Кай из рода красных драконов 2

Мальчишки тоже выглядели напуганными и подавленными. Все, кроме Багая. Этот как всегда щурил нахальные глаза. Хорошо хоть послушался и молчал.

Колдун заметил дерзкого, покивал: попадёшься, мол.

— Спи сегодня с мечом, красавчик, — сказал он Йорду и взялся рукой за войлок, закрывающий вход в юрту. — Но не смей будить меня ночью. За это завтра твои оборванцы станут послушней баранов.

— Да будет так, — кивнул Йорд.

Колдун развернулся, чтобы уйти. Но, вспомнив про камни, начал ругаться на воинов, «скрививших» какой-то важный для него узор.

Йорд повернулся к нам и увидел, что вещи разбросаны, а птицы-верблюды давно разбрелись, утащив за собой волокуши.

Те, кто должен был следить за ними, конечно, позабыли об этом.

— Быстро разгружайте! Живее! — заорал на нас Йорд, торопясь сорвать злость. — А то палок сегодня получат все!

И тут взгляд его упал на меня.

— А ты, самый наглый, прямо сейчас! — он махнул стражникам. — Эй! Взять его!

Глава 23

Мокрое полотенце

Стражники с готовностью схватили меня за руки. Ну, надо же начальству на ком-то сорвать злость?

— Совсем обнаглели, паршивые зайцы! — орал Йорд. — Всех вас надо было топить раньше, чем вы родились!

Ругался он неинтересно, но с большим энтузиазмом. Я в первый раз видел, чтобы кого-то здесь так накрыло.

Барсы и волки, воспитанные спокойствием здешних гор, за меч хватались, конечно, легко, а вот орать друг на друга их жизнь не учила (плюс отсутствие действительно крепких напитков).

Да и вайгальцы раньше казались мне довольно сдержанными. Вот взять этого же колдуна? Хоть он и был до безобразия молод, но не заводился, а только ехидничал.

Все его эмоции были наигранными. И колдун менял их быстрее, чем меняют батарейки в фонарике.

И вдруг седой прямо-таки завёлся. Что его так задело? Что пацаны слушаются меня, а не его? Или что я выставил его идиотом перед мальчишкой-колдуном?

Один из стражников перехватил меня поудобнее и отцепил от пояса висящую на нём палку. Она была вроде ментовской дубинки, только подлиннее и деревянная.

Я ещё в ставке цеплялся за эту палку глазами. Такие носили городские стражники. Наверное, они разгоняли ими толпу. И непонятно было, зачем тащить это смешное оружие в поход? Вернее, теперь-то понятно.

— Берёза? — Йорд перестал ругаться и разглядывал палку с интересом и одобрением.

— Рябиновая, — ухмыльнулся стражник. — Берёза слишком ломкая для этого дела, а дуба тут не достать. Была у меня раньше отличная дубовая палка, да сломал о спины здешних дикарей.

— Всыпь ему как следует, — ухмыльнулся Йорд. — Жалко, что нельзя воину брать в руки такое «оружие».

Оказывается, раздавать нам тумаки ему мешал не гуманизм, а военный кодекс. Интересно тут всё устроено.

Второй воин рванул на мне рубашку, и вот это уже было лишнее. На шее у меня висел амулет, а рядом — противоколдовской ихор. Камень, подаренный кочевниками.

Камень, правда, был засунут в мешочек из кожи и обретался на шее в пёстрой компании деревянных «заячьих» оберегов. И в связке всё это не внушало опасности — мешочек да длинные ушастые деревяшки.

Увидев шрамы у меня на груди, стражник присвистнул, а потом быстро наклонился к моему уху и прошептал:

— Амулет прикуси, охотник. Наставник ваш сильно злой.

Я кивнул. У стражников зла на меня не было, наверное, даже посмеялись над Йордом.

Второй стражник протянул руку, чтобы снять с меня пояс с ножом.

— Можно, я сниму?! — крикнул Багай.

Я сообразил, что рубашку стражник швырнул на землю. И если туда же полетит пояс с ножом, это позор для моего оружия.

Конечно, на поясе у меня не меч, а всего лишь нож. Но здесь к таким вещам относились серьёзно.

Стражник за воина меня, конечно же, не считал, но и позорить — тоже не собирался. Он с сомнением посмотрел на нож, совсем небольшой, даже не охотничий, и кивнул:

— Бери парень.

Багай шагнул вперёд, но Бурка оттолкнул его плечом и первым подскочил ко мне:

— Нет! Я возьму!

Он протянул руку и тут же отпрыгнул с криком. А у стражника сделались такие глаза, словно у мышки, когда она какает.

Я опустил взгляд и сам обалдел: рукоять чёрного ножа, старательно очищенная мною и обмотанная полосками свежей кожи, вспотела густыми чёрными каплями.

Йорд кинулся ко мне. Ну и мальчишки стали подбираться поближе, чтобы успеть разглядеть диковинку, пока её не отобрали.

— А ну, стоять! — раздался резкий и пронзительный вопль колдуна.

Он под шумок подкрался ко мне сзади.

— Убери руки, красавчик! — приказал колдун Йорду, который уже тянулся к ножу на моём поясе. — А вы, — замахал он на мальчишек, — а ну, отошли от него все, если жить хочется! Быстро!

Стражники, услышав про «жить», как-то сразу ослабили хватку.

— Держите его осторожно, — предупредил их колдун. — И не вздумайте дотронуться до ножа! Это — темница для демона, чёрный нож самого Эрлика!

— Но как он попал к мальчишке? — растерялся Йорд. — Где он украл его? В саха?

— Такой нож невозможно украсть, не убив его владельца, красавчик, — оскалился колдун, как-то знакомо запрокинув голову. — Тащите мальчишку в мою юрту, я сам допрошу его и свяжу демона заклинанием.

— А может, сначала руки ему связать? — спросил стражник, с опаской косясь на меня.

— Язык себе к заднице привяжи, — ласково предложил ему колдун. — Хотя нет. Сначала сними-ка с него ножик, а я погляжу, что с тобой будет. Я только в рассказах тех, кто пришёл с той стороны гор, про это слыхал. Как демоны Эрлика пожирают жертву изнутри. Сначала они съедают печень, а глаза, язык — всё это вываливается от жуткой боли. Ха-ха.

Колдун захихикал, а стражники, быстро переглянувшись, волоком потащили меня в юрту, стараясь ненароком не коснуться не то, что перевязи с ножом, но даже моего бока.

Я извернулся. Успел разглядеть потрясённое лицо Багая и вполне довольную физиономию Бурки. Волк что-то знал, до чего я ещё не допетрил! Но что?

Стражники втолкнули меня в юрту и смылись прямо с порога, хотя такое тут — верх невежливости. В юрте не принято делать что-либо на пороге. Даже впихивать вот так пленника.