью… На шестой, к моему большому сожалению, стоянка закончилась. Дальше – хоть по головам. Я быстро осмотрелся, оценивая обстановку. До арки метров пять, и под ней плотность людского потока не так велика. Основная масса «паломников» уже просочилась во двор, а подкрепление, судя по всему, еще не подоспело. Подсознание буквально вопило, предостерегая от этой безумной затеи, но других вариантов не было. Подпрыгнул несколько раз, заставив машину пружинить, оттолкнулся как можно сильнее и сиганул прямо в толпу. Приземлился кому-то на плечи, едва не рухнув вниз от потери равновесия, по инерции подался вперед, перешагнув на следующую «опору», и резво заскакал к спасительному выходу. Не дотянул самую малость, метра полтора, оступился и с воплем полетел на землю, где меня тут же накрыло живой волной.

Я закричал, задергался, словно муха в паутине, тщетно пытаясь выбраться. Через секунду заорал уже оттого, что кто-то впился зубами в запястье. Боль придала сил. Изловчившись, вырвал правую ногу из захвата и тут же двинул ею наугад – попал, освободив вторую конечность. Бешено замолотил обеими, вынудив нападавших хоть ненадолго отступить. Воспользовавшись заминкой, перевернулся на живот, приподнялся, но получил коленом под дых, так что в глазах на миг потемнело. Двинул локтем назад, дабы охладить пыл самого ретивого, что норовил запрыгнуть на спину. Раздался хруст, потом всхлип. Стало свободнее. В следующее мгновение был уже на ногах, вертясь волчком, рыча и раздавая тумаки всем желающим. Никогда не считал себя великим бойцом, а тут, словно бес вселился. Толпа отхлынула. Не теряя ни минуты, рванул под арку. Отшвырнул ударом ноги в живот попавшегося ну пути мужчину. Тот согнулся пополам и отлетел назад, сбив попутно еще двоих. Дальше пошло, как по накатанной: разбежался, оттолкнулся ногой от стены, зарядив пяткой в челюсть другому страждущему, припечатал кулак к переносице третьего, четвертого шарахнул затылком об кирпичную кладку, последнего, самого хлипкого, не мудрствуя лукаво, протаранил на полном ходу, вылетев вместе с ним наружу. Только теперь смог рассмотреть свою последнюю жертву – совсем юная девушка, с парой небольших язв на лице. Она сидела на земле, прижимая дрожащие пальцы к разбитому носу, и тихонько поскуливала. Мне вдруг стало очень паршиво. Боевой азарт вмиг улетучился, оставив после себя боль и усталость. Я шагнул к несчастной, чтобы успокоить, помочь хоть чем-то, но она вскрикнула и отшатнулась от меня. Времени на утешения и извинения не осталось – из двора с диким ревом неслась разъяренная толпа. Ярость гнала вперед даже тяжелобольных. Воистину, это была атака мертвецов. Многие уже успели где-то вооружиться: палки, куски арматуры, обрезки ржавых труб или просто обломки кирпича – всем этим они приготовились меня на славу попотчевать.

Я припустил что было духу, следом неслись проклятия, а минутой позже полетели и камни. Один обломок просвистел над самым ухом, второй ударил по плечу, третий чиркнул по виску, содрав кожу. Я зашипел от боли, инстинктивно прикрыл голову руками, пригнулся и помчался с удвоенной силой, подгоняемый страхом, словно плетью. Бежал наугад, часто петляя, чтобы сбить с толку преследователей, и через несколько кварталов все же сумел оторваться. Остановился, чтобы отдышаться. Меня трясло: то ли от переизбытка адреналина, то ли от пережитого ужаса, а может от осознания того, что сам едва не утратил человеческий облик. Можно сколько угодно твердить себе, что это было необходимо, мол, не ты, так тебя, вот только я отчетливо помнил, как упивался каждым мгновением боя, поддавшись первобытным инстинктам. И конечно, никогда не забуду взгляд той девчонки – взгляд жертвы, увидевшей хищника.

