Кавказ. Выпуск XXX. Кавказский этикет

Если же мы собрались на свой школьный «капустник» или просто на занятия, следует выбрать и другой стиль поведения, да и одежду другую. Совсем не похоже ни на то, ни на другое будет, когда мы собираемся на субботник или же, например, мы собрались посетить людей, которые перенесли какое-то тяжелое потрясение. Вот и получается, что выбираемая нами модель правильного поведения и даже нашего внешнего вида зависит от ситуации и среды. Если мы не будем этого учитывать, то можем оказаться не просто смешными, но даже и неприличными. А вообще понятие о приличиях стоит особого разговора.

Расскажу здесь одну из многочисленных историй о знаменитом кабардинском мыслителе и общественном деятеле Жабаги Казаноко. Она очень короткая.

Однажды у Жабаги спросили:

– Скажи нам, как отличить приличное от неприличного?

– Если в ауле сто человек не имеет штанов, а один ходит в штанах, то неприлично надевать штаны, – ответил мудрый мыслитель.

Этот ответ не надо понимать в прямом смысле: в народе принято использовать преувеличения и парадоксы, чтобы назидание надолго запомнилось. Если говорить об истинной сути ответа, то она содержится в том, что человек и своим поведением, и даже внешним видом должен в определенной степени сообразовываться с обстоятельствами, с тем окружением, в которое он попал или рассчитывал попасть, с тем родом деятельности, которая ему предстоит. Если, например, мы идем к людям, пострадавшим и сильно нуждающимся, конечно же, не следует непременно облачаться в какой-нибудь хлам. Но одеться все же надо не в яркие, кричащие наряды, а скромно и строго. Да и с людьми говорить будет прилично не в светском тоне, а с теплотой и участием.

Наши предки достаточно владели искусством общения с людьми в разных ситуациях. Одна из важных особенностей кавказского этикета заключается в предписываемой каждому человеку, кто бы он ни был, скромности. Она в немалой степени сглаживала различия. Всяческое желание выделиться во время беседы признавалось знаком дурного воспитания. Особенно не поощрялось, если кто-то выделялся манерами, которые считались негативными (как, например, бахвальство) или неуместными.

Таким же пороком признавалось нашими предками многословие. Здесь кавказский этикет, кажется, весьма родствен законам жизни древних спартанцев. Но, сказать по правде, излишнее многословие не поощрялось, пожалуй, ни в одном обществе.

«Глупость всегда хочет говорить, – писал французский писатель и философ Гельвеций, – но никогда не имеет что сказать» (Гельвеций. Счастье. М., 1987. С. 277).

Многие авторы, которые в XIX веке и ранее писали о нравах народов Кавказа, отмечают, что здесь самые знаменитые джигиты бывают в общении необычайно скромными людьми. Они никогда не бахвалятся, не претендуют на особое к себе отношение, не выделяются из общей среды ни поведением, ни внешним видом. Разве что строже других соблюдают правила и нормы поведения, при необходимости демонстрируя примеры сдержанности, почтения к собеседнику.

Также многие авторы пишут о том, что знатные люди у нас не любили выходить в общество в богатых нарядах. А если бывало, что кому-либо из собеседников понравится какая-то его вещь, князь или знатный дворянин тут же отдавал эту вещь ему.

«Если уорк (уорк (уэркъ) – это дворянин не очень высокого звания; выше всех были князья (пщы), за ними следовали тлеколеши и уорки первой степени (лIэкъуэлIэш. – А. Г.) увидит на владельце хорошее платье (имеется в виду, разумеется, не женское платье, а вообще верхняя одежда. – А. Г.), шапку или другое и пожелает иметь эту вещь, то владелец не вправе ему в том отказать», – отмечал Шора Ногма, один из самых больших знатоков истории своего народа (Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. 9-е изд. Нальчик, 1994. С. 74). О том же писали и многие другие авторы. Но нам сейчас непросто дать убедительное разъяснение тому, почему же человек высокого звания должен был так поступать. Возможно, что здесь и следует учитывать традиционные этикетные нормы кавказского общества, предписывающие всякому проявлять скромность независимо от положения в обществе и от заслуг.

О любителях выделиться народ сказал лаконично: «Щауэ хуэмыху – хьэзыр Iупэхущ» – «Парень посредственный – газыри белые», т. е. нарядные.

Уважающий себя кавказец ни за что на свете не стал бы хвастаться своими подвигами. О нем должны были рассказывать другие, и тогда это была бы поистине достойная слава. Даже в случае необходимости рассказать самому о блестяще выполненном поручении или даже о подвиге, он ограничивался каким-либо иносказательным намеком, но не вдавался в подробное описание своих действий.

Делалось это отнюдь не из ложной скромности, а, напротив, из желания прославиться, ибо быть мужественным мало, требуется еще быть и благородным – это долг каждого, а долгом общества было замечать и отмечать благородные поступки и подвиги.

