Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Который женщин меняет как перчатки, - заметила Алена, - хотя, каждый выбирает по потребностям. Если его будущей жене важны лишь деньги, то какая разница, с кем спит ее муж? Но я бы так точно не смогла.

Я бы тоже, но Александр не выглядел настолько плохим. Может, он был таким раньше? Насколько сильно ранила его Мария? Насколько больно ему смотреть на женщину, которая выбрала не его? Может, это его первая настоящая любовь? А может, первый настоящий отказ.

Если честно, мне стало грустно. Я вспоминала, как Александр смотрел на Марию, как блестели его глаза и как резко становились печальными, появись на горизонте его брат. Бабник он или нет – в любом случае меня это не касается. Он взрослый человек, и сам за себя отвечает.

Алена

ушла примерно через полчаса. Мы немного обсудили детали работ, продажи, желания клиентов, а затем решили устроить себе выходные. Для меня они вынужденные, а Алена просто воспользовалась ситуацией. В любом случае, я была ей благодарна за одежду и еду, а так же за заботу.

Я очень долгое время сидела у окна и не хотела выходить из палаты. Наступил тот самый момент, когда из-за сильного стресса никаких желаний попросту не осталось. По телевизору показывали какой-то приключенческий фильм, на столе стояла чашка остывшего чая, а за окном разверзлась самая настоящая гроза. Черное небо сверкало в свете молний, проливной дождь был настолько плотным и сильным, что сквозь него сложно было разглядеть улицу. Люди бежали в укрытие, прятались под козырьками, кто-то забегал в кафе, кто-то мок под дождем, но гордо шлепал по лужам с зонтиком в руках – скорее всего, спешил домой, я бы тоже так побежала, к своему Диме…

Так. Все! Хватит… Дима то, Дима тут, Дима там! Нет его! Исчез, пропал, смылся в чужие объятья, занимается сейчас с ней всяким… всяким…

Перед глазами тут же предстали развратные картины, причем не со мной в главной роли. Мерзко. До ужаса отвратительно… Он там, с ней, счастлив, переживает заново любовь, которой, как оказалось, уже давно не было в нашей семье. Точнее в моей семье. Он наслаждается жизнью, живет полноценно, а я здесь – в палате, скучаю по нему. Головой я понимаю, что все – разрыв, но не сердцем. Это истинное мучение, не понимать, как избавиться от эмоций и чувств, не нужных тебе, мешающих жить дальше. С одной стороны он не стал обманывать, сказал все честно, оставил квартиру, студию, но с другой – а что с другой? Кто же знал, что будет ребенок? Да и что это изменит? Не заставлять же его все бросать и мчаться ко мне? Это будет обман – в этом всем не будет настоящей семьи. Но с другой стороны – он же отец, он обязан помогать. У меня, когда живот вырастит, вдруг случится что-то? Или лекарства будут нужны? Как же меня раздирает это дикое чувство злости и ненависти! Ладно, хватит. Надо просто понять, что теперь я мать-одиночка. Все.

Мать-одиночка.

Никогда не думала, что в моей жизни может произойти нечто подобное.

Медленно встав с кровати, я все же решила немного пройтись. Обход на сегодня уже давно закончен, анализы все сданы, уколы поставлены, а вот кафе на нижнем этаже не изучено. Почему-то захотелось салатик, хотя можно и мяса кусочек, или тортик, но лучше роллы! О да! Именно роллы, хотя не думаю, что в подобном кафе можно найти такую еду…

Как же я ошибалась, когда думала об этом…

Огромный зал, наполненный длинными столами, был заполнен людьми. Вдоль стены тянулись ряды с подносами, на которых стояли большие блюда с едой, закрытые крышками. Тут и каши, и супы, и второе на выбор, и несколько видов мяса и… пресловутые вегетарианские роллы! Я бы точно не смогла сама оплатить свое пребывание в подобном месте – да это же самый настоящий шведский стол, как за границей. Очень многое приготовлено на пару, практически нет жареного, и самое главное, это система выбора. Просто называешь номер палаты, в меню на стойке выскакивает окошечко с выбором фамилии, а затем продукты, которые можно купить. Заказать что-либо запрещенное – например курочку под соусом карри, я не могла, потому что эти варианты просто не отображались в меню заказа. Как же все просто, продуманно и… дорого. Не смотря на то, что это место все же было столовой, на полу не было ни единой крошки.