Оставаться на улице было опасно. Я затравленно осмотрелся, в поисках убежища и увидел распахнутую настежь дверь одного из домов напротив. Без лишних раздумий нырнул в темноту подъезда, крадучись поднялся на третий этаж, где обнаружил незапертую квартиру. Тихо прошмыгнул внутрь, закрывшись сразу на два замка. В нос тут же шибанул запах тлена, впрочем, мало меня смутивший – бояться надо живых. У окна, уронив голову на стол, замер хозяин квартиры. Лужа запекшейся крови из раны на виске красноречиво указывала на то, что мертв он уже несколько дней. Честно говоря, я ему даже позавидовал. Лежит весь такой умиротворенный, вон, вроде как, даже улыбается! А что если… Подобрал с пола револьвер, осмотрел – в барабане пять патронов. Что ж, еще четверо бедолаг обретут здесь покой. Прямо клуб анонимных самоубийц! Я усмехнулся и приставил пистолет к виску. Закрыл глаза и, не колеблясь ни секунды, нажал на курок, но услышал лишь сухой щелчок. Повторил, потом еще, и еще… Револьвер дал пять осечек подряд.

***

Попыток уйти в мир иной я так и не оставил. В следующий раз решил повеситься. Сначала оборвалась толстая и прочная на вид веревка. Не отчаялся, повторил, вот только дубовая ветвь, чуть ли не в обхват шириной, сломалась, будто прогнившая до основания. Распластался на земле и не успел даже удивиться, как оказался придавлен рухнувшим сверху бревном. Когда очнулся, завыл, но не от боли, а от тоски и отчаяния.

Дубль третий – прыжок с моста вниз головой. Уже в полете с ужасом увидел, как темные воды расступаются передо мной. Воткнулся головой в дно, явственно услышав, как ломаются шейные позвонки. Пролежал до вечера в грязи, глотая тину и слезы горечи, покуда шея не срослась. Когда выбрался на берег, вода вернулась на свое место, как ни в чем не бывало. Все-таки чувство юмора у Него есть, хоть и весьма специфическое.

Много чего еще перепробовал – на целое пособие для начинающих самоубийц хватит. Огонь давно не актуален, электрический ток бодрит, ну а коктейлем из змеиных ядов давненько уже заправляюсь, вместо утреннего кофе. Сначала был в ужасе, потом привык, но расстаться с жизнью теперь пытался исключительно любопытства ради, всякий раз постигая новые грани своей неуязвимости. В общем, долбаный супермен! Вот только помочь никому не смог, как ни старался…

Эпидемия отступила так же внезапно, как и началась, унеся тысячи жизней. Кое-кому все же удалось спастись: одни умудрились не подхватить заразу, а те, что заболели последними, выздоровели. Впрочем, долго радоваться выжившим не пришлось. На сей раз Всевышний подверг нас испытанию огнем. Первым этапом стал чудовищный метеоритный дождь. Я не пережидал его, подобно остальным, прячась в подвалах и бомбоубежищах, а спокойно разгуливал по улицам, словно то был самый обычный ливень. Полыхающие снаряды равнодушно проносились мимо меня, сея вокруг смерть и разрушения. Знаю, прозвучит жестоко, но зрелище завораживающее, черт возьми!Огонь сыпался с небес всего пару часов, но за это время весь город превратился в гигантский костер. Казалось, горел даже камень.

Возле объятой пламенем «хрущевки» толпилось несколько человек. Растрепанная, грязная от сажи и копоти, женщина отчаянно извивалась в руках державших ее мужчин, истошно вереща. Я шагнул навстречу, уже готовый к тому, что придется помахать кулаками, но несчастная вдруг заметила меня и заголосила с удвоенной силой:

– Помогите! Мой ребенок… там! Мой мальчик! Спасите его, умоляю!

Ясно, мужики просто не дают безутешной матери слепо рвануть навстречу смерти. Войти в горящий дом никто из них не рискнул. Оно и понятно – в этом аду ни один нормальный человек не выживет. Вот только я уже далеко не нормальный. Да и человек ли…

– На каком этаже ваша квартира?