Я говорю об этом не просто для информации, а еще потому, что мы в наше время уж очень стремимся выделиться. Мы опасаемся, что нас не заметят, смешают с общей массой нашу единственную и неповторимую индивидуальность, а потому всячески выпячиваем себя. Но давайте пораскинем умом, вспомним, кого мы станем выделять для себя из нашего круга: ведь далеко не всегда того, который больше других говорит, кричит и суетится, а чаще всего того, кто спокоен, уравновешен, немногословен, не спешит лезть на глаза всем. Мы ведь его замечаем! Вот и получается, что и в нашей жизни более заметным оказывается именно тот, кто будто бы и не стремится быть замеченным. А крикун-горлопан хорош в большой компании – чтобы скучно не было, чтобы он нас всех развлекал, но доверять ему свои сокровенные тайны мало кто рискнет.

Значит, наши предки давно заметили это и взяли себе за правило – не выделяться или, если сказать точнее, выделяться своей скромностью!

В этой маленькой главе мы не сможем охватить всего, о чем надо было бы сказать, но подведем некоторые итоги.

Итак, мы знаем, что этикет – это явление общественное, возникающее в процессе взаимообщения людей. Он во многом облегчает наше общение и даже скрашивает его, придавая ему некоторые черты искусства. Знание его – один из признаков хорошего воспитания человека. Между тем даже тонкое владение искусством общения с людьми еще никак не свидетельствует о столь же высоких умственных способностях и о душевной доброте человека. Можно не очень хорошо знать этикет и в то же время быть по натуре добрым и хорошим человеком. Может случиться и так, что человек, знающий многие тонкости этикета, окажется не очень хорошим. Но все же этикетность – это часть нашего воспитания, в нем заключены правила и нормы поведения, которые испытаны многовековым опытом всего общества. Лучшие, самые умные и талантливые люди своим поведением, своим умом и опытом обогащали эти нормы и правила. Поэтому знание их поможет всякому стать хоть на немного лучше, чем мы есть. Даже очень хорошим людям это знание поможет достойным образом проявить свои лучшие человеческие качества, а быть может, стать еще лучше.

О межнациональных отношениях

У нас уже заходила речь о многоязычии и многонациональности Кавказа. Говорили мы и о том, что народы Кавказа жили в дружбе и взаимопонимании многие столетия. И если в нынешние времена обществу, а вернее будет сказать – некоторым лицам, которые вышли на арену политической жизни, недостает именно этих качеств, то вполне возможно, что причиной тому забвение старых добрых правил, которые в свое время выработали наши деды и прадеды и оберегали их, как самое большое богатство. В этой главе мы поговорим об этом несколько подробнее.

Но сначала я хочу задать каждому из читателей небольшую задачу: порасспросите ваших отцов, матерей, дедушек и бабушек о вашей родословной. Раньше в нашем крае каждый уважающий себя горец должен был знать свою родословную до седьмого колена. Другими словами – следовало знать имя и происхождение своих предков, начиная с отца и матери (это только первое колено), затем следовали их отцы и матери (ваши дедушки и бабушки – их всего четверо, и они составляют второе колено) и далее, пока не получится семь поколений. Конечно, далеко не все из вас смогут восстановить полные семь колен родословного древа (так оно называется, потому что, если изобразить его на бумаге, получается рисунок, очень похожий на дерево), но я уверен, что и того малого, что вы можете узнать, будет достаточно для одного очень важного для нас вывода: хоть каждый из нас и указывает в графе «национальность» название какого-либо одного народа, на самом деле в родословной большинства из нас окажутся имена людей, говоривших на самых разных языках. Я думаю, что «чистокровные» представители какой-либо национальности в нашем обществе так же редки, как и люди с неимоверно большим смешением разных кровей. По большей же части в жилах кавказца течет кровь не одного, а двух и трех народов. Я смею это утверждать, опираясь на очевидные для меня факты. Так, например, чуть ли не в каждом классе каждой школы без труда найдутся трое-четверо учащихся, у которых родители разной национальности. А если обратиться к дедушкам, бабушкам и далее к прадедам? Разве кто-нибудь удивляется, приняв за диковинку, когда кабардинец женится на балкарке, балкарец приводит в дом осетинку, осетин – русскую, грузин женится на армянке и т. д.? Нет, конечно. И это началось не в последние годы или десятилетия: так было всегда. Да и не только на Кавказе: вспомним, что в крови великого Пушкина текла даже негритянская кровь его прадеда Ибрагима (Абрама) Петровича Ганнибала, а Лермонтов происходил из старинного шотландского рода Лермонт. Многие самые древние русские дворянские фамилии имеют варяжское, польское, немецкое, татарское, черкесское происхождение.

Если принять во внимание, что на Кавказе межнациональные смешения были делом намного более обычным, чем в России, то вообще трудно будет найти у нас человека, у которого все предки хотя бы до пятого-шестого колена являлись бы людьми одной национальности. Мне часто приходится вспоминать в связи с этим мое родное село Аушигер. Это село кабардинское, старинное. Но в нем, считая себя кабардинцами, живут потомки русских прародителей (род Урусовых); балкарских (роды Жабоевых, Токмаевых, Чочаевых, Чеченовых, Кушховых и др.), турецких (Юсуповы), армянских (Казаровы), татар (Хайдуковы) и др.