Казак в Раю

— Э-эх, не было печали… — прикусил губу честный казак, таскать за собой такую великовозрастную обузу ему никак не улыбалось. Более того, он охотно запихнул бы седого умника в какую-нибудь придорожную нарколечебницу, под бдительную опеку плечистых санитаров и подписку о невыезде… Однако к чему загадывать наперёд? Не стоит забивать себе голову вопросами, их надо решать по мере накопления, вот как раз накопился один:

— Нюниэль Сильмарионовна, вы не обижайтесь только, а почему вас зовут Вечно Рыдающая Принцесса?

— Редкий вид аллергии, — смахнув слёзы, пояснила бодрая наследница трона. — Не поверишь — на эльфов! Как только вижу кого-либо из своих соплеменников — рыдаю на раз, как аурд яришибленнап… Нос вечно мокрый, платки сушить не успеваю, глаза красные, а все умиляются, думают — это я о судьбе эльфийской расы… С детства трёхтомником етукнутыс, что возьмёшь?!

Спрашивать что-либо ещё молодой человек больше не рискнул, слишком серьёзным показалось крушение прежних иллюзий. Действительно, наша вера в Бога почему-то всегда ограничивает Его всемогущество. Мы охотно допускаем один Рай на всех, даже не задумываясь об индивидуальных пристрастиях каждого человека. Но все хорошие люди — разные! Верующему монаху не о чем будет говорить с раскаявшейся путаной, академику-ядерщику с героем войны, старушке-одуванчику с прозревшим перед смертью политиканом, но… Они ведь все хорошие люди, иначе не попали бы в Рай! Так почему бы не поверить в милосердие и величие Промысла Божьего безгранично?! Уж Он-то точно знает, куда и зачем надо отправить толпу бывших толкиенистов, если они это заслужили и им там хорошо…

Примерно минут через двадцать пришлось будить Рахиль, белый конь успешно подвёз всю разношёрстную четвёрку к невысокому холму, скрывающемуся в дубовой рощице. На первый взгляд ничего особенного — никаких каменных ворот, украшенных причудливыми рунами, никакой стражи, ничего волшебного… Собственно, и входа-то никакого — самый обычный песчаный холм, поросший мелким кустарником. Кое-где цветы, кое-где ягодки с грибочками, ни малейшего намёка на Город или в крайнем случае дворец.

— Хоть бы шлагбаум для приличия поставили… Ой, а можно я уже с вашей лошади слезу? — Всё ещё зевающая еврейка попыталась сползти вниз и глухо шмякнулась в траву. Подъесаул легко спрыгнул следом, элегантно поддерживая стремя Рыдающей Принцессе, за что и заработал мрачный взгляд ревнивого Миллавеллора. Рахиль поднялась сама, ни на кого не ругалась, никого не обвиняла, а лишь перевела автомат в боевое положение, заявив:

— И где тут прячут хвосты ваши белорусские партизаны? Здесь непременно должна быть засада, или они нас ни в грош не уважают…

— Храбрая девочка, — уважительно улыбнулась пожилая эльфийка, — у тебя горячая кровь и отважное сердце! Ты в ролевых игрищах не участвовала?

— Ну-у, у меня детство не так глубоко затянулось, как у некоторых, — состорожничала бывшая военнослужащая. — Но, с другой стороны, кто бы знал, сколько горя я вынесла безответно?! Вот расскажу — вы таки будете плакать!

Нюниэль заинтересованно вскинула мокрые ресницы, но, увы, именно в этот момент раздался торжествующий рёв труб, и Холм вздрогнул. Откуда ни возьмись выбежали два молоденьких эльфа, дружно повисли на самом обыкновенном суку самой заурядной сосны, и перед глазами наших героев занавес раскрылся!

Оказывается, то, что они принимали за обычную лесную растительность, на деле было искусной имитацией. Земля, цветы, грибы, ягоды, кустики и молодые деревца плавно отъехали в сторону, открывая блистающие золотом и драгоценностями ворота в дом эльфов. Рахиль восхищённо округлила глазки и нежно толкнула молодого человека локтем в бок — типа глянь по сторонам, станичник, красота-то какая, а?!