– На четвертом, – с готовностью отозвался один из мужчин, но тут же добавил, скорее ради приличия. – Э, парень, не глупи! Пацана уже не вытащить. Сгоришь!

Не обращая внимания на предостерегающие крики за спиной, я молча шагнул в огонь…

Обратно выбрался спустя четверть часа, когда все уже считали меня погибшим. Весь обожженный, в тлеющих лохмотьях, но твердо стоящий на ногах. Из дома вынес завернутого в мокрое одеяло мальчика, лет пяти. Передал драгоценную ношу сердобольным зрителям и развернулся, намереваясь уйти, но мать спасенного ребенка бросилась мне в ноги, бормоча слова благодарности. Кто-то спешил с аптечкой, чтобы обработать раны. Но я сейчас хотел лишь одного – поскорее убраться куда подальше, пока толпа не взялась за ножи и дубины. Это мы тоже проходили. Раны больше не саднили – значит, процесс пошел. Самочувствие улучшалось с каждой секундой, а вот глаза у зевак того и гляди из орбит выскочат. Я-то прекрасно знал, что они сейчас видят: как раны на моем теле стремительно затягиваются, словно у того киношного супергероя. После трех-четырех десятков безумных экспериментов над собственным телом, скорость регенерации у меня стала поистине бешеной.

Раздался истошный вопль: «Антихрист!» – и люди в страхе бросились наутек. Последней опомнилась женщина с ребенком. Сунув мальчика под мышку, она помчалась следом за остальными. Я лишь горько усмехнулся, глядя им вслед: «Тоже мне, открыли Америку! Сам себя уже давно записал в приспешники Сатаны. Хоть вилами на этот раз никто не пырнул – уже день задался!»

***

Я встретил его через пару дней, после метеоритного дождя, прогуливаясь по набережной. В десятке метров от меня, у самой кромки воды, маячил мужской силуэт. Похоже, еще один бедолага решил свести счеты с жизнью – его право. И все же, что-то в нем было не так. С виду обычный парень, разве что одет не по сезону легко, да какой-то весь чересчур чистый и выглаженный, будто на работу в офис собрался. Хотя кто знает, что там у него в башке – может, решил в последний путь при полном параде отправиться. Лица его не видел – он стоял ко мне спиной. В левой руке незнакомец держал большую золотую чашу, испещренную странными символами. Меня охватило тревожное предчувствие. Я окликнул парня, но тот даже не повернул головы, а простер правую ладонь над чашей и забормотал что-то на непонятном мне языке. Пора вмешаться.

Я решительно шагнул ему навстречу, на ходу извлекая из-за пазухи револьвер, с которым так и не расстался.

– Эй! Ты чего там удумал? Ну-ка брось эту хреновину и лапы подыми!

Но незнакомец надменно проигнорировал мои угрозы.

– Кому сказал, урод! – я взвел курок, целясь ему в голову. – Завязывай шаманить, а то башку снесу!

На сей раз, он все же удостоил вниманием мою жалкую персону и повернулся лицом. Яростный взгляд нечеловеческих, сапфирово-синих глаз устремился на меня, а за его спиной на мгновение возник призрачный образ трех пар огромных крыльев. Я вскрикнул, выронив оружие – рукоять револьвера в одно мгновение раскалилась, чуть ли не докрасна.

Ах ты... – я сжал кулаки и ринулся врукопашную. Адреналин, казалось, взорвет тело изнутри, если и дальше держать его в узде. Драка, старая добрая драка – вот что мне сейчас было нужно. И плевать, кто этот пижон – ангел или бес. Перья выщиплю и рога обломаю! Чувство собственной неуязвимости лишь сильнее распаляло.

Не добежал каких-то пары метров. Незнакомец резко выбросил вперед руку, и волна горячего воздуха вмиг сбила меня с ног, заставив растянуться на холодных камнях набережной. Я рывком встал на ноги и вновь устремился в атаку, но тут же поплатился за свою дерзость. Невидимый таран зарядил в грудь, отшвырнув, словно куклу, спиной на фонарный столб. Другого размазало бы в лепешку, да и я отделался отнюдь не легким испугом.