Кайкки лоппи

Он позвонил матери Ромуальда. Египетский особист и ему показывал в больнице памятные фотографии, где старпом, не упомянув о былом кореше, четко указал на Абу Али Ибн Сину. Мама Ромуальда, узнав, кто звонит, скорбно вздохнула и сказала, что похоронила ее Ромочку на родном кладбище. Привезли его в гробу из командировки. Такая вот получалась жизнь.

Нема у себя в стране ходил в героях. Ему даже сама королева, или не сама королева, вручила медаль «За мужество». Он давал в журналах интервью и советы, как вести себя в сомалийском плену, им гордились молодые голландские моряки в количестве двадцати человек. Он снова капитанил на океанских просторах.

Дед Баас тихо запил вместе со своей Марианной. Он легко выбросил из головы все неприятности с сомалийцами. Почему-то иностранцам гораздо легче удается не думать о том, чего не хочется вспоминать.

Пашка заново воспринимал весь окружающий мир. Что-то изменилось в нем тогда в темном румпельном отделении «Меконга». Его накрыло так, что он, будучи в больнице, ночной порой молился Богу. Он просил силы, чтобы одолеть отчаянье. Надо было заново учиться радоваться просто потому, что жив и свободен. Он, перечитывая «Екклесиаст», успокаивался. Но страх этой жизни прочно засел в лысой башке бывшего морского пехотинца. Водка, конечно, помогала, но не очень. С этим нужно было жить, принимая всю объективность происходящего. Все суета сует и томление духа.

«Словно, с войны вернулся», — думал он, вспоминая, как непросто было парням, бывшим сослуживцам, смотреть на живых людей. Особенно после рейдов в Камбодже, кишащей продажными чиновниками Никарагуа или Персидском заливе.

У него будто фокусировка в глазах изменилась, все стало таким необычным и пугающим.

Нечаянно зацепившись взглядом за газетный, либо журнальный лист, легко различал злость и ложь, ханжество и непроходимую глупость среди строчек. А раньше думал, что все журналисты — это донельзя принципиальные инвестигейторы.

Кино вдруг качественно мимикрировало. На один стоящий фильм приходится двадцать пустых, не говоря уже о какой-то многосерийной тягомотине.

Умницы Покровский, Конецкий, Михайлов, Снегов, Семенова, Перумов, Константинов сотоварищи и догламурный Кивинов, Валера Примост и прошловековой Бушков — вас, оказывается, давят своей массой плодовитые Ясени и Наташины.

Спортсмены считаются чемпионами только по решению медицинских адвокатских контор. Футбол вершится одним дядькой со свистком в зубах. И хорошо, если им окажется веселый Колина, или богатый Егоров, которым дают право на ошибку беспристрастные зрители: уважают мастерство. Но как верить остальным, глумящимся над болельщиками? Почему важна не истина, просматриваемая по видеоповтору, а мнение вредного субъекта?

В торжественные моменты праздничных церковных служб телекамеры берут разными ракурсами лица одуревших от долгого стояния людей из ранга publicity and glamour, словно для последующего отчета. Вера — это состояние души, либо производственная необходимость?

Закон стал настолько однобок, что эта однобокость — теперь закон.

Здравоохранение. Страшно попасть на прием к человеку в белом халате с равнодушными, как у аллигатора, глазами. У них что — клятва изменилась? Не Гиппократ, а Полис?

Образование. Элитарное?

Природа. Наша экология — их деньги.

Пожарники — это не те, кто тушит огонь, а те, кто выписывают неподъемные штрафы. За ними пытаются угнаться и санэпидемстанция. А клещ лезет в города, чтоб дрожали укушенные: энцефалитный или нет?

Стоящая музыка — это не та, что по радио, а та, что в интернете, как в андеграунде. Где купить диск «Иван — чай»? Ищи в сети, голубчик.

Что это? Такое вот развитие цивилизации? Или — кайки лоппи?

Конец.

Июнь 2009 — январь 2010. M/vs «Maas Trader», «Amstel Trader».