Каждый может любить

– Ты говорила, что твоя мама в Калининграде, - заметил Саша, - потом переехали?

– Точнее сказать сбежали при первой же возможности. Вообще-то родилась я в Питере, но папа военный и тут не всегда угадаешь, кого куда перебросят, так что большую часть своего детства я прожила на севере, среди заснеженных пустынь, северного сияния, и постоянного холода. А видик я сохранила вместе с касетами, они у меня в тумбе лежат…

Александр тут же поднялся с места, открыл тумбочку и с большим интересом стал рассматривать раритет. Старые комедии, мультики, советские фильмы, даже более современные истории, такие как “Матрица” были в моей коллекции.

– Так, этот фильм я смотрел, этот наизусть знаю… “Иронию судьбы” в новый год посмотрим… “Любовь да голуби” настроения нет, а это что такое? Это же Дисней… Ну, я из этого давно вырос… О, а этот мультик мой сын смотрел мелким! А этот я смотрел вместе с Игорем… Хороший мульт… Ежик в тумане… Что бы посмотреть?

Я подползла к Саше, выбрала касету, ткнула в нее пальчиком и сразу получила одобрение:

– Кстати, я так его и не посмотрел… Интересный?

– Мне очень нравится, - фильм “Матрица” в одно время был пересмотрен мною раз десять, если не больше. И если по первому времени меня манил сюжет, то уже после пятого просмотра я искренне прониклась к главному актеру. Один вид Киану Ривза поднимал мне настроение, так что сейчас я не против как следует отдохнуть от повседневной жизни.

Творилось что-то странное. Преображенский довольно развалился на моей кровати, обнял большую мягкую подушку и молча уставился в экран большого телевизора и при этом я не чувствовала раздражения или злости из-за нарушения собственных границ. Мне было комфортно с ним… И не просто комфортно, а уютно. Этот человек согревал одним своим видом и сейчас, глядя на то, как на его уставшем лице проступает улыбка, я пугалась своих собственных чувств.

Боже… Сердце колотится безумно, дрожь в ногах… Взгляд невозможно отвести – так было с Димой, когда мы впервые познакомились с ним. Теплое чувство постепенно согревало все тело, проникая в каждую клеточку и даже мысли о бывшем муже впервые за долгое время не вызвали внутри негативного отклика. При взгляде на Александра, я не хотела вспоминать о Диме.

Рука невольно оказалась на животе, я чувствовала, как внутри происходит шевеление и от одного этого осознания внутри, где-то в горле, застрял комок. На глазах появились слезы, которые я постаралась смахнуть как можно быстрее, чтобы Преображенский не заметил подобных эмоций.

– Эй, ты чего плачешь? Все же живы еще… - он был полностью уверен, что я реву над фильмом. Ну-ну… конечно же именно над ним.

– Это гормоны! – я соврала, найдя прекрасную отмазку, и Преображенский тут же распаковал еще одну конфетку.

– Последняя! – пригрозил он и убрал от меня коробку, - а фильм действительно необычный, особенно для того времени, когда только вышел…

Мы оба лежали на моей кровати. Вначале по краю друг от друга, затем как-то так получилось, что придвинулись ближе и уже сейчас я клевала носом, понимая, что моя голова лежит на плече Преображенского, который уставился на экран, несколько раз зевнул и…

И я уснула… То тепло, что ощущалось где-то внутри, мягко обволакивало все тело, заставляя чувствовать себя защищенной, оберегаемой, как за каменной стеной. Никакого беспокойства, ни дурных мыслей и переживаний – только тишина внутри и покой. Осознание, что все будет хорошо – вот те чувства, что я испытывала рядом с Сашей. Те чувства, от которых стало не по себе, та ситуация, которая возникла в прошлом и малыш, что плавал в животе…

Мне нравился его запах все больше и больше – словно дурман и не выдержав, я просто провалилась в сон.

