Катя
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что готов меня познакомить с семьёй? — спрашиваю я дрожащими губами.
— Почему нет? Ты моя кровь. Запомни это. Я твой отец и всегда готов тебе помочь. С другими детьми проблем быть не должно. Будет у них сестра Николь.
— Спасибо, пап.
Встаю и обнимаю отца. Он похлопывает меня по спине.
— Если нужна будет помощь, обращайся. Думаю, тебе она потребуется. Наташа знаешь же какая. Хотя не будем о ней говорить. Мне пора. Завтра в двенадцать дня заеду за тобой, выспись как следует и не думай о плохом. Поедем на экскурсию, надеюсь, тебе у нас понравится.
Отец
Я уже несколько дней в Волгограде. Отец возил по городу, мы ели в уютных ресторанчиках. Теперь я сама гуляю по улочкам, заглядываю в магазины. Мне здесь нравится. Большой шумный мегаполис, но отчего-то кажется, что мне здесь гораздо уютнее.
Выхожу на центральную набережную, тут очень красиво. Погода теплее, чем у нас в городе, но с Волги дует прохладой. Можно посидеть на пустой лавочке, что я и делаю. Присаживаюсь, смотрю на реку с замиранием сердца. Хочу остаться здесь, вот прямо взять и остаться.
Помню, как летела сюда два с половиной часа. Не спала, думала об отце, боялась. Оказалось, зря. Я открылась ему и не прогадала. Друзьям о переезде скажу в последний момент. Я и без того завралась, сказала, что улетаю в Питер, якобы мой отец живёт там. Не хотела, чтобы Кир узнал правду. Для него я тоже в Питере. Пиликает телефон. Мессенджер оповещает о сообщении.
«Привет. Как ты? Я скучаю по тебе. Скорее бы уже приехала. Тебя нет в институте и так тоскливо. Без тебя всегда тоскливо», — пишет Кирилл.
«Привет. Обратный билет взяла на воскресенье. Скоро буду дома», — быстро набираю ответ.
«Я встречу тебя в аэропорту».
«Не стоит. За мной приедет мама».
«Пришли мне свою фотографию».
«У тебя их много. Прости, но мне сейчас некогда».
«Хорошо, тогда до встречи».
Кир напоминает мне о фото, я ёжусь не только от внезапного порыва ветра. Встаю и иду назад, к остановке. Вчера я решила поговорить с папой ещё и о Кире. Рассказала о его настойчивости, о фото на стенах.
— Будь осторожна, такие люди могут быть опасны. Не всегда, разумеется. Я адвокат и повидал многое, иногда человек просто зависим от другого. И я сейчас не о том, что ты богатая и я от тебя завишу, я говорю о психической зависимости. Такие люди стремятся всецело обладать предметом своего обожания. Это моё — вот их принцип, а раз моё, значит, никому не отдам. Ревность тут идёт об руку с бесконечным обожанием, такие люди могут и убить по принципу не доставайся же ты никому, — поведал мне тогда отец.
Да, папа сказал, что не обязательно в моём случае так, но я-то помню слова Кирилла. Он с таким жаром и уверенностью говорил, что ни одна тварь, кроме него, не сможет ко мне прикоснуться. Такое пугает. Отец прав, стоит поостеречься.
Глава 19
Я летела домой абсолютно счастливая. Папа меня не только принял, но и обещал помочь. Он уговаривал переехать к нему, я и сама уже склонялась к этому варианту. Когда мы прощались в аэропорту, то он обнял меня и сказал: «Удачи
в делах, дочь. Хорошего полёта».Я помню, как я была безумно счастлива в тот момент. Один человек меня уже принял, посмотрим, сколько ещё людей готовы на такой шаг.
В родном городе встречала мама. Воскресенье, и у неё не нашлось других дел, кроме меня. Водитель, он же охранник, с бычьей шеей и перекачанными руками, выглядел рядом с ней нелепо. Вот не идёт ему костюм и всё тут, в нём он осмотрится как-то фриковато. Ещё эта удавка на шее — любимый мамин атрибут. Ненавижу галстуки, по моему мнению, это совершенно лишняя и нефункциональная деталь гардероба.
Мама сказала мне по телефону, что сменила водителя. Я очень удивилась. Теперь я смотрю на этого быка и ёжусь под его взглядом. Он глядит на меня исподлобья, и хочется забиться в нору, как крысе.
— Привет, дочка. Знакомься, это Семён Игоревич. Он новый водитель, охранник и мой мужчина. А это моя дочь Катя, — улыбаясь проворковала мама.
Мы поздоровались, я была в шоке. Её мужчина? А как же Лёнечка? Вот это поворот. Разумеется, при Сене я не стану задавать вопросов.
Когда сели в машину, мама умостилась со мной на заднем сиденье.
— Как отдохнула, дочка? — спросила мама.
— Хорошо. Набралась впечатлений и сил. Было здорово вот так вырваться куда-то.
— Надеюсь, ты завтра поедешь со мной на работу?
— Разумеется. Введёшь меня в курс дел. Только я на своей машине, вечером у меня встреча с друзьями.
— Хорошо.
Мама одобряет и замолкает. Я тоже молчу, не хочется разговаривать при постороннем человеке.
Когда приехали домой, то оказалось, что этот Сеня не такой уж посторонний, он живёт у нас. Мама решила мне отчима подарить? Скорее всего, да, потому что к столу Сеня вышел в футболке и потёртых штанах. Я увидела наколку на его руке. Такие в армии раньше делали те, кто служил в ВДВ.
Мужик садится за стол, мама рядом с ним. Я мнусь у порога и не знаю, как на всё реагировать.
— Не стой, присаживайся, — буркает Сеня.
— Это он у нас живёт, что ли? — удивлённо спрашиваю я.
— Да, у тебя с этим какие-то проблемы? Мы с Семёном Игоревичем решили жить вместе, — говорит мать.
— Никаких проблем, мам, совет да любовь, — криво улыбаюсь я.
— Чего ты меня по отчеству называешь? Наташ, пусть Катя по имени обращается, мы всё же не чужие теперь.
— Где моя большая ложка?! — в комнату вбежала девица лет восемнадцати.
Блин, а я сразу не заметила, что столовых приборов четыре.
— Что за невежество. Поздоровайся с сестрой, Рита, — рыкает мужик.
— Ой, тоже мне сестру нашёл, — фыркает девица презрительно.
— Цыц! — заорал Сеня, грохнув кулаком по столу. — Давно оплеух не отхватывала!
Девушка походит ко мне, протягивает руку и говорит:
— Привет, меня зовут Рита.
— Привет. Катя.
Пожимаю её ладонь, и она с шумом плюхается на стул. Сеня, как коршун, оглядывает всех с высоты своего роста. Солнце светит в окно за его спиной и бликует на совершенно лысой башке. Теперь я понимаю, почему именно этого чувака мама пустила в свой дом. Она искала того, кто сильнее её по характеру или хотя бы наравне. Сеня явно ей не уступает.