Кайнозой

Табал работает и по сей день. Он создан так, что будет работать всегда, если только планету не расколет на куски какая-нибудь безумная сила. Например, острая секира воинственной богини Рыйзы. На этих словах Каресан криво, едва заметно усмехнулся, ясно показав свое отношение к этому.

Он был бездетен и не знал супружеского счастья. Передавать вверенные ему знания было некому, и Каресан счел, что его миссия как раз в этом и заключается - похоронить тысячелетнюю память поколений. Людям больше не нужно указывать, что делать. Они обойдутся без предостережений и чрезмерной опеки.

Конечно, спустя годы после смерти последнего обладателя Знания в людях все одно проснется жажда открытий. Она и не засыпала, в общем-то - потомки Первых успешно заселили весь материк, несколько сотен жителей превратились в десятки, а то уже и сотни тысяч. Города, городки и поселки были разбросаны всюду. Шла торговля, изредка случались непродолжительные войны, и в целом жизнь протекала, как выразился Каресан, самым прекрасным, самым естественным чередом.

Они закопали каналы и вернули реки в прежнее русло. Равновесие помалу восстановилось. Оно пошатнется, как только люди начнут покидать материк, как только они доберутся до давно оставленных городов своих высокоразвитых предшественников. Но и тогда, рано или поздно, равновесие вновь будет обретено. Чтобы в очередной раз нарушиться, а затем - возникнуть опять.

– Вам повезло, что я еще жив, - прокряхтел Каресан.
– Если я доживу хотя бы до середины сезона тепла, то буду самым счастливым человеком, который когда-либо ходил под этим небом. Очень хочу увидеть синекрылок. Они всегда возвращаются из южных краев накануне самого теплого, самого ясного дня...

Горак просил меня ждать. Я каждый день отправлял смотровых туда, откуда пришел Горак. Он - хороший человек. Он понял нас, хотел вернуться однажды. И стал первым, кто ушел к Хмурому острову, добрался, но, не польстившись, возвратился. Он долго жил с нами, думал, что кто-то явится по его следу, однако этого не произошло. А остаться он не пожелал, хоть у него здесь все было замечательно...

Если ты не лжешь, если ты его сын - я желаю тебе удачи, какой бы выбор ты не совершил. Возьми эту карту, она поможет. Доверяй ей. Ее рисовал не я и даже не мой прапрадед, но те, кто покидал земли, кажущиеся им отравленными, и напоследок решил запечатлеть их на бумаге. Конечно, многое изменилось со временем, однако лишним не будет.

Дрожащими от старческого тремора руками Каресан нырнул под столешницу, со скрипом выдвинул ящик и выудил оттуда самую что ни на есть классическую карту из компьютерных игр. Толстая шероховатая бумага, свернутая в тугой рулон и обхваченная кожаной тесьмой. Она приятно пахла, Кириллу сразу понравилось держать ее в руках. Покопавшись, старик отыскал для нее деревянный тубус и велел Кириллу убрать карту внутрь. Тот с неохотой подчинился, но признал, что это необходимо для сохранности древнего путеводителя.

– Сколько нам идти?
– спросил Кирилл, спохватился и поспешно добавил.
– Спасибо вам огромное, господин Каресан.

– Ступайте на юг, никуда не сворачивая. Вам нужно выйти на мыс Кейли, оттуда уже будет видна соседняя земля. Там точно так же двигайтесь к югу, а затем, когда потянутся густые леса, возьмите чуть западнее, и вы придете к озеру. Оно похоже на море, такое невозможно пропустить. Сверяйтесь с картой. Да и, поверь, направление - прощу уж и не куда. Шагай себе прямо и шагай. Правда, на озере я вам помочь не могую. Табал лежит в самом сердце, и до него как-то придется плыть. Думаю, вам предстоит подумать над этим на месте. Горак ведь сообразил, и ты должен быть смышленым.

До мыса дня три пешего пути, и это если идти много и споро. До озера подальше будет - все двадцать. Но я могу дать вам тарбанов. Тарбан за полдня пройдет столько, сколько человек проползет за три, а то и за четыре. И я говорю об очень сильном человеке.

– Тарбаны? Это лошади, как у Крю?