***

Александр

Красивая… Интересно, она знает, что у нее на лице краска? Даша о чем-то мило рассуждала, постоянно при этом жестикулируя. Ее тонкие руки то взмывали вверх, то вновь опускались – как она умудрилась не пролить при этом кипяток – не понимаю. Она сидела за столом в своей форме, почти полностью измазанной яркой краской, и мне это нравилось. Нравилась ее улыбка – она милая и нежная. Я давно не видел такой улыбки у девушек – искренних, добрых. Улыбок, за которыми не скрыта корысть и жажда наживы.

– Эм… Даша, а ты сейчас что делаешь? – зачем она отгрызает кокосовую стружку с конфеты? Зачем она вообще раскусывает ее пополам и… и проводит своим тонким язычком по самому контуру… твою ж мать… Даша…

Тело среагировало как надо, учитывая степень воздержания и явное желание физической близости, но почему сейчас?

За все три месяца командировки, наполненных постоянной работой и общением с педантичными до одури людьми, я думал лишь о том, как вернуться в номер и поскорее уснуть. Рука при этом сама тянулась к телефону и набирала ее номер. Странно – голос успокаивал, в какой-то степени придавал сил и после простого пятиминутного разговора у меня вновь появлялись силы.

Я решил ее послушать – выходной выдался просто отличным. Больше скажу – в тот день я вспомнил, что уже давно не был с женщиной, вот только… Ни голос новой подруги, ни ее внешний вид, ни запах… ничего не возбуждало. Разговор выводил из себя, нервировал до лютой одури. Хотелось все бросить и вернуться в Питер. Прикосновения блондинки с пышной грудью и нежной кожей раздражали и наконец осознав, что ничего не выйдет, я вновь остался один. Надоело… Хватит с меня женщин с их постоянным зацикливанием на деньгах, желанием лучшей жизни, готовностью раздвинуть ноги перед любым мужиком, лишь бы тот был при деньгах и власти. Я устал. И хочу тишины.

Впервые за долгое время стены номера не давили со всех сторон. В тот день я уткнулся в подушку носом и уснул, словно младенец… Кстати о младенцах… Интересно, как она? Совсем не рассказывает про беременность, но тут понятно, на кой черт вообще мне все это знать? Да и с чего мне вообще все это интересно?

В ту ночь мне впервые приснилась Дарья. С младенцем на руках. Растрепанная, заспанная, но с улыбкой на губах. Она нежно держала маленький пищащий комок и смотрела на него так, словно этот человек стал для нее всем. Абсолютно всем – воздухом, жизнью, смыслом. Не понимаю, почему все так хотят иметь детей? Что в них такого особенного? Орет без конца, все в слюнях, подгузниках. Невозможно выспаться и… и что там еще бывает? Интересно, а бывшая моя как Игоря воспитывала? Когда он был совсем маленький и ни на что не способный? Сама ему попу мыла или няньке сбросила? Думаю, что второй вариант…

Я все не мог перестать думать о Даше даже сейчас, находясь рядом с ней, но когда мы легли в кровать…

Старая кассета, старый интересный фильм, ее милое заспанное лицо. Она медленно начала клевать носом, ее глаза закрывались и в скором времени я почувствовал, как она уснула на моем плече. Такая маленькая и хрупкая, она продолжала держать руку на животе и по ее щеке скатилась слеза.

Черт. Почему? Дело во мне? Хотя… Ситуация странная – я в ее кровати, чувствую это странное тепло и уют. Наверное, она всего этого хотела с ее бывшим. Конечно, хотела – любовь без следа не проходит. Особенно в ее положении.

Убавив громкость телевизора, я слегка развернулся к ней и сам не понимаю, почему, но начал медленно проводить кончиками пальцев по ее лицу, стараясь тихо убрать выбившиеся пряди волос… Которые тоже были испачканы в краске… Все в краске… везде краски! Весь ее мир – это краски, как способ самовыражения и разговора с окружающим миром. Она мило сопела, поджимала губы, что-то бормотала себе под нос и…

Я и сам не заметил, как уснул…

***

– Ключи оставил? – голос Виктора в трубке раздражал. В последнее время меня вообще все бесит.