Я быстро сделала заказ, оплату с меня не взяли, но записали все на номер палаты – словно я в отеле где-то заграницей,

ну честное слово, и тут же все очень быстро принесли.

– Я смотрю, наслаждаешься… - голос противный, надменный. Я обернулась в сторону источника и увидела ту самую девушку, что хотела сделать маникюр.

– И что в этом такого? – наверно, стоило промолчать, но фраза сорвалась с губ раньше того, как в голове созрела здравая мысль.

– Да так… думаешь, сможешь привязать его ребенком? – это она сейчас об Александре говорит, да? Да на нем что, все помешались? – глупая девочка. Он детей боится как огня, твой план изначально обречен на провал.

– Да мне пофиг, - я пожала плечами, наслаждаясь горячим чаем с бергамотом и мысленно надеясь, что она скоро уйдет. Женщина была одета в уличную одежду, значит, уже через некоторое время ее здесь не будет. Вот и славненько.

– Неужели, - она явно мне не поверила, облокотилась на поверхность стола и медленно проговорила, смакуя каждое слово, - он бросит тебя точно так же, как и многих других. И ты останешься одна – без денег, власти, и крыши над головой. Он выкинет тебя, словно мусор…

– Я же говорю, мне пофиг, - я просто хотела нормально покушать, в спокойной обстановке, чтобы никто мне не мешал, так нет же! И тут приключения! – поэтому не мешай мне есть.

– Так ты на аборт, что ли? – Оксана печально надула губки, - мне тебя та-ак жаль. Но знаешь, в моей жизни это уже третий аборт, ничего страшного в этом нет. Ну, в любом случае, денег ты с него явно поимеешь, а это уже говорит о том, что ты не совсем дура. Удачи, малышка. И все же этот кабель ничуть не изменился…

Иногда мне кажется, что все эти люди говорят о каком-то другом Преображенском. Да что, черт возьми, происходит? Не мог же он переспать с кучей женщин в этом городе? Должен ведь быть хоть какой-то предел? С другой стороны, с чего мне вообще верить этой странной девушке? Наговорить можно очень многое о ком угодно, где угодно и как угодно. И мне, если честно, сейчас не до похождений Преображенского.

Вернувшись в свою палату, я тут же выключила свет и постаралась уснуть. Отдых обещает быть коротким, но приятным и что самое главное – долгожданным.

***

– Вы уверены? – врач спокойно кивнула, что-то написала в выписном листе и с чувством выполненного долга вручила мне бланк, - подождите, мне точно можно домой?

– Милая, судя по анализам у вас все хорошо. Сейчас низ живота тянет как раньше?

– Нет… Меня уже на второй день перестало что-либо беспокоить.

– Вы провели у нас пять дней, за это время мы сделали все необходимое и с уверенностью можем сказать, что малышу ничего не угрожает. Дарья… Знаете, я искренне желаю вам благополучия, и если быть совсем откровенными, вы одна из немногих, кто ведет себя здесь как человек.

За несколько дней пребывания в центре, я успела сблизиться с Ангелиной. Эта женщина любила спокойно поговорить о медицине, и ей совершенно не хотелось обсуждать посторонние темы, сплетни и прочее. Как выяснилось позже, большинство девушек не особо заботит их состояние – главное, это внешность. Она не рассказывала подробностей, не называла имен и даже не жаловалась, но иногда в ее речи проскальзывали странные слова-упреки, или же наоборот удивление по поводу моей покорности и искреннего переживания о ребенке.

– Неужели так мало хороших девушек из обеспеченных семей? – спросила я, держа в руках заветный лист.

– К сожалению да. Тут дело не сколько в богатых наследницах, а в девушках, которые обзавелись обеспеченными мужчинами, не желающими иметь детей от своих любовниц. У нас тяжелая профессия, Дарья, как физически, так и морально. Мы каждый день видим слезы радости, слезы горя, слышим крики отчаяния, а в соседней палате смех. Мы постепенно становимся черствыми и циничными, а после общения с некоторыми девушками – злобными. И я очень рада, что вы другая и… Все же не могу не спросить… Может все же Саша…

Поделиться с друзьями: