Кай из рода красных драконов 2

Я с готовностью снял мешок, висевший у меня за спиной и начал развязывать.

— Да блохи там! — рассмеялся второй стражник. — Не лезь! Сейчас нахватаешься блох от этих оборванцев!

Бурка сжал кулаки, и шея его покраснела. Услышав про блох, он разозлился так, что было заметно даже через загар. Наверное, для волков-оборотней развести на себе блох было позором.

Воины, к счастью, не обратили внимания на мальчишку, сжимающего кулаки. Посмеялись над нами и не стали особо смотреть, что в мешке. А зря.

Один из ножей, что я прихватил с собой и заныкал на самом дне, был совсем неплох. Найманы могли бы конфисковать его, начни они рыться в моих вещах.

— Сам он — блохастый! — шипел Бурка, когда мы шли мимо воинов «в город».

Его не стали обыскивать. Мешок за его спиной выглядел пустым — там были травы да элексиры.

— Помни уговор! — я сделал вид, что сержусь. — Нос в землю и дуй за мной!

И быстро пошёл к первым юртам. Возле них толклись воины — явная смена охранников — и лежал грустный худой волк.

— Он раненый, — прошипел Бурка. — Ему нельзя на жаре!

Я огляделся, оценивая число тех, кто входил следом за нами в город. Ладно уж, пусть будет город, раз все его так называют.

— Похоже, найманы не очень-то озабочены охраной своего лагеря, — удивился я. — Пятеро на дороге, да и здесь — едва ли десяток.

— Настоящая охрана там! — Бурка выбросил руку, указывая на дальние от нас юрты, за которыми маячило что-то серое. — Волки там, я чую!

Я кивнул — с чутьём не поспоришь.

Мы прошли первое скопление юрт, поясом отделявшее степь от города.

За юртами оказалось что-то вроде рынка, где немудрёные товары были разложены на шкурах или прямо на вытоптанной траве.

Вокруг продавцов толпились местные и пришлые, было много воинов терия Вердена, но мы увидели и женщин в пёстрой одежде, и даже детей.

Получалось, что за воинами тянулся приличный обоз? Жёны и домашние? Или это маркитантки?

Мы не удержались — стали разглядывать товары — хорошо выделанные шкуры пушного зверя, кожу, войлок, баранью шерсть, сухой сыр, вяленое мясо, кожаные сапоги, одежду.

Покупать я ничего не собирался — деньги пригодятся нам на еду и ночлег. Но почему бы не прицениться? Хотя бы пойму, чего стоят местные монеты?

Торговали на рынке и завоеватели. Они предлагали награбленное — одежду, украшения, оружие. И очень редко — посуду и ткани чужой нам земли.

Особенно много было оружия — воины терия Вердена собрали его с поля боя, и теперь оно быстро меняло хозяев.

А вот мелкой мануфактуры нашлось — только поглазеть. Но и её надо было исхитриться сюда привезти.

Отдельно стояли «караванщики» в синих халатах. Видно — устали ждать, пока их пропустят к перевалу. Они предлагали воинам масло, вино, пряности, сухофрукты.

Но цены у них были не для здешнего рынка, и никто ничего не покупал. Только мы с Буркой подошли поглазеть. Скучающий торговец так обрадовался, что подарил нам по кусочку сушёной груши.

Бурка тут же сунул лакомство в рот, и я тоже попробовал, доверившись его нюху. Груша показалась мне очень сладкой, я же тут совершенно отвык от сахара.

— Наш правитель, терий Верден — правитель ми-и-илостью самого Эрлика! — раздалось вдруг протяжное.

И мы увидели птицу-верблюда, нагруженную двумя мешками, толстяка в пёстром халате и четырёх воинов, охранявших его.

Толстяк сунул руку в мешок, и в толпу полетели монеты! Серебристые, на вид — совершенно как настоящие!

Я замер от удивления: это он что, просто кидает деньги?

Местные — тоже замерли. Что такое деньги — и волки, и барсы, и члены других родовых групп знали плохо. И подбирать их не торопились.

— Берите, глупцы! Серебряный кругляш называют — деньгa! Запомните, деньгa от бога! Кто богат — у того много деньги! Нужно слушаться тех, кто богат! Нужно служить им! Это боги дают им власть над людьми! Дают право судить! Право казнить и миловать!

— Над людьми? — удивился Бурка.

— Это он своих имеет в виду, — пояснил я.

— А его деньга — от какого-такого бога? — не успокоился волк. — Этот толстый что, перегрелся совсем? Это же серебро, его просто выкапывают в горах!

— А какой твой бог? — выкрикнули из толпы.

— Только Эрлик — наш бог! — торжественно провозгласил толстяк. — Только он милостив и к живым, и к мёртвым!

— А как же другие боги? — не согласился тот, кто кричал.

— Разве бывают другие боги? — развеселился толстяк. — Эрлика! Чтите Эрлика и правителя!

— Тенгри видит! — опять донеслось из толпы, и воины бросились туда, выхватывая какого-то парня в охотничьей, как и у меня, одежде, и скручивая ему руки верёвкой.

— Эрлик — строгий бог, — засмеялся толстяк. — Не захотел деньгу, парень — бери смерть!

И он кинул в толпу ещё горсть монет, а потом повернулся к воинам и сказал буднично:

— А этого завтра драконам скормим. Если, конечно, сородичи его не выкупят. Со-отня монет за выкуп бунтовщика! — провозгласил он и погнал свою птицу через рынок с криками: — Наш бог — Эрлик! Терий Верден — правитель милостью самого Эрлика!

И воины потащили пленника следом.

Бурка схватился за нож, я сцапал его за плечи.

— Пусти! — прорычал волколак. — Так же нельзя! Они же убьют его!

Я ощутил, как под его свободной рубахой дыбится шерсть! Бурка так разозлился, что был готов обратиться в волка!

Глава 9

Каменный круг

Я потащил Бурку с площади, уговаривая на ходу:

— Ну, прекрати же, твою мать! Ты очумел, что ли? И его не спасём, и сами погибнем!

Слова помогали мало. Действительно повлияло на Бурку лишь то, что приятели схваченного охотника тоже не бросились на стражников с ножами и кулаками.