Вместо ответа подъесаул хладнокровно указал ей пальцем на всё того же Вершителя, преспокойненько выходящего им навстречу. Миллавеллор едва не стукнул себя челюстью по колену, а Рыдающая Принцесса нервно разорвала мокрый носовой платочек, судя по всему, она такой подлости не ожидала…

Что ж, видимо, нелюбимый жених отнюдь не поспешил броситься в погоню «по следам её коня…», а просто направился домой. Разумное, логичное и очень прозорливое решение, не правда ли? Он был очень неглупым эльфом, к тому же его приветствие было безукоризненно вежливым:

— Арддурхоум ждёт вас, госпожа! Если бы мы только знали, что эти люди находятся под вашим покровительством, то никогда не посмели бы принуждать их к нашим играм. Надеюсь, никто ни на кого не держит обиды?

— Рахиль, опусти ствол! Видишь, человек извиняется.

— А он готов повторить это ещё раз, более проникновенным тоном, опустив голову, и заверить в письменной форме на предмет предоставления по месту жительства для получения мною моральной компенсации? Ой, не делайте такие скучные усы, я таки учту ваш процент… один.

— Нам лучше войти, — вынужденно признала Нюниэль, вытирая рукавом набежавшие слёзы. Из ворот уже спешили разнаряженные эльфийки, и очередной приступ аллергии Принцессе был обеспечен в одно мгновение. Миллавеллор затравленно глянул направо, налево, убедился, что бежать некуда, и тоже покорно сдался судьбе. Но казак с еврейкой, наоборот, вошли в Холм, движимые исключительно любопытством, ведь, как известно, человека, попавшего в дом эльфов, ждут чудесные и незабываемые впечатления!

А ещё юные эльфийки невероятно красивы… Иван Кочуев оценил это с первого взгляда. Израильская военнослужащая тоже, но в её понимании на это не стоило гробить здоровье:

— Ваня, я таки прямо слышу, как вы стучите сердцем по рёбрам. За что вы себя так изводите?! Подумаешь, девочки уже в прозрачном…

О, они были более чем в прозрачном! Это в лесу, под солнцем, ветром или дождём эльфы одевались в практичную униформу — плотную, лёгкую и не пробиваемую ничем, кроме железа. У себя дома эстетствующие остроухие ходили в облегающем, блестящем и не скрывающем фигуру. Кстати, с казацкой точки зрения, на мужчин смотреть было нечего — все, как один, стройные, худющие, в чём-то жеманные, с одинаковыми причёсками и романтично-безучастными лицами. А вот женщины-ы…

— Подъесаул, оно же не в вашем вкусе — вам просто нечего будет щупать. Я уж не говорю о том, что ни одна эльфийка не выдержит крепости казачьего поцелуя с ароматом ядрёного самогону, свежего чеснока и копчёного сала! Они же помрут без противогаза…

Увы, несмотря на все попытки Рахиль вернуть товарища по несчастью на грешную землю, он так и не мог отвести взгляда от неотразимых эльфийских девушек. Такие типажи иногда встречаются в японских «мангах» — кукольные лица с огромными наивнейшими глазами, хрупкие фигурки фарфоровых «Лолит», беспечно прозрачные платья с отсутствием под ними нижнего белья и всепоглощающая эротическая аура, буквально захлёстывающая мужчину правильной ориентации! А то, что у Ивана Кочуева она правильная, было уже заметно всем…

Плюнув, юная израильтянка решила не тратить душевных сил на пустое сотрясание воздуха и развернулась к понурому Миллавеллору:

— Слушайте, вот мы таки идём куда-то по красивому коридору, кругом свечи, ковры, росписи, сплошной музей, и я говорю шёпотом. Но есть вопрос, и он главный — нас там покормят?

— Нас там похоронят, — уверенно пояснил седой эльф, кивнув в сторону впереди идущей Нюниэли. — Внутри Холма её власть не сможет защитить нас. Она — владычица и обязана первой блюсти букву закона. Как говорил нетленный мастер Хуань-фу: «Гору можно рассматривать справа, слева, спереди, сзади и даже сверху, но не изнутри. Ибо, чтобы познать суть горы изнутри, её надо срыть по песчинке! Но тогда она уже не будет горой…»