– Лошади?
– Каресан хмыкнул.
– Лошадей на нашей земле никогда не водилось. Вот на Седьмой или Четвертой - там их тьма тьмущая, лошадей... Но да, в целом верно. Тарбаны куда сильнее, быстрее и выносливее. Они могут легко нести даже очень крупного седока. Но учтите, что у тарбанов дурной нрав. Если кто-то из вас вызовет у них отторжение - пеняйте на себя. Тарбан убежит, и это в самом лучшем случае. Относитесь с уважением и благодарностью, но не льстите им. Они чуют подхалимство и всем своим могучим сердцем презирают такого седока, а при случае сбрасывают его со спины, себе на потеху. Тарбаны - злые животные, ценящие только твердую руку. Взгляд их может быть кротким, вводящим в заблуждение, но с такими плутами расслабляться нельзя - и лягаются, и плюются...

Зато их не нужно кормить, они находят себе пропитание сами, прямо в дороге. Поить намеренно тоже не обязательно, они напиваются впрок, когда есть тому возможность.

Кирилл улыбнулся - кто ж откажется от такого предложения? Да и с животными уж кто-кто, а он точно поладит без проблем.

– Будем вам признательны, господин...

– Не господин я, - резко прервал его Каресан.
– У нас господ нет, имейте в виду.

– Хорошо, будем.

– Вам лучше выступить сегодня, через два дня погода сильно испортится - так всегда бывает, когда ветра сменяются теплом. Несколько дней бушуют грозы. Но на другом берегу вам это будет не страшно. Там действуют несколько другие правила, и не спрашивай, почему. Не исключаю, что наши предки как-то поспособствовали этому. Им нравилось жить в удобстве.

Я уже велел собрать вам в дорогу все необходимое. Обращаться с луком вы, я уверен, не обучены?

– Не обучены, - признался Кирилл.
– Но такой же кинжал, как у Крю, нам точно бы не помешал.

– Будет вам кинжал, - кивнул Каресан.
– Идемте, я вас провожу.

Как и в прошлый раз, Кирилл вызвался помогать старику. Самое сложное для бургомистра Хавы было просто подняться на ноги, шагать он худо-бедно шагал.

Торопливо Кирилл пересказывал друзьям, что их ждет, опустив пока долгий рассказ Каресана о прошлом Первых. Это Кирилл прибережет на десерт, а пока пусть Милан и Сеня помучаются догадками - меньше будут думать о келенкенах и прочей дребедени.

– Дивный язык у вас, - качал головой Каресан, маленькими шагами ступая по коридору и опираясь на руку Кириллу.
– Я даже будто что-то узнаю в нем. Правы были наши отцы. Рано или поздно вы все вспоминали забытое, возвращали утраченное и, так или иначе, повторяли наш путь. Просто с большим опозданием...

На улице их уже ждали. Крю по обыкновению отдыхал с трубкой в устах, но кроме него на ратушной площади стоял еще один высокий и статный мужчина со смуглым, суровым лицом. Он привел троих черных, как смоль тарбанов и теперь ходил меж ними, что-то шепча и наглаживая животных по длинным мускулистым шеям. Его гладко выбритая голова так ярко блестела на солнце, что при взгляде на нее Кирилл был вынужден прищуривать глаза, рискуя временно ослепнуть.

Пользуясь небольшой паузой, Кирилл сходу наладил контакт с одним из тарбанов. Все получилось так, как он ожидал. Быстро и легко.

Для понимания темперамента могучего животного хватило одного мгновения. Да, с тарбаном нужен глаз да глаз. В нем крылась спокойная мощь травоядного, совершенно не такая, как у хищника, но ничуть не менее опасная. Даже напротив - дай этой силе волю, и она сомнет все, включая и своего обезумевшего хозяина. Переступать незримую красную черту в общении с тарбанами не стоило ни при каких обстоятельствах, не то потом хлопот не оберешься. Каресан был совершенно прав.

– Вот в этом самом месте объявился Горак, вернувшись с Хмурого острова, - негромко произнес Каресан с оттенком грусти.
– Мы тогда долго говорили. Но он не пожелал остаться, отправился на небо, когда за ним прибыли...

Старик указывал пальцем на неровную брусчатку, которой давным-давно вымостили площадь. Место, выбранное им, ничем не выделялось. Те же обшарпанные подошвами и колесами камни, та же чахлая травка, все тужащаяся, рвущаяся наружу. Рано или поздно она одержит победу над камнем, ведь упорство всегда побеждает.