Катастрофа
Шрифт:
— Кстати, Уильям, а тебе известно, что Суисс. считающийся Убежищем наименьшего размера, по сути, представляет собой очень малую, пригодную для жизни часть колоссального Убежища? Под теми горными цепями Древние создали целую сеть тоннелей, способную вместить в себя население небольшой страны. Но слишком большая площадь Убежищ и наличие многочисленных выходов на поверхность не позволили Древним после Великой Катастрофы сохранить абсолютную герметичность пространства и полную замкнутость цикла регенерации воздуха, что привело к возникновению очагов заражения и последующим вспышкам пандемий смертельно опасных болезней. В конце концов, группа Древних навсегда отрезала от зараженных подземелий небольшую часть, непосредственно примыкающую к реактору, и загерметизировала ее. Среди укрывшихся там людей были врачи и различные технические специалисты, которым в результате тяжелой борьбы за выживание удалось справиться с заражением и наладить полностью замкнутый цикл регенерации воздуха, а так же добычу
Дафф замолчал и вновь провел ладонью по древесной коре. Из-под складок коры выскочил крохотный муравей и деловито вскарабкался на президентский палец. Муравьи были частью лесной технологии и поставлялись Канадой в комплекте с каждым деревом. Каждое существо обходилось приблизительно в килограмм обогащенного урана. Президент осторожно прислонил руку к стволу дерева и терпеливо дожидался, когда муравей решит вернуться домой.
— Спасибо за увлекательный и познавательный рассказ, господин Президент, — Нофф виновато развел руками, — к моему глубокому сожалению, я ничего подобного не знал. Совсем погряз в научной работе, ни на что нет времени. Когда вы успели докопаться до всего этого?
— Должен же я иметь представление, как расходуется бюджет на историческую науку! — улыбнулся Дафф. — Вот и читаю иногда отчеты о потраченных средствах! — пока он отшучивался, муравей решил покинуть президентскую руку и гордо исчез в причудливых узорах коры.
— Но. насколько я понимаю, вы пригласили меня поговорить не об этом. — Главный Инженер опустился на траву подле президентской коляски. — Речь ведь пойдет о гифтонии, не так ли?
— Я завидую вашей проницательности, Уильям, — Президент отвернулся от дерева и внимательно посмотрел на собеседника.
— Тут нет ничего удивительного, — спокойно произнес Нофф, — о чем еще Президенту может понадобиться поговорить с человеком, посвятившим всю свою жизнь гифтонию, как не о гифтонии?
— Что ж, и в логике тебе тоже не откажешь. — Дафф нахмурился, и мгновение помолчал, собираясь с мыслями: — Дело очень серьезное и суть его в следующем. Пять дней назад Сенат рассматривал самую последнюю сводку о положении дел с добычей урана. Ситуация непростая. Месторождение истощается. Мы уже заказали в Аргентине новейшее добывающее оборудование последнего поколения, но это продлит разработку максимум на тридцать лет. Анализ состояния залежей показывает, что существующих у нас как обогащенных, так и еще не добытых запасов урана, при нынешних темпах потребления Убежищами хватит еще на шестьдесят лет. Учитывая запасы, накопленные бункерами в результате торговли, был получен точный прогноз, что через семьдесят-семьдесят пять лет реакторы Подземного Мира остановятся, — Президент замолчал и посмотрел в глаза Ноффу.
— Вы хотите перевести Убежища на гифтонии? — задал вопрос Главный Инженер.
— Да, Уильям. И дело не в том, что нам очень дорого и крайне опасно искать новые месторождения. И не в том, что мы не сможем переселить людей из Убежищ под купола Ромба. Общее население Подземного Мира составит чуть менее трехсот двадцати тысяч человек. У нас достаточно средств и ресурсов, чтобы принять такое количество граждан. Но мы не можем себе позволить потерять уникальные технологии, сросшиеся со своим местонахождением со времен эпохи Древних. То. что попроще, например технологии Аргентины и Бразилии, мы наверняка сможем скопировать и перенести на материк. С большой долей вероятности, по мнению экспертов, удастся перенести специализацию Америки, а месторождение Африки можно разрабатывать вахтовым методом. Но перенести, а тем более скопировать технологии Роса. Канады и Суисс мы не в силах, несмотря на весь наш высочайший технологический прогресс. Эти технологии, по сути, являются уникальными артефактами Древних, которые жители вышеназванных Убежищ за семьсот лет отшлифовали до недосягаемого уровня. А что такое Рос, объяснять не стоит, ты сам все видел. Кстати, про него практически вообще ничего не известно. И. наконец, еще одна проблема. Наши психологи утверждают, что среди людей, столетиями живущих под землей и никогда не видевших неба, окажется немало тех, кто психологически будет не способен покинуть бункер. Они называют это боязнью открытого пространства. Таким людям грозит гибель в результате тяжелого нервного потрясения. В подобном случае жить на поверхности смогут только их дети. А таких людей в Убежищах может оказаться значительное количество. Мы не можем бросить их умирать без энергии, но и обречь на смерть от психического шока не можем тем более. Наш долг позаботиться об этих людях. Поэтому, Уильям, твоему ведомству предстоит важная задача: пока еще у нас в запасе достаточно времени, мы должны заняться разработкой планов и технологий по переводу реакторов Подземного Мира на гифтоний.
Президент перевел дух. Эх, всё-таки одна неделя гравитации — это недостаточный срок для полной адаптации в таком возрасте. От напряжения у него на лбу выступила испарина, и Дафф полез в нагрудный карман за платком.
Главный Инженер, не произнесший ни слова в течение президентского
монолога, поднялся с травы и принялся задумчиво ходить между двух стоящих рядом деревьев.— Господин Президент, теперь моя очередь дать вам историческую справку. Гифтоний был открыт в конце второго столетия после Великой Катастрофы, а именно пятьсот тридцать один год назад, на обратной стороне Луны при организации иридиевых шахт. Новый элемент назвали от слова на одном из основных древних языков означающего «дар», потому что это был действительно дар природы остаткам умирающего человечества, — Нофф продолжал размеренно шагать от дерева к дереву. — Энергоемкость гифтония по отношению к урану превышает последний в десять в двадцать седьмой степени раз. Кроме того, как известно, гифтоний не требует обогащения, его обработка в условиях космического вакуума довольно проста и безопасна, и это все при том, что свойства гифтония до сих пор полностью не изучены. Спустя тридцать лет был рассчитан, а еще через двадцать лет собран первый гифтониевый реактор. С тех нор наша наука его беспрестанно совершенствует. Иными словами, господин Президент, перевести урановый реактор на гифтоний невозможно в принципе. Это концептуально разные устройства, — с этими словами Главный Инженер остановился перед Президентом.
— Тогда возможно ли собрать для Убежищ готовые реакторы? — помрачнел Дафф.
— Не думаю, что да, — Нофф снова зашагал взад-вперед. — Как я уже вам говорил, обработка гифтония требует космического вакуума. Непрофильные технологии Убежищ отстают от нас, по самым оптимистическим подсчетам, лет на четыреста, и даже эта дистанция является заслугой международных торговых взаимоотношений. Поэтому вполне возможно, что сообщества не смогут создать и поддерживать вакуум и другие необходимые условия. Не случайно у Ромба нет ни одного реактора, нам гораздо выгоднее передавать чистую энергию с Орбиты на коллекторы энергоемкостей материка, чем собирать гифтониевый реактор в планетарных условиях.
— Какой же вы видите выход из данного положения? — Дафф не сомневался, что один из лучших умов современной науки, человек, который знает о гифтоний больше, чем кто бы то ни было вообще, не сможет отказаться от соблазна заняться такой сверхсложной проблемой.
— Я считаю необходимым рассмотреть несколько различных вариантов, — продолжил Главный Инженер. — Возможно, кто-то сможет с нашей помощью установить оборудование для приема энергии с Орбиты. Возможно, кто-то даже сможет создать и поддерживать необходимые для функционирования реактора условия. Возможно, мы предложим некий третий или даже четвертый вариант. В любом случае, эта проблема требует серьезного изучения. Полагаю, через несколько месяцев мы сможем сформулировать основные варианты способов ее решения и технические требования к возможностям Убежищ для успешной реализации каждого из них. Затем, на основании ответов сообществ можно будет приступить к подготовке именных программ по энергетизацпн для каждого конкретного Убежища, — Нофф остановился и посмотрел на Даффа: — Как я понимаю, в Убежищах не в курсе обозначившейся ситуации?
— Ты понимаешь верно. Уильям. Мы не можем посеять панику и превратить рынок урана, а заодно и жизнь Подземного Мира в кошмар. Посему мы будем вести переговоры с Подземным Миром только на основе конкретных предложений по избеганию энергетической катастрофы, — Президент снова отключил автоматику коляски и уперся руками в колеса. На этот раз коляска сдвинулась на целый шаг. Дафф довольно улыбнулся, включил привод и направил коляску в сторону здания Сената. — Приступайте к работе, господин Главный Инженер. Ваш челнок стартует через шесть часов, — и, подмигнув Ноффу, совсем не по-президентски задорно добавил:
— Пора спасать мир!
— Таким образом, мой дорогой друг, «Пирогов» может существовать до тех пор, пока существует хотя бы один, причем абсолютно любой, сегмент сети бункера, — Трубецкой положил стило рядом с графической панелью и принялся открывать вторую бутылочку Evian.
Арториус внимательно разглядывал сложнейшую структуру, нарисованную профессором. Каким все-таки непостижимо гениальным был мозг великого Серебрякова.
— Но позвольте, Денис Денисович, в таком случае его способности станут весьма ограниченными, ведь емкость и мощность отдельного сегмента сети довольно невелики, — Арториус кивнул в знак благодарности, принимая от Трубецкого наполненный Evian стаканчик.
За время лечения лунного инженера у Третьего помощника завязались хорошие отношения практически со всем составом Аналитической группы, и с тех пор Арториус старался бывать в знаменитом подуровне как можно чаще. Он избрал беспроигрышную тактику общения с учеными — беседы об их исследованиях. Увлеченные люди часами посвящали его в мир науки.
Чиновник особенно любил бывать в лаборатории Трубецкого, и не только из-за того, что профессор являлся лучшим мозгом аналитиков, но также благодаря восхитительному, уходящему своими корнями глубоко в эпоху Древних обычаю VIP угощать гостей своими нормами. А нормам Аналитической лаборатории позавидовал бы каждый. Вот и сейчас Арториус беседовал с профессором, наслаждаясь лучшим сортом воды в мире, завезенной из Суисс за огромную цену, и знаменитым шоколадом Ромба, стоившим лишь немногим меньше.